Сергей Васильев - Астроном или Работа по коррекции звёздного неба Страница 31

Чешется обычно там и тогда, где и когда это желание не совсем удобно удовлетворять. Даже удивительно, насколько похожи проблемы у столь различных представителей человечества, к примеру, у нас и неандертальцев. Или не очень различных?

Глава шестая,

в которой растет поток информации

и неприятностей.

Тяжелые портьеры с затяжками от кошачьих когтей лениво шевелились, создавая эффект присутствия некоторой незримой, но могущественной силы, способной колыхать малахитовые колонны. Впрочем, излишняя впечатлительность и чрезмерное воображение не были свойственны хозяину квартиры: если бы не сквозняк, то 'колонны' и не шевелились, а сохраняли, как обычно, монументальное спокойствие. Просто открыта балконная дверь в ожидании Степана, который не появлялся уже пятый день. Кот и раньше позволял себе отлучаться в бессрочные отпуска без предупреждения, но обычно это бывало весной, а сейчас середина лета, когда Степан обычно дремал в прохладном месте перед телевизором.

Находиться на нелегальном положении не очень трудно, если у тебя друг в 'органах' и при должности, к тому же склад характера располагал к длительным периодам одиночества, когда никто не мешает сосредоточиться. Да и демонстрировать себя в таком виде непосвященным было небезопасно, могли принять за инопланетянина или мутанта с последующим стремлением сделать чучело. Мягко скажем, не очень удачный результат научных изысканий был на совести тех, кто о науке и слышать не слышал, а просто выполнял распоряжение об устранении резвого исследователя. Устранить, правда, им удалось только саму лабораторию и часть здания, а Игорь хоть и носил в то время 'розовые очки', но взгляды на окружающую действительность поверх них отрезвляли. А главное, заставляли задумываться не только о научных проблемах, но и о бытие, быте и прочем, более близком к жизнеобеспечению, т.е. 'к телу'.

Главным результатом всей кропотливой работы, явился простой вывод, что нельзя осчастливить человечество, не раздражая некое сообщество, которое и так уже живет очень даже хорошо, а то, что это происходит за счет тех, кто живет хуже, - несущественные детали. Повального же улучшения жизни не может быть по причине неодинаковости восприятия самой жизни бездомным в подвале и бабушкой на лавочке у подъезда. Про остальных, даже исправно трудящихся в одной организации и говорить нечего. Человек индивидуален и неповторим начиная с молекулы ДНК и заканчивая отпечатками пальцев - марширование 'в ногу' в одном строю существенного влияния на это не оказывает (даже на отпечатки пальцев). В общем, с научной деятельностью на благо человечества пока пришлось притормозить, оно к такой заботе было не готово.

Во всем нужно знать меру, излишняя непохожесть доставляет неудобства преже всего самому индивидууму. Игорь чувствовал себя неловко (и перед котом тоже), поскольку был отчасти просвечивающимся, да еще несколько нефритового оттенка. Друзья считали этот цвет просто зеленым, но у одного это происходило от недостаточной начитанности, а у другого от врожденной и плохо замаскированной, вредности.

Игорь постепенно свыкся со своими 'останками', даже составил 'инструкцию по эксплуатации' - самоучитель по пользованию собой, а потом уж придумал, как постепенно восстановиться.

Еще с девушками возникали трудности, поскольку им хотелось хотя бы минимального освещения в виде свечей, а повязки на глазах заставляли их разум метаться между мыслями о кинематографе и маньяках. Впрочем, в этом направлении большинство проблем можно урегулировать материальным способом, а переводы текстов и проверка расчетов (спасибо интернету) давали такие возможности.

С некоторым несвойственным ему раздражением, Игорь вспомнил о недоделанном и неотправленном вчера тексте - переключился на просмотр принесенного Михаилом материала. Не видно там было убийцы, с другой стороны, конечно, было бы слишком просто сразу понять в чем дело, но хочется же иногда и без заморочек обойтись. Однако, если без заморочек, то все раскрутили бы и без него. Михаил обращался только в тех случаях, когда попадал в явный тупик, и бывало это довольно редко.

Тем не менее, первой по плану должна идти статья и вовсе не из-за денег, а для сохранения своего 'имени' даже на не очень тесном рынке умеющих это делать. Осталось, в принципе, совсем немного - примерно на час работы, если никто не будет мешать. И еще параллельность этой работы тому, чем раньше занимался сам Игорь, завораживала. Было не просто любопытно, а очень даже интересно до чего додумались другие и как скоро они смогут прийти к его результатам.

Китайские часы без акцента бодренько сообщили о том что 'десять часов ровно', они еще шепелявили на слове 'сэсть', но логопеды здесь были бессильны. Пришла пора будить культурного агента Тимофея и, продублировав инструкцию, отправлять на задание.

- Доброе ли утро у нашей литературы? - дождавшись соединения поинтересовался Игорь, стараясь быть внимательным и заботливым. - Ясна ли голова и светел ли взор?

- Да нормально все, Игорек. Ты ж мне вчера дал с собой бутылку коньячка, правда, там всего ничего оставалось, - неожиданно бодрым голосом откликнулся друг, причем даже на расстоянии чувствовалось вдохновение посетившее его.

- Я тебе дал?

- Ну, хотел, просто постеснялся предложить не целую бутылку, а недопитую. Да, ладно, мы же друзья.

- Ну, да. Пусть будет так. А я думал тебя разбудить.

- Ты меня обижаешь! Я с утра на ногах, вот уже почти полчаса и многого добился!

- Чего же, интересно знать?

- Я побрил одну щеку!

- Вторую не забудешь?

- Обижаешь! У меня зеркало есть. Короче, не напрягайся, я уже почти стартовал. Похороны, чтобы творческие слои не сильно расслаивались, разнесли по времени: Вяземского на двенадцать часов, а Альфонса на пятнадцать, так что я успеваю на оба мероприятия.

- Поздравляю. Ты там здоровье береги и постарайся впечатления до нас донести не расплескав.

- Обижаешь, когда я при деле, то никакая отрава меня не берет! Даже твой коньяк.

- Понял. Ладно, как освободишься, приезжай, может, прольешь свет на ситуацию.

- Будьте покойны, приедем и прольем! До вечера. - И Тимофей отключился, но трубка вместе с гудками еще продолжала излучать его бодрость и приподнятое настроение.

Все-таки есть в траурных мероприятиях и приятные моменты... не для всех, конечно.

Теперь можно было повторно просмотреть материал и почеркать немного составленный специалистами график появления подозрительных лиц на месте происшествия (кажется, так это у них называется). Есть ли на самом деле хоть что-нибудь общее между убитыми, и каким образом на них так оригинально воздействуют? Или это просто неприятная череда совпадений? 'Череда... трава...' - как-то так в черновой записи проскакивало. И действительно ни разу у оператора не дрогнула рука во время съемки самих моментов смерти, хоть Мишка и говорил, что это бывший снайпер, но ведь человек. Тут знаешь, что произойдет и то передергивает, хотя какое дело отставнику Петровичу до всех этих деятелей? Если только заказ?