Диваныч Ватников - Грэйв Страница 31

— Понятно. Тогда задание немного меняется — сделай так, чтобы были максимально возможные гарантии. По крайней мере, во всех официальных бумагах должен быть порядок. И, во всяком случае, у бумаг должен быть маячок — если их исследуют, то ты должен узнать о интересе, чтобы проследить источник любопытства. Если копают под меня — надо быть готовым менять личность на новую.

Еще вот что. Подготовь несколько подземных бункеров. Подготовь порталы, чтобы я мог в любой момент уйти, даже без кейса. Кстати, в комнате Эдика и рядом с домом, в котором он живет тоже подготовь порталы. Я возможно, поселюсь в этом доме, в соседней с ним комнате.

Макс отправил окурок в заполненную наполовину трехлитровую стеклянную банку и направился в комнату. Там произошли изменения. На его стуле сидел мощный парень, курил сигарету и стряхивал пепел на прямо на пол. Девушки испуганно глядели на парня. Эдик смотрел в пол. Парень оглянулся, увидел Макса и сказал сильно пьяным властным голосом

— Так, еще один нарушитель режима. Девок наших захотелось? Пьянку здесь устроили!

— А это еще кто? — игнорируя парня, спросил Макс девушек.

— Я? — взревел парень, вставая и покачиваясь — Я комсорг фабрики!

— Свинья ты пьяная, а не комсорг — спокойно ответил Макс.

— Что ты сказал, сука? Да я сейчас милицию вызову! В вытрезвитель вас определю и «свинью» на работу отправлю! Я здесь хозяин! У меня отец знаешь кто? — и без того изрядно пьяный комсорг схватил со стола бутылку коньяка и сделал несколько жадных глотков из горлышка. — Вас и ваших блядей за сто первый километр жить отправим!

Комсорг, не выпуская бутылки, направился к двери. Даже пьяный, из-за своей мощной фигуры он казался опасным соперником. Из глаз испуганной Иры брызнули слезы. Макс нащупал в левом кармане цилиндрик парализатора, дал команду грэйву «парализатор — двадцать минут», и сжал парализатор. Ударил правой рукой начавшего оседать комсорга в солнечное сплетение. Подхватил осевшее тело, уложил на спину. Поставил упавшую бутылку с остатками коньяка. Достал из кейса шприц-тюбик амнезатора. Макс сделал комсоргу укол между пальцами руки. Выдавил содержимое шприца. Бросил шприц в кейс. Достал охотничий нож. Катя при виде ножа тихо взвизгнула. Ножом Макс разрезал комсоргу джинсы вдоль штанин. Разрезал трусы. Перевернул комсорга на живот и сдернул превратившуюся в тряпки одежду. Запихнул тряпки в кейс вместе с ножом.

Подумал и достал ручку экспресс-тату, сделал на ягодице большую неприличную пиктограмму. На другой ягодице написал «Я пидор». Подумал и подписал совокупляющиеся фигурки — на одной, активной, написал «партия», на пассивной — «народ». Открыл дверь, выглянул в коридор. Волоком вытащил в коридор комсорга и уложил у стенки. Вернулся в комнату, взял бутылку, протер полотенцем, избавляясь от отпечатков. Отнес в коридор и поставил у головы тела.

Компания с ужасом взирала на действия Макса

— После укола он забудет последние четверть часа — сказал Макс компании. А после того, как его увидят без штанов и с татуировкой на заднице, комсоргом ему больше не быть. И, кем бы там ни был его папаша, папаше тоже крепко не поздоровится.

Эдик тихо спросил

— Макс, ты же из КГБ, да? Я-то думал, что ты вояка, по короткой стрижке определил, гражданские сейчас все длинноволосые. Но сейчас, когда я этот шприц увидел, и как ты легко комсорга фабрики ударил, и все у тебя есть… И ты так быстро ко мне в доверие вошел, на разговоры раскрутил. Ты ведь именно меня на станции ждал, да? Я сейчас понял, что у тебя там никаких дел с утра быть не могло. Я что-то там в армии на отвальной плохое натворил, да? Хотя, знаю. Это из-за того, что я у самолетов напоследок фотографировался? Кто-то меня заложил, и ты пленку искал? И что теперь?

