Вогт Ван - Блеск грядущего Страница 32

— Мой юный друг, тут Ишкрин рассказал мне кое-какие детали о вашем вчерашнем исчезновении. Мы все были обеспокоены.

Сам же Ишкрин добавил:

— Ну, и что же все-таки произошло? — Похоже, что сейчас он немного успокоился. — Лично я рад видеть, что вы вернулись.

— Через несколько минут я собираюсь рассказать обо всем. Так что чуточку потерпите.

Низенький человечек был ошарашен:

— Что, даже ни малейшего намека своим доброжелателям, мне и Питеру. Ни единого словечка?

— Через минуту вы все поймете, — извинялся Орло, а потом повторил: Потерпите.

В столовую входили все новые и новые люди. Наконец все те, кто обычно сидели за Столом Семь, заняли свои места. Остался стоять только Орло.

Юноша окинул взглядом всю компанию, пытаясь вспомнить, кто где сидел день назад. Несколько имен всплыло в его памяти. Это было хорошо.

После этого он коротко рассказал всем о своем неожиданном повышении. Когда он закончил, стояла мертвая тишина.

Все был просто шокированы, и юноша мог это видеть. Здесь были собраны очень умные люди, способные мыслить рационально и продуктивно; они реагировали на свою довольно необычную ситуацию с достоинством того, кто понимает, что люди могут быть несчастными — а они такими и были. Они жили в мире, где один человек был настолько безумен, что верил, будто имеет право полнейшего контроля за всем на планете. И эти люди прекрасно понимали сложившееся положение вещей. Посему они поняли для себя, что лучше быть живым, чем мертвым, и вели себя соответственно.

Но каждый из них понимал и то, что их защиту постараются взломать. И вот его вхождение — самое невообразимое вхождение в Президиум — и было нечто вроде такого взлома.

За столом тишина. Все уставились на свои столовые приборы. Нигде не видно ни единой улыбки, все как будто даже перестали дышать. Орло уже отчаялся обнаружить хоть какой-то знак ответа.

Он пришел от Андена Дьюреа. Математик поднял свою голову и сказал:

Я тут немного поворошил мозгами, чтобы выяснить, какие могут быть последствия, вызванные… — он помялся, — этой вещью. Представьте, продолжил он, — молодого человека лет двадцати, который в прошлом пытался даже сопротивляться диктаторским планам — специфический род сопротивления, пытающийся сломить основную политику государства, связанную с использованием вечно молодых и ничего не знающих для поддержки тиранической власти. Казалось бы, в нашем случае нет никаких связей с подобным прошлым. Но вспомните, разве наш Великий Человек не старается тщательно изолировать всех тех, кто догадывается о истинной сути его правления? Его обычный метод поведения с инакомыслящими, назовите его старым или новым, это либо немедленная казнь, либо вечное заключение.

Дойдя до этого места, старший мужчина глянул на Орло.

— Где находится ваша канцелярия?

— Здесь же, — ответил юноша.

— Понятно, — кивнул Ростен. — Так что вы все так же остаетесь заключенным. — На его лице вдруг появилась улыбка. — Во всем Президиуме имеется, наверное, один человек, у которого ситуация похожа на вашу. Это Мегара.

Сидящие за длинным столом зашевелились. Головы стали подыматься. То тут, то там можно было заметить блеск глаз, а на мрачных лицах кое-где появились легкие улыбки.

— Ваша реакция довольно неожиданна, — отметил Орло. — Но, прежде чем мы поговорим об этом, я бы хотел расспросить мистера Ростена про Мегару. Мне казалось, что это самый близкий Лильгину соратник. Я слыхал, что бывают такие моменты, когда бывает необходимо решить какую-то проблему, наш кормчий даже на ночь остается с Мегарой в одной комнате, чтобы, проснувшись ночью, иметь возможность обсудить с ним какой-нибудь вопрос.

Математик, соглашаясь, кивнул.

— Но вот жена Мегары, очень живая, сочувствующая женщина — а может все уже в прошлом — раз, всего лишь раз, пыталась замолвить слово за одного товарища. Ей дали восемь лет тюрьмы без права на амнистию — обычная дворцовая политика. Эти восемь лет закончились еще три года назад, но она до сих пор в камере, и никто не осмеливается и слова сказать.

На лице Сэнди МакИнтоша появилась широкая усмешка. Заметив ее, Орло быстро сказал:

— У вас появились ценные мысли, мистер МакИнтош?

— То, что мы имеем сейчас — это экстремальный пример логической завершенности. Мне кажется, впервые эту ошибку допустили давние иезуиты. Они выпытывали человека, в услугах которого нуждались, верит ли тот в Бога. В ранние дни Христианства для каждого лучшим, естественно, было в Бога верить. Поэтому наша невинная душа отвечала, что верит. Тогда сразу же падал иной вопрос, верит ли он в загробную жизнь. И, конечно же, тому не оставалось ничего лучшего, как тоже верить в нее. Когда жертва уже считала, что ее ничто не может застать врасплох, ей, возможно, задавали такой вопрос: верит ли он, что его будущая жизнь на небесах зависит от того, что делал он на земле? Естественно, в это он тоже свято верил. Ладно, чтобы долго не распространяться, для тех, кто уже слышал эту историю раньше (лично мне уже немного поднадоело рассказывать одни и те же старые байки) в самом конце подобная логика поступков несомненно приводила нашу жертву, что он был готов отдать все свои земные сокровища, позабыть о потребностях своей плоти — включая жену и всю семью — одеть власяницу под одежды и посвятить остаток всей своей жизни божественному служению.

— Так в чем же здесь ошибка? — спросил пухлый мужчина, сидящий в дальнем от Орло конце стола.

— Ой, не принимайте близко к сердцу, — ответил Сэнди. — Если вы не догадались об этом сразу, вы уже и не догадаетесь. Хотя, могу вам дать подсказку. Согласно этой логике, все, что делается Лильгиным, для него только в пользу.

— Вообще-то мы имеем дело с необычным случаем, — голос со второго места по западной стороне. — Он еще аукнется для всех тех, кто был с ним связан. Я настойчиво прошу мистера Томаса написать свое завещание. Мой опыт говорит за то, что чем моложе такие люди, тем раньше они прощаются с жизнью. А он среди нас самый молодой.

Было уже без нескольких минут час, поэтому, чтобы не опоздать к раздаче пищи, следовало поторопиться. Орло предложил пока закончить обсуждение.

Покопавшись немного в своей тарелке, Орло сказал самым обычным тоном:

— Интересно, удастся ли мне что-нибудь узнать о ракете, на которой улетела аппаратура Хигенрота?

Сказав это, он поглядел по сторонам и был изумлен, заметив почти на каждом лице усмешки. Но никто не сказал ни слова.

Орло обратил свое внимание на место шестое с восточной стороны.

— Мистер Хо, — спросил он, — что по этому поводу может сказать отдел астрономии? Если эта ракета вращается по своей орбите над нами, почему нам не удастся ее обнаружить?