Виталий Забирко - Мародер Страница 32

Я откинулся на спинку стула. До урочного часа оставалось полтора часа, и узнать, в чем смысл операции по изменению реальности, определенно не успею. На такое нужно, как минимум, неделю, а то и больше. Да и надо ли? Лезть в тайные операции службы стабилизации равносильно засвечиванию флуктуационным следом, а насколько я теперь понял, служба стабилизации занимается не только вытиркой преступивших закон, но и элементарным физическим устранением неугодных. Наверняка кто-то из блюстителей стабильности сейчас отслеживает на вариаторе мои действия в режиме реального времени… Так что не стоит и пытаться выяснять, кто и когда навел Рудакова на меня и тем более в чем смысл его ликвидации.

И все же кое-что я выяснил. Вывел на экран лицо Рудакова и внимательно рассмотрел со всех сторон. Пусть думают, что запоминаю лицо жертвы, на самом же деле я пытался найти в нем сходство с сэром Джефри. Искал, но так и не нашел. Я очень надеялся, что компания похожих друг на друга хронеров в отеле «Виржиния» не имеет никакого отношения к службе стабилизации. Все-таки они люди, а не постанты…

Выбрав первый попавшийся под руку вариант акции, я минут пятнадцать штудировал его. Вариант был не из лучших, поскольку включал в себя элементы временной петли, и раньше я бы никогда на такое не пошел. Но сейчас выбирать не приходилось – не так-то много времени осталось до урочного часа, хотя был уверен, что мне позволили бы его просрочить. Однако в таком случае в службе стабилизации поняли бы, что я разгадал их игру, а давать козыри против себя я не собирался. Несколько козырных карт должно быть и у меня в рукаве. Авось пригодятся.

Когда я отключил вариатор и начал одеваться, тень лениво выползла из-под дивана, открыла ящик стола, достала запасные нокт-очки и подала мне.

– Спасибо, – поблагодарил я. О нокт-очках я как-то не подумал, хотя предстояло работать ночью. Молодчина, тень, понимает меня без слов все больше и больше, предвидит даже то, о чем я забыл. А пока работал, на глаза не показывалась… Хороший личный секретарь получится.

Я взял очки, сунул в карман. Кстати, видят ли тень на экране вариатора соглядатаи из службы стабилизации? Может, да, а может, и нет. Вариатор не телевизор и даже в реальном времени показывает не действительные события, а их наиболее вероятностную версию. Весьма точную, от девяноста до девяноста девяти и девяти десятых процента совпадения, но все-таки версию. Так, например, я, перебирая версии устранения наркодилера Рудакова, тени не видел. Будем надеяться, что она не проявилась и на экранах вариаторов моих соглядатаев.

Я оделся, проверил по карманам, что взял с собой. Джамп, нуль-таймер, нокт-очки… Больше, по идее, ничего не понадобится.

– На дорожку присаживаться не будем, – сказал я тени, – не та ситуация. Идем.

К злополучному скверу, в котором меня вчера ограбили, я подошел за пятнадцать минут до урочного часа. В сквере было тихо, темно, так как единственный фонарь горел только на противоположном берегу маленького пруда. Лучшего места для преступления не найдешь. Напрасно я вчера понадеялся на свою реакцию и нуль-таймер в кармане – на всякого самонадеянного мудреца всегда найдется обрезок водопроводной трубы. Я обошел пруд, миновал фонарь с пустующей под ним скамейкой и, забравшись в кусты, совершил прыжок на сутки назад.

Вокруг меня ничего не изменилось. Та же ночь, те же кусты, тот же пруд, тот же фонарь, полной луной отблескивающий с глади воды, та же пустующая скамейка под фонарем. Когда через десять минут Сэм Рудаков ограбит меня, он побежит не по тропинке, вымощенной тротуарной плиткой, а вокруг пруда, и здесь мы встретимся.

Я надел нокт-очки и осмотрел противоположный берег. Никого там не было. Рудаков прячется не здесь, а в подворотне и догонит меня вчерашнего по тропинке.

В пруду что-то плеснулось раз, второй, по воде пошли круги, дробя отражение фонаря.

«Откуда здесь рыба, да еще крупная?» – недоуменно подумал я и перевел взгляд на пруд.

Рыбой оказалась моя тень, самозабвенно плескавшаяся в воде. Будто я собаку вывел на прогулку, и она предавалась водному моциону. Я насупился и погрозил пальцем из кустов. Видела ли мой жест тень или не видела, но мое настроение она улавливала на расстоянии. Тень прекратила плескаться и чернильной кляксой скользнула к противоположному берегу. Черт, как бы все не испортила! Вдруг она, встретившись сама с собой, замкнет временную петлю и увлечет в воронку вытирки вместе с собой и меня? Только этого не хватало! Честное слово, с собакой проще; крикнул: «К ноге!» – и она тут как тут.

Однако что-либо предпринять, чтобы вернуть тень, я не успел, так как на противоположном берегу в слабом ореоле флуктуационного свечения показался я собственной персоной с кейсом в руке. Рудакова я не увидел, поскольку было не до него – с замиранием сердца я во все глаза смотрел, как в стороне от тропинки встретились две межвременные тени. Покачиваясь в воздухе бесформенными глыбами, они на мгновение застыли, а затем стремительно бросились навстречу друг другу. Когда они встретились и смешались, сердце у меня екнуло, но… Но с тенями ничего не произошло. А вот со стороны меня вчерашнего донесся глухой удар обрезком водопроводной трубы по голове, мое тело шмякнулось на тротуарную плитку и засветилось флуктуационным свечением десятого порядка.

Для контроля Рудаков, не скупясь, врезал ботинком мне по ребрам, подобрал кейс и уже нагнулся, чтобы обшарить карманы, как мои тени пришли в себя после встречи и бросились к нему. Наверное, Сэм-Семен принял их за тени прохожих и поспешно бросился наутек вокруг пруда. Тени его не преследовали.

Я снял нокт-очки, вытер пот со лба. Вот, значит, почему тень меня вчера не спасла от ограбления…

Пробежав метров двадцать, Рудаков перешел на трусцу, затем на шаг. Погони он не слышал, флуктуационного свечения ни меня вчерашнего, ни меня сегодняшнего не мог видеть и успокоился. Но не надолго. Как только он ступил в круг света под фонарем, я, как чертик из табакерки, выпрыгнул из кустов. От неожиданности Сэм-Семен присел, уронил кейс, но мгновенно пришел в себя, замахнулся обрезком трубы… И тут я увидел, как его лицо исказилось гримасой мистического страха.

– Ты… – сдавленно прохрипел он, но ударить не успел.

Моя реакция все-таки была лучше – я молниеносно выхватил из кармана нуль-таймер, и незадачливый грабитель застыл монументом в неустойчивой позе объятого ужасом террориста, метающего гранату. По слухам, самодельные гранаты террористов делаются именно из водопроводных труб, начиненных гексогеном вперемешку с болтами и шурупами.