Андрей Дашков - Стервятник Страница 33

- Альпик! - крикнул Алфиос изменившимся голосом. - Открой северные врата!..

Ни один мускул не дрогнул на лице человека в белом, только неестественное сияние глаз стало еще более ярким.

- Ты хочешь сделать это в присутствии непосвященного? - послышался его тихий и неожиданно слабый голос. - Может быть, приближение смерти лишило тебя разума?

- Клянусь Богом, ты умрешь еще раньше, если ослушаешься приказа! Или ты лучше меня знаешь о том, что совершается во благо ордена?!..

- Я усомнился, Ваша Святость, - прошелестел бессильный голос.

- Открой врата!! - страшно закричал Алфиос и внезапный ветер ударил в Альпика, заставив того отступить на шаг. Маг безмолвно склонился перед генералом и Люгер никогда больше не видел нестерпимого блеска его глаз.

Когда Альпик удалился, зеркало, перед которым он стоял, подернулось рябью, исказившей отражения, задрожало и исчезло. На его месте совершенно неожиданно для Люгера открылся зияющий провал в стене башни, обращенной к северу. В то же мгновение тишина и покой этого места были разрушены.

Неистовый рев океана и влажный холодный воздух ворвались в помещение, а ветер разом загасил свечи. В наступившей тьме Стервятник ошеломленно смотрел на открывшиеся врата и увидел за ними стремительно несущиеся по небу рваные тучи, края которых серебрил Глаз Дьявола, сиявший где-то на невидимом юге.

Слот вспомнил, что вошел в башню утром и, казалось, с тех пор прошло не так много времени, но сейчас снаружи была бурная ночь.

Алфиос устремился к провалу; сильнейший ветер рвал с его плеч мантию и хлестал старика ледяными ладонями. Несмотря на это, безумец остановился на самом краю каменного карниза, образовавшегося после исчезновения зеркала, и Люгер услышал сквозь шум бури его зов. Он пошел на этот зов и остановился рядом с Алфиосом в шаге от края карниза. Отсюда, наклонившись, можно было увидеть уходящую вниз стену башни, узкий скалистый уступ под нею и белый хаос рвущейся пены над разъяренными волнами. Горизонт был невидим во мраке. Только тучи неслись с северо-запада, словно испуганное стадо бесформенных демонов. Холодный ветер пробирал до костей. Люгер посмотрел на голые ноги Алфиоса, посиневшие от холода и понял, что старик уже ничего не чувствует.

- Здесь нас никто не услышит, - сказал генерал, но Слот скорее угадал эти слова по движениям губ. Он то и дело порывался поддержать старика, на котором мантия вздувалась, как парус под ударами взбесившейся стихии. Алфиос балансировал на краю головокружительной пропасти с безразличием сомнамбулы и с удивительной ловкостью избегал рук Стервятника, хватавшего воздух. Потом он все же склонился к Люгеру и прокричал тому прямо в ухо:

- При Ралке я вспомнил о превращениях... На самом деле, это колдовство. Хотя и превращения тоже... Не хотелось бы подохнуть со съеденной душой и не хотелось бы брать тебя с собой в Ад...

Люгер подумал о том, что для безумца старик изъясняется удивительно связно. Потом он вдруг перестал слышать рев бури и голос генерала отчетливо зазвучал в наступившей тишине. Было похоже, что Стервятник вдруг стал глух, но глух только к определенным звукам. Как видно, Алфиос тоже не терял времени даром с тех пор, как удалился из Элизенвара.

- Чернокнижники Земмура все-таки настигли меня, - рассказывал тот. В последнее время в своих снах я вижу себя лежащим среди черных и лиловых цветов с одуряющим запахом. Их колышет неощутимый ветер, а ко мне подкрадывается беспричинное удушье...

Тут потрясенный Люгер вспомнил портрет Алфиоса в раме, увитой живыми черными цветами с действительно удушливым ароматом, - магический атрибут, находившийся во многих сутках пути отсюда, в исчезнувшем склепе Гадамеса.

- ...Поляна, на которой я лежу, не имеет границ и цветы тонут во мраке. Их слишком много и запах заполняет пространство. Эти цветы по каплям пьют из меня жизнь... И все время кричит какая-то птица...

Не находя слов, Стервятник молча смотрел на извивающегося в муках старика.

- Слушай внимательно, Люгер, - Алфиос внезапно резко переменил тему. - Неужели ты думал, что ты - первый из приходивших за Звездой Ада? Целое тысячелетие продолжается охота земмурских оборотней за этим талисманом, но теперь она подходит к концу. Тысячу лет они ждали рождения чудовищ, вроде меня... и тебя... Извращенные мозги и растленные души... Интересно, что они предложили тебе? Власть? Золото? Женщину? Или просто жизнь?.. Когда-то и я выбирал... И твой отец тоже...

- Что?! - до этой секунды Люгеру казалось, что он уже готов ко всему, но после упоминания об отце понял: отныне его окружают вещи, которых ему лучше было бы вообще не знать.

Глядя на него с холодной безжалостной улыбкой, Алфиос продолжал:

- Не понимаешь?.. Твой отец был тайным слугой оборотней из Фруат-Гойма. Не знаю, что выбрал он, но сам факт твоего рождения и его исчезновения говорит о многом...

Люгеру вдруг нестерпимо захотелось силой заставить старика рассказать все, но секундой позже он понял, что это бессмысленно - Алфиос не испытывал боли и уже не боялся смерти. Генерала приводило в ужас только одно - непреодолимое мистическое влияние, исходившее из далекого подземелья, от которого не избавляла и смерть.

- Я был малодушнее, чем ты, Люгер, - неожиданно заявил Алфиос. - Я пожертвовал любовью и неутолимой жаждой своей грешной души. Я не стал разрушителем. Все эти годы я был псом, охраняющим Звезду, потому что уверовал в смысл своей жертвы. Бедный идиот! Здесь полно таких глупцов. Жалкий выбор, жалкие судьбы...

- Хочешь увидеть ее? Хочешь увидеть то, что способно уничтожить этот проклятый мир?! - закричал вдруг генерал и схватил Слота за одежду своими старческими руками, в которых обнаружилась агонизирующая сила. На мгновение Люгеру показалось, что Алфиос хочет увлечь его с собою в пропасть. Но тот распахнул мантию, открыв взгляду Стервятника свое иссохшее тело.

Ветер отбросил Алфиоса к стене и Люгер увидел источник тусклого красного света, оживающий в центре его обнаженной груди, словно яйцо, отложенное в гнезде из человеческой плоти.

Но это было что угодно, только не яйцо. Скорее, Звезда Ада была похожа на гигантскую каплю свежей крови, выдавленной из тела Алфиоса и покоившейся внутри оправы из черного металла. Пурпурные лучи, исходившие из этой капли, окрашивали багровым налетом бледную кожу и серебристо-черный мех его мантии. В черный полированный металл оправы были углублены какие-то символы, расположенные по кругу с неравными промежутками.

- Знаешь, что это? - спросил Алфиос, проводя окровавленным пальцем по неведомым знакам на оправе. - Это - надпись на древнем языке, обессмыслившая все, в том числе твой приход, мой выбор и всю мою ничтожнейшую жизнь. Это - то, что навеки поразило мою душу и уже не даст умереть в мире с самим собой. Четыре тысячи лет, как забыт этот язык; четыре тысячи лет прошло с тех пор, как был утрачен ключ к этой надписи, и целую тысячу лет безумцы вроде нас отправлялись на поиски талисмана... Жалкие обманутые твари...