Сергей Буренин - Марс пробуждается Страница 32

Рик пришел в себя от того, что его горло обжег какой-то очень крепкий напиток. Он открыл глаза и обнаружил, что лежит прислоненным спиной к стене, а над ним с походной фляжкой в руках склонился Бейдах. Трясущимися от изнеможения руками Кира лоскутками ткани перевязывала Рику раны. Она что-то при этом бормотала, но слов Рик разобрать не мог.

Заметив, что Рик пришел в себя, Бейдах выронил фляжку. Его лоб был покрыт крупными каплями пота. Он немного отдохнул, потом нагнулся и поднял с пола какой-то предмет.

— Слушай меня, землянин, внимательно. Наше время ушло, и его назад уже не вернуть. Теперь для Марса начинается новое время, совсем не похожее на то, в котором жил я и мои ровесники. Каким оно будет, мне не дано узнать. — Он замолчал и какое-то время восстанавливал дыхание. — Этот обруч — символ власти над этой половиной планеты. Рух будет делать то, что ему скажет обладатель обруча. А куда пойдет Рух, туда за ним следом пойдет и население целого полушария. Сейчас я надену обруч на твою шею. В его замке спрятано отравленное жало: если непосвященный попробует открыть его, он тут же погибнет. В каждом поколении был один или два знающих этот секрет. Обруч даст тебе гарантию, что народ Руха подчинится твоей воле. А уж как ты распорядишься полученной властью, зависит только от тебя. Все это означает, что от тебя теперь зависит и судьба Марса, да и твоя собственная. Не знаю почему, но я верю, что ты разумно распорядишься этой властью.

Бейдах снова надолго замолчал, собирая последние крупицы сил.

— Почему ты вдруг решил надеть на меня этот обруч? — хрипло спросил Рик. — Еще недавно ты считал меня своим заклятым врагом.

— Потому что я понял, что к этому привела дорога времени. Вдобавок у обруча был хозяин, который и должен был решать судьбу своих подданных. Я верю, что ты сумеешь уничтожить Компанию и тех, кто явился сюда незваным и с недобрыми намерениями. Ко всему прочему, я думаю, что сейчас на Марсе нет такого марсианина, который обладал бы силой и волей, соответствующими обладателю этого обруча. Пока нет… А может быть, теперь никогда уже и не будет. Это решит будущее… А это будущее теперь зависит от тебя.

Он дрожащими от слабости руками замкнул обруч на шее Рика. Тому показалось, что полированный металл еще хранит тепло юного короля.

Потом старый воин долго смотрел в ярко-желтые кошачьи глаза Рика. В какой-то момент он

даже, очевидно, хотел снять обруч, но передумал и опустил уже протянутую руку.

— И последнее. Здесь есть потайной ход в безопасное место. Для того чтобы туда попасть, надо приподнять, а потом опустить шестнадцатый камень слева от входа… Многие из древних правителей Руха спаслись этим путем. Теперь твоя очередь. Но поспеши, не играй в орлянку с судьбой.

Подумав немного, Бейдах наставил палец на Рика.

— И запомни, даже этот обруч не спасет предателя от возмездия!

Сказав это, командир королевской гвардии, шатаясь, подошел к помосту, на четвереньках добрался до трона, сел у его подножия, после чего глубоко вздохнул и медленно повалился на бок. Он уснул вечным сном, положив голову на ногу своего мертвого повелителя. От этой картины у Рика на глазах выступили слезы, и он поспешил отвернуться.

Кира быстро нашла нужный камень, и как только проделала то, что сказал Бейдах, в стене открылся черный прямоугольник. Она вернулась к Рику, подхватила его под мышки, и они вместе двинулись к спасительной темноте.

Как только они очутились на первой ступеньке лестницы, ведущей в подземелье, за их спинами с тихим скрипом встал на место камень, охраняющий вековую тайну, и их поглотила темнота.

Джаффа Штром, как всегда, развалился на диване в кабинете руководителя «Земной гор-

норудной компании», расположенном под самой крышей административного здания, и лениво курил. Его взгляд был отрешенным. А в это время глава Компании Эдд Фаллон бегал по кабинету из угла в угол, на его лице была ярость, в движениях сквозила злость и нервозность.

— Да чтоб вас всех на мелкие кусочки разорвало! — закричал он наконец. — Это надо же было устроить такое! И все из-за чего? Из-за какой-то паршивой девки! А теперь посчитайте, во сколько людей нам обошлась эта ваша операция!

Штром безразлично пожал плечами.

— Это не люди, а венерианцы, — лениво заметил он, — для них погибнуть в такой драке — величайшее счастье. Среди их приятелей уже началась склока, кому пойти на замену в наш отряд. Так что претензии не принимаются.

— Ну ладно, пусть с альбиносами дело обстоит именно так. А что ты скажешь насчет марсиан, которых вы постреляли на улице, как кроликов? Это же надо быть таким идиотом! — Эдд театрально возвел руки к небу,—Ты хоть понимаешь, что если весть дойдет до Земли, то нас отсюда вытурят в два счета? Вышвырнут, как нашкодивших щенков!

Штром высоко поднял брови, в его глазах загорелось веселое удивление:

— Вышвырнут? Как нашкодивших щенков? И кто лее, позвольте спросить, отважится на такой подвиг? Вы просто меня интригуете.

— Ты что, действительно полный идиот? Правительство Марса пожалуется на нас в Межпланетный координационный комитет. А тот долго раздумывать не будет!

— Как страшно! — Штром спустил ноги с дивана и теперь сидел, с интересом глядя на Фал-лона. — Да я уже сам подал возмущенную петицию в этот почтенный совет престарелых дурачков.

Пухлая фигура Фаллона замерла на месте, он изумленно посмотрел на Штрома, а тот, как бы не замечая этого, спокойно продолжал:

— Ну, посуди сам! Марсиане силой захватили двух наших соотечественников, разве этого не было? Причем, попрошу учесть, что один из них — особа слабого пола. Оба являлись служащими Компании, а не какими-то там космическими бродягами, жаждущими приключений. Но ладно бы только это, так ведь они приколотили мужчину к стене. Как говорится, распяли! Вы хотите сказать, что этого не было? А что они собирались в таком случае сотворить с девушкой, мы и вообразить 'себе не рискуем! Наша прямая обязанность, согласно любым законам, состояла в том, чтобы освободить этих людей, и для этого мы имели полное право применить все способы, доступные нам. Но это только, так сказать, семечки: у меня есть доказательства, что марсиане собирались устроить всепланетную резню на расовой почве. А такое в наш просвещенный век не прощается, а считается одним из самых тяжких преступлений. Таким образом, встает вопрос: кого ждут большие неприятности, нас или Планетарное правительство, которое правительством здесь только называется. Я загнал их в угол, и деваться им некуда. — Штром искренне рассмеялся. — А чтобы наша жалоба выглядела убедительнее, я послал весомый чек на восстановление жилого фонда Старого города! Это сразу покажет всем сомневающимся, как мы заботимся о благосостоянии местного населения.