Павел Комарницкий - Продолжение следует Страница 32

Изображение на экране разделено надвое. В зале суда сидят штук тридцать ангелочков обоего пола — Верховный суд. Одновременно за сотни светолет в небольшой комнате, стены которой светятся розовым и зелёным, прямо на полу сидит подсудимый Гаурил, справа и слева от него несколько ангелов — сотрудники миссии, а теперь конвоиры.

— Я не буду доставлен в Рай?

— Нет. Посылать звездолёт из-за одного-единственного преступника слишком большая роскошь.

— Ваша доброта не имеет границ, почтенные судьи.

— Именно так. Добавлю от себя лично — мне очень жаль, что ты не оказал активного сопротивления при аресте. Ты был бы убит, и я спал бы спокойно. А так — живи, если позволит совесть…

— Моя совесть спокойна. Это твоя не даст тебе покоя.

— Это правда. Мне не будет покоя, потому что ты жив. Легендарная Рата со своим жалким плутонием — бескрылый младенец по сравнению с тобой. Ты страшнее противоастероидной кварковой бомбы, Гаурил…

— Не называй меня Гаурил, я не разрешаю.

— Прости, что по старой памяти назвал тебя так, Летящий через горы.

— Всё! Хватит! Ещё чуть, и мы пропустим закат! — Ирочка резким коротким движением кисти гасит экран. Я чувствую, как у неё внутри всё дрожит от перенапряжения. Всё-таки ангелы слишком эмоциональные существа… Нет, не так. Ангелы как раз нормальные. Это люди в большинстве своём существа чёрствые и эмоционально тупые.

— Да, Рома. Когда я в своё время проходила вводный курс истории Земли — а у миссионеров он ещё глубже — я часто плакала, и потом не могла спать, так что меня даже усыпляла моя бабушка.

— Скажи… — я медленно подбираю слова, взвешиваю. — Верно ли я понял, что этот Гаурил на пару с пророком Мухаммедом заложил громадную бомбу под всю нашу земную цивилизацию?

Она смотрит внимательно. Ни тени смеха в огромных глазах.

— Ты точно подметил. Исламисты-фанатики отличаются от прочих религиозных течений тем, что вообще не считают немусульман за людей. Весь мир делят на «область ислама» и «область войны». Нечто подобное было и в странах, где основной религией являлось христианство, но для них это уже давно пройденный этап. Да, этот Мухаммед и не знал, до какой степени разовьют его учение. В данное время ислам есть изрядная надежда «зелёных» на создание на Земле нужной им структуры общества. Не единственная надежда, правда, и даже не главная, но…

Я смотрю на свою жену, как будто вижу впервые. Вот она сидит, тоненькая и хрупкая. Смешливый ребёнок и мудрый философ. Страстная любительница дивана и крупный учёный, несмотря на юный возраст. Нежная, любящая женщина и бесстрашный боец. Чудо моё, невероятное чудо…

Она сладко потягивается, чувствуя моё любование, и вдруг прыгает мне на колени, и крылья ей совсем не мешают. Прижимается.

— Пойдём смотреть закат? М-м?..

— Ну, ты выполнил домашнее задание? — Биан сегодня серьёзен, и я его понимаю. Никакому учителю не нравятся отстающие ученики, и никакое начальство не любит ленивых, тупых и неисполнительных работников.

— Да, — на этот раз я отвечаю твёрдо.

— Есть вопросы?

— Нет.

— Опять нет?

— Нет. У меня нет вопросов, и можете меня хоть увольнять. Я всё понял.

— Что именно?

— Именно всё. Как архангел Гавриил, пытаясь разорвать адское кольцо инфернальности, пошёл на отчаянный шаг, надоумив пророка Мухаммеда создать учение ислама. И Мухаммед не подкачал, и прогресс действительно пошёл — арабская культура стала самой передовой для того времени. Но кольцо разорвать так и не удалось, и прогресс быстро выдохся, потому что покоился на массе забитых крестьян и бесправных рабов, и в загонах у холёных просвещённых арабов, воняющих благовониями, наряду с овцами и верблюдами имелись стада безропотных наложниц. Более того, была заложена бомба под всю земную цивилизацию, так как победа фанатиков во всемирно-историческом масштабе в современных условиях означает восстановление рабовладельческого строя в масштабах всей планеты. Болезнь, уже почти побеждённая, вновь охватит Землю, причём на этот раз целиком.

Биан смотрит внимательно.

— Мне помнится, ты был не так давно марксистом-ленинистом…

— Сроду не был. Едва дослужился до пионера.

Шеф смеётся в голос, открыто и весело.

— Понятно. Но всё-таки… Тебя учили, что рабовладельческий строй, это устаревшая общественно-политическая формация, пришедшая на смену первобытнообщинному строю, которую сменил ещё более прогрессивный феодальный строй. Затем настал капитализм, затем социализм, потом должен был вырасти коммунизм… Я правильно излагаю учение марксистов-ленинистов?

— Учение — правильно. Только это всё лабуда. Рабство — это болезнь цивилизации, и она может поразить общество, не имеющее к нему иммунитета, на любом уровне технического развития. В Америке рабовладельческий строй прекрасно существовал рядом с пароходами, железными дорогами и телеграфом. А в фашистской Германии — с самолётами и радио. Да что там! В моей родной стране, уже рьяно строившей коммунизм, рабство вполне уживалось с атомной бомбой и телевидением, и вполне могло потянуть ещё, вплоть до выхода в космос. А сейчас резервуаром болезни на Земле являются режимы в Поясе Зла, как вы это называете. Очень опасным резервуаром.

Биан смотрит на меня очень внимательно.

— Да, ты выполнил домашнее задание. Прости, что я заколебался. В нашу первую встречу ты мне не показался, извини. И после тоже. Но теперь я вижу — Уэф был прав, ты можешь. Ты не стал задавать вопросов — ты сам нашёл ответы, а это ещё лучше.

Я смущён. Приятно, когда тебя хвалят, конечно… Но честность превыше.

— Я не совсем сам нашёл ответы. Мне помогала моя жена.

Биан смеётся.

— Муж и жена, с точки зрения науки, это две составляющие одного организма-симбионта. Так что будем считать, что ты нашёл ответы сам.

Он поворачивается к сидящим в полумраке огромного холла сотрудникам, скрытыми стойками с икебаной различных устройств и расписными ширмами.

— Уот, ты занят? Появись, пожалуйста!

— Чего, шеф? Я и отсюда пойму, не стесняйся.

Нет, всё-таки не всё ладно у них тут с субординацией. У нас на Земле на вызов к начальству следует спешить на полусогнутых…

Биан смеётся, переходит на мысль.

«Ладно, сиди, нахал. Ты вот что — сделай ему подборку по последнему Великому нашествию. По Чингис-хану, причём подробную. С теми материалами из нашего архива, ну ты понял»

«Будет сделано, шеф. Я уж и сам подумал»

«Давай, работай»

Биан вновь обращает свой взор на меня.

— Тебе предстоит проработать следующую тему. Этот момент очень важен ещё и потому, что это, по сути, первая реальная акция «зелёных» — до этого они ограничивались наблюдением. Когда появилась первая миссия «зелёных» на Земле, нам точно неизвестно — все сведения о «зелёных» вообще отрывочны и случайны. Но в этом случае нам досталась уникальная запись на ихнем кристалле памяти. Как — сейчас для тебя вопрос десятый. Всё, иди работай! Кстати, когда ты начнёшь спать, коллега?