Эдик совсем сник. Макс решил не рассеивать подозрений Макса. КГБ, раз его так боятся, наверное, что-то вроде НКВД. Макс положил Эдику руку на плечо и бодро сказал

— Да не мандражируй ты, все хорошо будет. Но по тому, что Эдик ничуть не повеселел, Макс понял, что хорошо уже не будет никогда. Эдик, который мог стать ему хорошим другом, не станет им никогда. Он больше не пригласит Макса к себе и эту ночь Максу придется провести в бункере. Девчонки вон, тоже косо смотрят. Пусть даже Макс избавил их на сегодня от мерзкого комсорга, но страх перед КГБ погубил пробудившуюся симпатию. Ну и ладно. Проклятый комсорг все испортил.

Эдик попросился покурить. Макс молча махнул рукой, и Эдик вышел. Девчонки молча стали прибирать со стола. Праздник закончился. Макс взял свой кейс и попрощался, напоследок посоветовав девушкам не болтать о случившемся, ради их же блага. Вышел в коридор, повернул к лестнице. Тела комсорга уже не было на полу, бутылка стояла пустой.

Сзади послышалась какая-то возня. Макс обернулся. Очнувшийся без штанов комсорг вцепился Эдику в горло и теснил его к балкону. Эдик пытался разжать хватку здоровяка. Теснимый комсоргом, Эдик зацепился ногой за порожек балкона и движение борющихся ускорилось. Макс с ужасом увидел, как оба влетели на балкон и навалились на перила. Макс рванул вперед, но не успел. Перевалившись через перила, оба полетели вниз. Послышался глухой удар. Макс посмотрел вниз. Два тела лежали внизу. Никакого шевеления, головы неестественно повернуты.

Макс скомандовал грэйву — портал вниз, быстрее!

Оказавшись внизу, Макс понял, что все кончено. У живого человека шея так повернуться не может. Очевидно, они упали головами вниз. Но на всякий случай Макс попытался найти пульс у Эдика. Безрезультатно. Макс дал грэйву команду открыть портал в бункер, поставил кейс на землю и подхватив Эдика под мышки, приподнял и бережно перетащил его в бункер. Тяжелого комсомольца Макс втащил в бункер за руки, не церемонясь с телом. Пока тащил, с того слез кроссовок вместе с носком. Вернулся обратно и осмотрелся. Крови не видно, насколько можно рассмотреть в тусклом свете уличного фонаря. На улице никого, в редких освещенных окнах тоже никто не маячит. Тишина, лишь далекий шум поезда, даже машин не слышно. Макс забросил в портал кроссовок, предварительно засунув в него носок, взял кейс и шагнул в портал.

Макс еще раз поискал пульс у Эдика. Безрезультатно. Скомандовал грэйву провести обследование. Синтезировалась медицинская капсула и тело Эдика, поднятое антигравом, переместилось в нее. Последовал ответ — повреждения, несовместимые с жизнью. Макс расстроенно пнул тело комсорга. Пошел в ванную, тщательно помыл руки. Пошел в комнату. Сел, задумался. Плохо получилось. Очень плохо. Ну что мне стоило отключить эту сволочь не на двадцать минут, а хотя бы на полчаса! Ушли бы мы с Эдиком. Или я один ушел бы. Нет, уходить надо было вдвоем, а девчонкам велеть запереться. Плохо. Если у комсорга папочка большая шишка, пропавшего будут искать настойчиво. Опросят всю общагу. Девки обязательно поплывут. Эх, надо было и им амнезатора вкатить. Теперь поздно уже. Впрочем, и тогда вкатывать поздно было бы — всего на 15 минут работает. Странные бы у них воспоминания остались — сидели вместе с нами и вдруг нас уже нет. Так что поплывут девки, поплывут. Что тогда? Составят наши фотороботы, про наши разговоры расскажут. Отпечатки на рюмках, вилках, на гитаре. Мне все равно, а Эдика раскрутят. Черт, какого Эдика, Эдик мертв, Эдику все равно. Но место жительства его могут разыскать легко. А там мои отпечатки. Да фиг с ними, с отпечатками, сменю их и все. Хуже — ножи. И у девчонок я нож оставил. Вдруг сейчас нет такой фирмы или… Колбаса, сосиски? Вряд ли заподозрят, что здесь таких не делают. Телевизор. Телевизор это уже артефакт. Нет. С ним все нормально — даже если полезут, небольшое внутреннее возгорание и все. Так что ножи. И окурки. Есть в этом мире мои сигареты? Надо в любом случае на местные переходить. Документы? Документов я ведь никаких нигде не оставил и не показывал нигде, просто нет иx у меня.