Валерий Вотрин - Гермес Страница 32

— Всегда-то они с этого начинают, — проворчал Мес Пилю.

— Я чувствую, что наше неподкупное и строгое Буле превратится сегодня в злое судилище, — откликнулся тот. — Эти двое плохо сделали, что пришли только парою. Им бы явиться грозным сонмом, блистать и греметь и задавать тон. А это же — просто комедианство! Наши их сейчас съедят.

— Нам предстоит, — говорил Катабан, — принять решение важное и существенное.

— Позволь, — с ехидством в голосе проговорила со своего места Ирид, — на нашем Совете нам самим думать, какое предстоит принять решение.

— Верно, — грохнул Ховен.

Лерке смеялся, мотал головой.

— Ох, нет с нами Малларме — вот бы посмеялся старик!

Хмурый Форкис сказал:

— Пусть скажет, чего он там хочет. Все равно уже ясно, чем дело кончится.

— Говори, — обратился Лента к Катабану.

Тот едва сдерживался. Мириам шептала ему что-то на ухо, по всей видимости, успокаивая.

— На вас лежит выбор извечного и черного противника нашего Господина, — сказал наконец Катабан. — У всех вас шансы равны: все вы вредите ему равно. Поэтому выбирайте. Но знайте: мы остановились на Сете.

После этих слов наступило безмолвие. Сутех поднялся. Вопреки ожиданиям, он не ярился и не выглядел недовольным. Он поднялся. И, помедлив, вновь сел.

— Про! — оглушительно сказало Буле.

Катабан горестно склонился.

— Ваше слово, — сказал он. — Плачьте, люди, ибо снова объявилась погибель ваша!

Мес видел Ленту. Его голова также была склонена.

— В конце концов, — приглушенно проговорил Лента, — я рад, что Сатана избран не из нашей Семьи.

— Мы скорбим, — посреди тишины произнесла Мириам, и голос ее был звонок. — Мы все должны скорбеть. Но таковы законы мира: Сатана должен быть избран. На мне бремя еще горше, еще несчастней: я должна провозгласить Антихриста. Горька моя участь, ибо он должен быть из людей. Горька моя участь еще и потому, что я не знаю его имени. Вы мне должны сказать его. Кто скажет мне имя?

Они переглядывались. Они не знали. А ее взгляд был устремлен на Меса. Ты знаешь. Но я не хочу говорить. Ты знаешь. Пусть говорят другие. Ты должен. Я пока еще не должник. Враг, скажи имя Врага!

— Зет Браганса, — промолвил Мес. И будто вихрь возник в воздухе — Зет Браганса, Зет Браганса, — имя было произнесено и названо, ничто уже не могло повернуться вспять, имя было названо — Зет Браганса.

— Зет Браганса!

Он знал, что в это самое время, сейчас, невиданные силы, дающие имя всему, встряхнули где-то на мирах их избранника, перевернули его естество и сделали так, чтобы и он тоже знал о новом своем предназначении. Зет Браганса, ты стал Антихристом — знай об этом!

— Зет Браганса, ты стал Антихристом — знай об этом! — воскликнул Габриэль Катабан и воздел руки к небу. Браганса был по-новому окрещен.

И в этот момент безумие захлестнуло Ленту.

— А-а! — закричал он, падая на колени и раскачиваясь. — Горе! Горе! Все погибло! Погибло все!

— Что с ним? — спрашивали они друг друга. — Что с ним? — и только доктор Юфина Эдмонда Гутьеррес ни о чем не спрашивала, она была неестественно спокойна, ибо знала все доктор Юфина Эдмонда Гутьеррес.

— Горе! — Лента упал на землю и стал кататься, биясь головою о твердые камни. Из головы его, из нескольких сразу открывшихся ран, потекла кровь. — Мы все умерли! Умерли!

