Наталия Шитова - Кира Вайори (СИ) Страница 32

— Где ты взял консервы?

— В подвале рядом с гаражом есть кладовая. Там запасов, как на случай ядерной войны. Есть упаковки, которые я опознать не смог, но тут на банке была нарисована корова.

Он наполнил тарелку и поставил на стол.

— Поешь, пожалуйста.

— Хорошо, я съем, — я взяла вилку и села. — Только, Миш, не надо со мной сейчас так себя вести, будто я хрустальная ваза. Ничего со мной страшного не произошло, только затылок ушибла.

Макароны оказались съедобными, если с большой голодухи. Я ела без комментариев. Мишка с аппетитом опустошал свою тарелку.

— Миш, мне надо прибраться в гостиной.

— Я уже, — кивнул он. — Мебель я выровнял. Да и не пострадало там ничего, кроме табурета.

— Его можно починить?

Мишка вытаращил глаза:

— Ну, можно, в принципе. Только он станет ниже, и ножки внизу шире разойдутся.

— Починишь?

— Зачем?

— А пусть стоит дальше. Видишь, какая полезная и удобная вещь оказалась.

— Ну, для этих целей я там у стенки лучше бы кочергу поставил, — буркнул Мишка.

Я засмеялась. Он тоже невесело улыбнулся.

— Хорошая мысль. Я скажу Ятису… А табурет всё-таки почини, пожалуйста. Там в гараже должны быть какие-то инструменты.

— Ладно, сейчас доедим, посуду помою и починю.

— А я прогуляюсь, не возражаешь?

— Возражаю! — вскинулся Мишка. — Подожди меня и вместе пойдём.

— Миша, на улицах этого замечательного города среди бела дня ни с одной женщиной не может произойти ничего плохого. Особенно с женщиной, у которой такая гнилая наследственность, как у меня.

Он угрюмо вздохнул и покачал головой.

— Миша, я не знаю, что тебе Марек наговорил, и что он от тебя хочет, но ты-то хоть слушай меня. Если я говорю, что со мной всё в порядке — значит, в порядке. Если говорю, что справлюсь сама — значит, справлюсь. А если не справлюсь, я тебе так и скажу: «Мишка, помоги!»

— Хорошо, — кивнул он.

— И уж извини, что ты из-за меня так попал, я этого не хотела.

— Ладно, ты иди гуляй, а я починю твою дубину возмездия… И вот, телефон твой в коридоре валялся, — Мишка подал мне трубку. — Пока ты в ванне мокла, тебе тут звонил Шокер, раз двадцать.

— Вот чёрт…

— Я ему ответил в конце концов, потому что знаю, каково это, вот так впустую названивать.

— Что ты ему сказал?

— Ничего. Он просил перезвонить, как сможешь.

— Спасибо, Мишенька. И за обед, и за телефон.

Я убежала одеваться и вскоре была уже на улице.

На канале было морозно и малолюдно. Обычно даже зимой не бывает так холодно в Йери. Климат здесь мягкий и гораздо теплее, чем, например, в Питере. Но в этот раз, видимо, специально для меня подморозило.

Я достала телефон и перезвонила Шокеру.

— Привет, что ты хотел?

— Что у тебя случилось? — спросил он.

— Ничего такого, что стоило бы обсудить.

— Да? Как же мне враньё твоё надоело… — со вздохом сказал Шокер.

— Если ты и так знаешь, зачем спрашиваешь?

— Проверка на вшивость… Ты где?

— Гуляю.

— Конкретней?

— Иду по каналу, в сторону департаментов.

— А, вижу тебя. Отлично. Стой на месте, я сейчас.

Он отключился. Я остановилась, повернулась к заиндевевшему парапету, глубоко вдохнула морозный воздух.

Шокер подошёл, встал рядом.

— Не замёрзла?

— Я только вышла.

— А я давно уже болтаюсь по улице. Пойдём со мной.

— Куда?

— Пойдём, — он взял меня за руку и повёл, сначала по каналу, потом свернул на поперечную улицу с симпатичными особнячками.

Он ничего не говорил, просто шагал вперёд так быстро, что я почти бежала за ним.

— Шокер, куда ты меня тащишь?

— В отцовский дом.

Я не стала спрашивать, зачем, только крепче ухватилась за его замёрзшую ладонь.

От ворот в дом мы пробирались по неубранному рыхлому снегу. Шокер открыл дверь и подтолкнул меня в пустой, но светлый холл.

— Раздевайся, здесь тепло, я не выключаю отопление.

Он сбросил ботинки, снял куртку и пошёл куда-то вглубь дома.

— Ты не голодная? — крикнул он оттуда.

— Нет, — отозвалась я. — Что вы меня все кормите всю дорогу, житья от вас нет!

Я сняла куртку и обувь и пошлёпала искать Шокера. Нашла его в огромной пустой комнате с большим овальным столом посередине. Больше никакой мебели вокруг не было.

— Почему дом такой пустой?

— Продаю я его, — вздохнул Шокер. — От мебели уже почти избавился. Жалко очень. Я тут жил ребёнком, сразу после смерти мамы. На втором этаже одно крыло — отца и его жены, а в другом мы с Йаном хозяйничали. Больше я — он уже работал вовсю, когда я здесь поселился. Когда я женился, отец мне другой дом подарил, тот, где ты уже была. Это отсюда недалеко, через две улицы. Там мы жили, пока у нас всё было хорошо… Потом Валею и Илая пришлось сюда переселить, к деду. А когда Илай погиб, отец мой стал совсем плох, ему наняли сиделок, а Валя переехала к Йану и Рите… Крепко у нас всё запутано.

— Да, я с трудом вникаю.

— Всего в Йери у семьи Клайар три дома. Этот, мой и дом Йана, где сейчас Рита с твоим братом, где свадьба была. Этот дом после отца достался Йану, а от него практически сразу — мне. Но мне в Йери хватит и моего дома, он большой, мы там все прекрасно поместились.

— Шокер, у тебя дочка взрослая, ей пора жить самостоятельно. Так зачем ты дом продаёшь? Тем более, если жалко?

— Деньги нужны, — коротко ответил он.

— Всё так плохо? — испугалась я.

— Ну не настолько. На жизнь моему разросшемуся семейству должно хватить. У нас стабильный доход с семейных предприятий. Но деньги нужны. Не мне — Нарратору.

— А какое право имеет Марек заставлять тебя расстаться с домом?

— Он и не заставляет. И не спрашивал даже. Я просто знаю, что нужны деньги. А продать дом, да ещё такой хороший и в хорошем районе, можно куда быстрее, чем ферму в провинции, даже если ферма тоже неплоха и приносит доход.

— Да, дом хороший, это точно.

— Хочешь, покажу? Ну, это гостиная была. Я её не очень любил. Ещё внизу всякие хозяйственные помещения и жильё для прислуги. А вот наверху…

Шокер взял меня за руку и повёл за собой. Мы поднялись по лестнице наверх.

— Справа — отцовское крыло, тут ничего не осталось, я уже все комнаты очистил, — Шокер остановился в начале коридора и махнул рукой. — Здесь одна большая спальня, две маленьких и общая комната в торце.

Он потащил меня в левое крыло.

— А тут четыре маленькие спальни и общая комната.

Сначала мы по узкому коридору пришли в самый конец в просторную комнату с четырьмя огромными окнами. В ней не было ничего, кроме теннисного стола.