Сергей Калашников - Неучтенный фактор Страница 32

   Совершенно не могу ничего предположить о содержании предстоящего визита, и полностью Вам доверяю. Однако искренне хочу помочь. Единственное, на что я способен, это поделиться некоторыми предположениями, возникшими у меня за годы пребывания здесь. Это гипотезы, догадки, возможно - вымысел.

   Итак, существует видимая Акрамина - перекресток путей, благоустроенный и очень удобный для путешественников и торговцев. Чистый, гостеприимный. И есть скрытая от постороннего взгляда страна, спрятанная в ненанесенных на карты долинах и плоскогорьях, где протекает совершенно неведомая нам жизнь. Самое странное - секрет сплоченности, единства, с которым все население хранит эту тайну. Будто актеры на сцене они, сменяя друг друга, проходят перед приезжими здесь у всех на виду. А потом, отыграв свои роли, возвращаются к обыденным занятиям, иногда на многие годы, пропадая из виду.

   Населения здесь наверняка, раз в десять больше, чем может показаться. Но даже если это так, если эту землю населяют даже пятьдесят тысяч человек - это все равно очень маленькая страна, которой необыкновенно трудно отражать почти ежегодные попытки агрессии. Может быть, именно в этом секрет удивительной сплоченности этих людей.

   И еще, все местные прекрасно воспитаны и великолепно образованы. Их предупредительность в отношении купцов может быть и нарочитой, но даже дровоносы здесь говорят правильно и знают, что такое возведение числа в степень. В речи стражников нередко проскакивают обороты, говорящие о знакомстве с классической эрвийской литературой.

   Среди акраминцев я не встречал ни одного тучного или немощного. Даже матери семейств бодры и полны энергии. Кстати, детей в возрасте от двух и до восьми лет вы на улицах не встретите. А здешние врачи всегда на высоте. Отмечено несколько совершенно безнадежных случаев среди приезжих торговцев, которые были излечены. И железные трубы, по которым поступает вода на нашу кухню, не ржавеют уже более полувека.

   Акрамина принимает у себя всего три посольства. Китанского княжества Вугур, герцогства Мант, и наше. Все эти государства не считаются могущественными, и не являются интересными торговыми партнерами. Ну, пожалуй, достаточно. Может быть, желаете о чем нибудь спросить?

   - Да. Господин посол! Почему Вы решили меня оставить здесь?

   - Из соображений безопасности. Капитан абдальского барка видел во время шторма свет костров на необитаемых островах архипелага Тарпан. Предположил, что это интанцы. Опасался встречи с ними, и не решился Вами рисковать. А, после нападения Эрвийской империи наше посольство должно перебраться в Зеленый Эрвин. Форт Упис продержится не меньше недели, нам вполне хватит времени на переезд.

   Консул оглядел щуплую фигурку, затянутую в строгий мундир морского офицера. Когда взгляд его задержался на сапогах, Ветка поняла, что он заметил на них рубцы, оставшиеся после вчерашнего боя. Как ни старалась, полностью скрыть их под ваксой не удалось.

   - Прошу Вас, принцесса. - Он подождал пока она устроится на мягкой банкетке, и... остался стоять.

   Надо же, какие церемонии, прямо придворный этикет. - Садитесь господин консул. - И, дождавшись пока он сел, продолжила, - я настолько заинтригована вашим приглашением, что, право, теряюсь в догадках. - Если с ней по придворному, то и она тоже будет.

   - Ваш отец, король Иржи, написал мне, что при необходимости, я могу рассчитывать на Вашу помощь. - Он протянул ей два письма. В одном из них, распечатанном и адресованном консулу, Ветка легко отыскала подтверждение только что услышанному. Почерк она тоже узнала. Папенькина рука. Второе письмо адресовано ей, но с пометкой, что должно быть передано только через официальных лиц вольного города Акрамина.

   Распечатала, прочла. Да, все верно. Отец прямо пишет, что сохранение независимости этого государства соответствует интересам Королевства Бесплодных Островов и просит не пожалеть трудов.

   - Располагайте мной, господин консул.

   - Вчера наш флот понес очень большие потери. В результате тяжелейшего абордажного боя в северном проходе погиб почти весь командный состав. Интанцы полностью посекли два экипажа. От трех остались в живых лишь считанные единицы. И только на одном судне сохранилась почти половина команды. Сейчас у нас на шесть исправных боевых кораблей только три офицера и восемнадцать подготовленных военных моряков.

   Прошу вас принять командование кораблем "Чирок".

   - Вас не смущает то, что я не могу принести присягу?

   - Нет. Этот ритуал у нас не в ходу. Слова короля Иржи достаточно. Служба Ваша может оказаться недолгой. Через неделю или две залив замерзнет. Но именно это время, когда на берегу уже ложится снег, а море еще пригодно для плавания - наиболее вероятный период для высадки имперского десанта.

   Узкий двадцатиметровый корпус корабля, к которому доставил Ветку баркас от пирса торгового порта, не оставлял сомнений в том, что построен он был на Бесплодных Островах. Внешне - полное сходство с их боевыми ладьями. Но мачт - три. Заметно ниже, чем привыкла. Зато труба камбуза - одно заглядение. И не на носу, а между второй и третьей мачтами. Похоже, здесь о пропитании пекутся сильнее, чем о боевых качествах. Люков для весел в бортах совсем мало. Оно и понятно, если в подпалубном пространстве столько места занять кухонной плитой, куда же гребцов поместить. Паруса косые. С такими между островами или у берега маневрировать ловчее.

   На палубе два десятка людей в робах и стеганках. Работают вдохновенно, но бестолково. Ванты посечены, часть тросов пытаются заменить, а получается плохо. Вмешалась, едва перебралась через леер. Вообще, работы оказалось уйма. Людей в экипаж собрали серьезных и старательных, но опытных матросов только два, да еще третий из старослужащих, представившийся странно: "старшина Ковтун. Механик". Чумазый какой-то. Отрекомендовался и, бочком, бочком, и в люк. Старшина, это, конечно звание. А из двух остальных слов что имя, а что фамилия?

   Боцман отрядил двух матросов в посольство с Веткиной запиской, и через пару часов она уже переоделась в привычное свободное одеяние. Осмотр корабля привел ее в замешательство. Почти четверть внутреннего пространства оказалось занято паровой машиной. Она легко узнала три цилиндра, кривошипно-шатунный механизм, затейливые рычаги привода клапанов. Это все она изучала в курсе физики, еще, когда получала домашнее образование. Потом в корпусе им даже показывали деревянный макет со стеклянным цилиндром, чтобы было все наглядно видно, когда приводили машину в действие, нагнетая воздух кузнечными мехами.