Раненые звезды Страница 33

В следующий раз я проснулся, уже когда на востоке чуть брезжил рассвет. Большая и широкая река сменилась узеньким потоком, почти ручейком, на котором непонятно как помещалась лодка, умудряясь при этом не задеть поросшие камышом берега. Кругом была шуршащая падающими листьями непроходимая чаща.

- Где это мы? – спросил я, потягиваясь.

- Шатурский район, - ответила Катя, - речка Полиха. Уже прошли Цну… слушай, а займись завтраком, ладно? Я отрываться не хотела – скоро рассвет, а до места идти еще прилично.

- Конечно, - с готовностью кивнул я, подвигаясь к рюкзакам, - надо меня раньше разбудить было!

- Зачем? – улыбнулась Катя, - ты как раз вовремя.

Пока я разогревал завтрак, речушка вдруг сильно расширилась, и превратилась в одно из торфяных озер, в изобилии разбросанных по Шатурскому району. Катя продолжала уверенно править лодкой, не снижая скорости, и вскоре мы снова вернулись в русло реки, уже на противоположном берегу.

- То место, куда мы направляемся, - сказала Катя, складывая одной рукой мусор в контейнер из-под рациона, - находится прямо посреди деревеньки. Мы не можем никак его изолировать от внимания местных жителей, и это самая тонкая часть моего плана. Если ты обнаружишь то, что я ожидаю – это же смогут увидеть и все местные жители. Поэтому действовать надо будет быстро.

- Это я могу, - подтвердил я, и спросил: - а где мы возьмем инструмент для раскопа?

- Инструмент? – Катя недоуменно замигала.

- Ну, там лопаты хотя бы, - я пожал плечами, - хотя и металлодетектор, наверно, был бы не лишним. Та штука, которую я нашел в карьере – она казалась металлической.

- А, ты об этом, - ответила она, - думаю, делать раскопки необходимости не будет. Та штука, которая там должна находится – она или непосредственно на земле, или прямо в воздухе.

Я посмотрел на Катю. В рассветных сумерках выражение лица разобрать было сложно – но, похоже, она не шутила. Поэтому я просто вздохнул и промолчал.

Когда лодка ткнулась носом в густо поросший камышом берег, уже совсем рассвело. Утро вышло морозным; на жухлой траве блестел иней. Ночные заморозки – обычное дело для ясной погоды осенью.

Мы забрали рюкзаки, а лодку Катя решила оставить, как есть, вместе с электромотором. Сказала, что лишний груз нам совершенно ни к чему. «Вот повезет кому-то», - подумал я.

Пройдя по тронутым морозам грунтовым тропинкам между заборами участков, уступами спускающихся к речке, мы вышли на широкую деревенскую улицу. Впрочем, асфальтом тут тоже и не пахло, так что ночные заморозки оказались очень кстати. Иначе все ботинки давно были бы грязи.

Улица вела к невысокой аккуратной церквушке с синей крышей, и небольшому деревенскому погосту. Чуть левее погоста, в сторону речки, концентрическими кругами лежало несколько крупных валунов, практически полностью утопленных в грунт. Кое-где виднелись следы раскопов. Но самое интересное было в центре этого круга. Там, прямо в воздухе, сантиметрах в тридцати над почвой, висел плоский черный блин; довольно крупный – пара метров в диаметре. Его чернота не была абсолютной: он влажно поблескивал на утреннем солнце, словно был выкрашен глянцевой краской.

- Что это за место? – спросил я, - похоже на какое-то капище. Кстати, я говорил, что в Царицыно, где мы были – есть одно действующее? Как раз на курганах?

- Это мегалитический памятник, - ответила Катя, - древняя обсерватория. Очень вероятно, что культовое сооружение, так что ты прав. - Отвечая, она не переставала напряженно и пристально на меня глядеть, - скажи… ты видишь что-то еще? – наконец, спросила она.

- Эту черную штуковину? – я указал рукой на диск.

Катя посмотрела в указанном направлении. А потом, без всякого предупреждения, как подкошенная упала на колени, и спрятала лицо в ладонях. Растерянно глядя на ее спину, я не сразу сообразил, что она рыдает.

Я растерянно всплеснул руками. Потом присел рядом с Катей, и аккуратно погладил ее по спине. Всхлипы стали реже, потом вовсе прекратились. Она, не поднимая головы, сделала глубокий вдох. Потом выпрямилась, и посмотрела на меня. Мне кажется, ради такой улыбки, которую она мне подарила, мужчины должны быть готовы решительно на все: или полезть в огонь, или даже приготовить борщ.

- Ох, да что же это я, - Катя поднялась, отряхиваясь, - наверно, побочка от стимулятора.

- Тебе нужна помощь? – спросил я тревожно.

- Нет, все в порядке, - Катя покачала головой, - но нам надо скорее двигаться. Рюкзаки не забудь!

- Куда двигаться? – спросил я, и недоуменно заморгал.

- Туда! – Катя решительно указала на черный диск; я вздрогнул. – Знаю, мне тоже страшно, - продолжала она, - но это наш единственный шанс.

- Это что-то типо портала что ли? – спросил я.

- Древняя транспортная система, - ответила Катя, - другие видящие обнаруживали ее следы, и мы построили теоретическую модель, которая позволила вычислить критические точки входа. Мы знали, что здесь что-то должно быть – но у нас не было видящего, чтобы это что-то обнаружить.

- А другие организации? Правительство? Почему не обнаружили?

- У них не было модели, - Катя с улыбкой пожала плечами, - но нам действительно пора. Вход нужно закрыть изнутри – тогда местные не смогут его обнаружить. Скорее, - она посмотрела куда-то в сторону церквушки. Там, подозрительно косясь в нашу сторону, ковыляла бабулька с двумя огромными сумками.

Катя решительно двинулась к висящему в воздухе диску. Мне ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ней.

Я пошел первый. Вовсе не потому, что Катя настаивала – просто мне это показалось правильным. Я ожидал чего угодно: плеска воды, дикого ускорения, как в фильмах показывают, или резкого перехода, когда хлоп: и ты уже в другом месте. Но внутри диска оказалась абсолютная чернота и тишина. Сердце неприятно зачастило, подкатывая к горлу. Прошиб холодный пот – когда я понял, что не могу найти дорогу обратно: сделав пару шагов, вытянув вперед руки, я не обнаружил совершенно ничего. «А что, если это ловушка? Что, если она этого и добивалась – запереть меня в этом черном нигде?» - стучала в голове постыдная паническая мысль. А потом, совсем рядом, послышался спокойный и веселый Катин голос: