Илья Ашмаев - Трансцендент Страница 32

— Ну вот ты и пришла.

— Ты ждал меня?

— Как видишь.

— Ты знал, что я буду искать тебя?

— До недавнего времени — нет.

— И что ты теперь намерен делать?

— Это зависит от того, что намерена делать ты.

— Я намерена убить тебя.

На лице демона не дрогнул ни один мускул, он продолжал смотреть не мигая прямо в глаза ангелу. Полина также смотрела на Вилиала, тщетно пытаясь заметить хоть одну эмоцию или намёк на неуловимое движение в его теле.

— Я думаю, стоит дать другое определение твоим действиям — ты намерена выполнить полученный приказ, — голос мужчины не был надменным или грубым, скорее, он был мягким, но беспрекословным. Вилиал констатировал факт, не требующий опровержения, и тем самым забирал инициативу в свои руки.

— Это не меняет сути дела, — возразила Полина, — ты пытаешься перевести тему. Зачем ты уводишь за собой невинных людей? Я требую оставить их в покое и сдаться!

Ангел всё-таки вызвала у демона эмоцию, но вероятно не ту, которую хотела увидеть. Инспектор наклонил голову и тихо засмеялся.

— Оставь заботу об этих несчастных. Тебе впору позаботиться о себе самой.

— Ты мне угрожаешь?!

— Право, ты очаровательна! — Вилиал опять рассмеялся.

— Не смей называть меня очаровательной!

Демон захохотал. Его смех был раскатистым и весёлым, он задрал голову кверху, а потом чуть не ударил ей по красному столу, резко опрокинув вниз. Широко улыбаясь, он искрящимся взглядом посмотрел на Полину.

— Ты мне только что подарила несколько лет жизни, а хотела убить меня! — Вилиал провёл ладонью по лицу, со лба до подбородка, зажмурился и успокоился.

— Ну что ж… вполне вероятно, что тебе всё-таки удастся это сделать, — сказал он.

— Убить тебя? Ты что же, не думаешь сопротивляться?

— С недавних пор стремление выжить в этой афере оставило меня.

— Значит, ты готов проиграть?

— А вот это вопрос скорее философский — где таится поражение, а где победа.

— Не пытайся сбить меня с сути, я знаю все ваши дьявольские уловки!

— Хм, ну тогда ты наверняка знаешь, почему именно тебя они послали сюда?

Девушка не нашлась, что ответить. Видимо, демон задел за живое, так как по её лицу пробежала тень, и он сразу это заметил. Наступило молчание, которое никто не смел нарушить, так как выжидал, какие действия предпримет противник. Наконец, то ли на правах мужчины, то ли на правах сильного Инспектор прервал тихую паузу.

— Я знаю это, — красноречиво и убедительным тоном изрёк он.

Лицо Полины покрылось лёгким румянцем и она сглотнула, опустив глаза. Ангел прекрасно осознавала, что демон может знать правду, и поэтому чувствовала ущербность своего положения. Но сдаваться она не собиралась.

— Ты бес, а бесам свойственно врать и изгаляться. Повторяю, ты не сможешь обвести меня вокруг пальца, я всё знаю о ваших хитростях.

— Ты знаешь лишь то, чему вас обучили, но можешь ли ты доверять тем, кто уже однажды обманул тебя? Тебя послали в пекло, не сказав ни доли правды о твоём происхождении и о том, кого именно ты должна убить.

Полина до ужаса хотела узнать эту правду, но то ли ангельское, то ли женское достоинство не давали ей возможности задать свой вопрос напрямую. Наконец, она решилась.

— Что тебе известно об этом? — девушка сохранила холодный тон.

— Всё.

— Тогда расскажи!

— Зачем?

— Я хочу знать об этом!

— Ну, наконец-то! — Вилиал мягко улыбнулся. — Как порой неуступчивы ангелы!

— Но ведь я не всегда была ангелом?

— Ты всегда была ангелом… для меня.

— Ты знал меня до того, как я стала ангелом? — сердце Полины бешено забилось.

— Немного. Я и сделал тебя ангелом.

— Ты?! Как ты мог сделать меня ангелом? Ты убил меня?!

— Нет, это сделала твоя мать.

— У меня была мама? — Полина осела на своём стуле и закрыла лицо руками.

Вилиал посмотрел на девушку и поймал себя на том, что не осознаёт до конца происходящее. Да, в это трудно было поверить. Та девочка, рисунки которой он с таким восторгом рассматривал в холодной серой квартире города зомби, сейчас выросла и сидела перед ним, не помня своей матери, такая же слабая и беззащитная, как и тогда. Знал ли он, мог ли предположить, разглядывая милое спящее личико в детской кроватке или вынимая неживое тело из груди монстра, что их следующая встреча может произойти вот таким образом? Нет. В этом земном мире всегда происходило что-то такое, чего он никак не мог предвидеть. Его, давно переставшего удивляться или восхищаться, сослали в наказание туда, где он каждый день открывал для себя что-то новое, и прежде всего — в людях. В людях, которых ещё до недавнего времени ненавидел всем сердцем, которого у него не было. Его не было в аду, царстве сатаны и бесов, но оно было у него здесь, в миру людей, и оно давало о себе знать.

— Я ничего не помню, — Полина отняла руки от лица и устало посмотрела на Вилиала, — почему мама убила меня?

— Прости… Я не успел тогда спасти тебя. Она неожиданно выхватила твоё тело из детской кроватки и бросилась к балкону. Твоя мать была сильно больна, она не до конца отдавала отчёт своим действиям. Видимо, у неё были галлюцинации.

— Но… — тут лицо девушки озаботил возникший не из пустоты вопрос, — но что ты делал там? Как ты там оказался?

Вилиал опустил глаза, затем поднял их на Полину и не спеша ответил:

— Я и так дал тебе лишнюю информацию. Думаю, на этот раз будет достаточно. У тебя слишком много вопросов для ангела, явившегося убить демона.

Полина открыла глаза и очутилась в комнате мотеля, где лежала на кровати в махровом халате и тапочках. Она тут же захлопнула их обратно, но было уже поздно — портал в таинственную реальность, вызванный осознанным сновидением, был надёжно закрыт.

Глава 29. Аристарх

Сознание сквозь густой туман, спотыкаясь о невидимые преграды в тёмных закоулках забытья, начало проявлять себя в голове Аристарха. Какая-то часть тела отдавала нестерпимой болью в тот участок мозга, который стал первым ощущать свою природную связь с нервными окончаниями. Первые мысли, возникшие у внезапно потерявшего сознание мужчины после пробуждения, хаотично сменялись одна за другой: «Я просыпаюсь… Но где я? И почему такая боль? Боже, я опять напился… Что я натворил на этот раз? Я упал в обморок? Надеюсь, это было не на людях… На меня напали? Меня ударили, за что и где?». Сутулый, средних лет мужчина со шрамом на опухшем лице и запёкшейся кровью на светлых стриженых волосах задавал себе эти вопросы, лёжа в одиночестве на дощатом полу покосившегося деревенского дома.