Среди поднявшейся неразберихи — бросились поднимать и успокаивать Ленту многие, — Мес прошел к месту Юфины. Тут он увидел Ховена. Они оба сидели рядом и отрешенно наблюдали за беготней и суетой вокруг тела Ленты.

— Она напустила на него безумие, — сказал Ховен, глядя на Меса и одной рукой заботливо прижимая к себе Юфину.

Мес перевел взгляд на нее.

— Мес, — забормотала она, не глядя на него. — Герр Мес, Аргоубийца. Ты же за нас? Ты за нас, герр Мес, Аргоубийца?

Он колебался. Он колебался.

— Ате, — сказал он. — Ате, — сказал он.

— Ты не понимаешь, — закричала она. — Он — сын Мелайны. Он враг.

— Ате, — сказал он.

— Мес, не дури, — произнес Ховен, вставая и с тревогой глядя на него. — С Лентой покончено — безумный не может быть Архонтом. Сутех что-нибудь на этот счет придумает.

— Кого он посадит на его место?

— Тебя, — развел руки Ховен.

— Я не хочу быть Архонтом.

— Тогда… тогда кого-нибудь другого. Ну, перестань думать об этом.

Мес кивнул. Мес повернулся и, оставив их за спиною, направился к своему месту. Тут его ждал запыхавшийся и красный доктор Берджих Сулла. Он протирал очки.

— Не знаю, что и думать, — проговорил он. — По виду типичный нервный срыв. Но что-то меня тревожит. Раньше с ним такое случалось?

Мес уселся возле него.

— Смотри, — устало показал он. — Видишь, вон там, рядом с Ховеном? Знаешь ее?

Сулла, не переставая протирать стекла очков, близоруко прищурился.

— Клянусь Хаосом! — вырвалось у него, когда он разглядел. Боги Хаоса! Это же она!

— Ате, — сказал Мес.

— Тогда понятно, — сказал Сулла, надевая очки и вглядываясь уже вооруженным глазом. — Я-то думал, что она ушла.

— Все так думали, Пеан.

— Бедняга Лента! — пожалел доктор Сулла. — Теперь ему придется уйти. А где же его мать?

— Иногда она не приходит на собрания, — вмешался только что подошедший Пиль. — Воображаю себе, что с ней будет, когда она узнает, что теперь ее сыночек немного, хе-хе, не в своем уме!

Лента, а с ним вызвавшийся его довести в целости Форкис, исчезли. Подошли, оживленно обсуждая происшествие, Лерке и Банокка.

— Так вот все и бывает, — говорил Банокка, делая неприличный жест. — Пойдешь в пику другим — и сойдешь на нет.

— Это преступление, — возгласил в это время возмущенный Катабан. — Все произошло прямо на наших глазах.

Мириам была солидарна с ним.

— Ховен, — сказала она твердо, — уведи ее отсюда, а то она натворит еще бед.

Как ни странно, но Ховен подчинился.

— Пойдем, — потянул он за руку Юфину.

— Мелайна, Мелайна, — забормотала та, противясь. — Где же она? — Ее ты получишь в другой раз, — усмехнулся Ховен, кинув взгляд на Мириам.

Ховен с Юфиною исчезли. Катабан вознамерился было что-то сказать, но тут его уже терпеть не стали.

— Почему это ты снова здесь кукарекаешь, Габриэль? — перебили его Сутех и бен Кебес. — Убирайся отсюда и передай своему Господину, что мы все исполнили. И не суйте до времени нос в наши дела!

— Я Шехина, — выпрямилась Мириам, гневно побелело ее лицо. Мы — его представители на Буле, и так будет и впредь.

— Не будет, — бросил Пиль.

— Точно, не будет, — обрадовался Лерке. — А ну, вон! Вон отсюда!

Те исчезли под веселое улюлюканье и гогот Лерке и Пиля.

— Такого еще не бывало, — проговорила Регана, задумавшись. — Мы их прогнали, но они-то все видели.