Виталий Вавикин - КвазаРазмерность. Книга 3 Страница 32

– Юмико… И это не адаптивный алгоритм.

– Ты инженер Размерности, чтобы делать подобные выводы?

– Нет.

– Ученый Энрофы?

– Нет.

– Ты хотя бы видел Юмико?

– Нет, но Рахаб сказал, что я смогу подключиться к ней в любой момент, если приобрету стороннюю программу для разработанного Иерархией модуля блокировки, способного проверить уровень эмпатии нейропата.

– И что это за программа?

– Ее создали местные инженеры Размерности.

– Это понятно, но ты знаешь, сколько всего на рынке программ для модуля блокировки, учитывая, что их дюжинами портируют, используя исходники других интерактивных платформ, благо возрастных ограничений у последних нет. Так что либо ты говоришь мне название конторы разработчиков или имя инженера, создавшего стороннюю программу, либо… – отец демонстративно развел руками. – Либо я бессилен и придется признать, что Юмико – это миф.

– Юмико не миф! Она повсюду, понимаешь? Может быть, даже сейчас она где-то здесь, наблюдает за нами.

– Пусть тогда покажется.

– Это не так просто. Ее могут видеть только нейропаты.

– Значит, ты ее видишь?

– Нет… – Джаво насупился и, опустив голову, уставился себе под ноги. – Рахаб не мог обмануть меня.

– Думаю, Рахаб использовал твою болезнь, чтобы подобраться ко мне.

– Ты не видел новый терминал, не знаешь что такое стать частью вибраций исходного кода схем жизнеустройства. Это другой мир, другие истины и восприятия. Рахаб говорит, что нейропатов становится все больше и больше. Ученые Энрофы работают над усилением врожденных способностей.

– Об этом я уже сообщил своим людям в Иерархии, – отец поджал губы, сдерживая гнев. – Думаю, такое вмешательство заинтересует многих хранителей, которые проведут тщательное расследование совместно с коллегами из других жилых комплексов, чтобы предотвратить подобные происшествия в будущем.

– Так ты веришь, что я принадлежу к нейропатам второй волны, но не веришь, что когда-то люди изменятся?

– Я верю, что ты болен, Джаво.

– Но…

– И если твои слова о том, что дремлющие в тебе способности к нейропатии были усилены кем-то извне, окажутся правдой, то клянусь, что сделаю все возможное, чтобы наказать виновных.

– Я не обижаюсь на них.

– Ты еще ребенок и многого не понимаешь.

– Но у тебя ведь много единиц Влияния. Что изменится, если ты потратишь часть на разработки нового терминала?

– Официально проект закрыт. Ты хочешь, чтобы я нарушал установленные катехизисы, спонсируя разработки, касающиеся изучения схем жизнеустройства?

– Разве ты не говорил, что если бы слепо исполнял каждое предписание Всемирной иерархии, то давно бы разорился?

– Верно. Говорил. А теперь вспомни, что я говорил о жуликах, которые вертятся возле таких как я? Они узнали о нашей беде и решили провернуть аферу.

– А как же вибрации исходного кода схем жизнеустройства, которые я видел?

– Ты знаком с работами резонансных инженеров или с наукой акеми, чтобы узнать базовые вибрации исходного кода?

– Ты знаешь, что нет.

– Тогда как ты отличил исходный код от подпространственной интерактивной площадки, построенной специально для того, чтобы обмануть тебя?

– Мы не пользовались терминалом. Я просто вошел в ту черную комнату – и все.

– Значит, это была сложная нейронная реконструкция.

– Черта с два!

– Не выражайся.

– А ты не держи меня за дурака. Думаешь, я не смогу отличить нейронную реконструкцию от вибраций исходного кода схем жизнеустройства?

– Разве ты только что не признался, что не можешь определить исходный код схем жизнеустройства?

– Ты знаешь, о чем я!

– Я знаю лишь то, что тебе нужно успокоиться, – отец положил тяжелую руку сыну на плечо. – Доверься мне, Джаво. Позволь решить эту проблему.

– Какую проблему? – мальчик тяжело вздохнул. – Ты сможешь сделать так, чтобы я перестал быть нейропатом, или что?

– Я готов потратить все единицы Влияния, что у меня есть, лишь бы избавить тебя от этого недуга.

– И ты думаешь, у тебя получится?

– Я сделаю все, что в моих силах, найму лучших специалистов, арендую новейшие лаборатории…

– И сколько потребуется на это времени? Как много во мне останется чувств, когда лекарство будет найдено?

– Об этом я уже подумал. Мы отправим тебя в Квазар.

– Ненавижу Квазар. У меня там нет ни одного родственника.

– Я не говорю о мире Квазар. Речь идет о любом игровом проекте, который ты выберешь.

– Ты хочешь, чтобы я спрятался от своих способностей в Подпространстве? – прищурился Джаво.

– Пока не найдется решение проблемы. Любая игра. И не волнуйся о возрастных ограничениях. Я разберусь с этим.

– А если я откажусь?

– Откажешься?

– Что если я захочу присоединиться к другим нейропатам? Что если я больше не презираю себя за свою способность, а горжусь этим?

– Не говори так.

– А ты попытайся представить, что Рахаб прав и природа действительно обновляет наш вид. Люди меняются, и оставаться прежним – это не спасение, а проклятие.

– Я не хочу это слушать! – разозлился отец, повышая голос.

Он ушел, оставив сына одного, активировав нейронные системы защиты дома. Сколько раз доброжелатели советовали ему усилить контроль, признав, что Джаво может оказаться под ударом? Но нет, он хотел, чтобы сын рос не чувствуя давление богатства. Что ж, выходит, это было ошибкой.

Демир связался с личным консультантом и велел ему провести повторный анализ медицинских исследований Джаво. «Если повезет, то склонность к нейропатии может оказаться фальсификацией, сфабрикованной исключительно для того, чтобы подобраться ко мне», – думал беспокойный отец, делая одновременно с этим по закрытому каналу нейронной связи запрос на поиск агентства «Ксанет», предлагавшего ему услуги год назад, обещая решить любую проблему. Тогда богатый арендодатель послал их к черту и забыл о предложении, но не прошло и месяца, как услышал о «Ксанет» от знакомых, которым агентство помогло разобраться с коррупцией на строительных площадках. Сейчас Демир надеялся, что «Ксанет» поможет ему разобраться с проблемами сына.

Ответ на оставленный запрос пришел четверть часа спустя. «Ксанет» принимал извинения крупного арендодателя, но отказывался вести переговоры посредством нейронных сетей, предлагая личную встречу.

– Вы считаете, что проблемы вашего сына не стоят труда прийти к нам в офис? – спросил представитель «Ксанет», когда Демир попробовал торговаться.