Альфред Ван Вогт - Волшебник Линна: Романы Страница 33

Целью номер два было участвовать во всех главнейших политических решениях. Он исходил из честолюбия, которое никогда не надеялся удовлетворить. Он хотел быть полководцем. В детстве он изучал военную стратегию и тактику, стараясь добиться, чтобы битвы выигрывались одним непобедимым маневром.

Он прибыл в Меред на следующий день после столкновения Тьюса с Джеррином и поселился в доме, который заранее подготовил для себя и своей свиты. Он старался поселиться как можно незаметнее. Хотя знал, что его прибытие не окажется незамеченным. Другие тоже хитры и тоже содержат армии шпионов. Все планы, рассчитанные на секретность, рано или поздно потерпят неудачу. И то, что они иногда удаются, лишь доказывает неразумность жертвы. Одно из удовольствий — делать все необходимые приготовления на виду у противника.

Он начал готовиться.

18

Когда Тьюсу впервые доложили о прибытии Клэйна в Меред — спустя час после того, как это произошло, — он почти не заинтересовался. Поступали более важные сведения о распоряжениях Джеррина по обороне города и размещению войск. Тьюса больше всего поразило, что некоторые приходили в виде копий приказов, посланных самим Джеррином.

Неужели Джеррин хочет восстановить их отношения. Неожиданный маневр, и означает он, что кризис наступил раньше, чем Джеррин к нему подготовился. Его быстрые действия привели противника в смятение. И нетрудно будет захватить штаб-квартиру Джеррина тремя легионами.

К трем часам Тьюс разослал необходимые приказы. В четыре его особый шпион сообщил, что Клэйн послал вестника к Джеррину с просьбой о свидании в тот же вечер. Почти одновременно другие шпионы сообщили о деятельности в резиденции Клэйна. Среди прочего в дом были доставлены несколько маленьких круглых предметов, завернутых в ткань. В бетонную пристройку перенесли в мешках более тонны медного порошка. И наконец металлический куб такого же размера и типа, какими пользуются при строительстве храмов, осторожно опустили на землю. Он был не только тяжелым, но и горячим, поскольку рабы действовали при помощи рычагов и асбестовых рукавиц.

Тьюс задумался над этими фактами, и сама бессмысленность встревожила его. Он вдруг вспомнил разные слухи о мутанте. Сейчас не время для случайностей. Взяв с собой пятьдесят охранников, он направился к Клэйну.

Увидев дом Клэйна, Тьюс удивился. Космический корабль, об отлете которого ему доложили, вернулся. С кораблем толстым кабелем соединялась гондола. Такие гондолы прикреплялись к кораблям для перевозки дополнительного груза. Гондола лежала на земле, и вокруг суетились рабы. Приблизившись, Тьюс увидел, что они делают.

Рабы подносили в мешках медный порошок. При помощи какой-то жидкости им покрывали корпус гондолы.

Тьюс вышел из носилок. Он медленно обошел вокруг гондолы и чем дольше глядел, тем бессмысленнее казалось ему это занятие. Никто не обратил на него внимания. Были два стражника, но они видно не получили приказа относительно зрителей. Они не подозревали, что рядом с ними находится лорд-советник.

Тьюс не стал просвещать их. Удивленный, он нерешительно пошел к дому. Не было никаких попыток помешать ему. В большой прихожей разговаривало и смеялось несколько храмовых ученых. Они с любопытством взглянули на Тьюса.

— Лорд Клэйн в доме?

Один из ученых кивнул.

— Найдете его в берлоге. Он работает над благословением.

В комнате было еще несколько ученых. Тьюс был готов к решительным действиям. Но неразумно было арестовывать Клэйна в присутствии такого количества храмовых ученых. К тому же в доме слишком много стражников.

И он не мог придумать повода для ареста. Похоже, что здесь готовят религиозную церемонию. Он отыскал Клэйна в небольшой комнате, выходящей во дворик. Клэйн спиной к нему склонился над кубом из храмового строительного материала. На столе лежало шесть полушарий из медного вещества. У Тьюса не было времени их рассматривать, потому что Клэйн повернулся, чтобы посмотреть, кто пришел. Он с улыбкой выпрямился.

Тьюс стоял, вопросительно глядя на Клэйна. Младший подошел к нему.

— Мы надеемся, — сказал он, — что этот стержень, который мы нашли в яме богов, есть легендарный стержень. В соответствии с легендой, главное требование к просителю — чистота сердца. И тогда боги по своему усмотрению, но при определенных обстоятельствах, активируют стержень.

Тьюс кивнул и указал рукой на куб.

— Я доволен, что ты интересуешься религиозными вопросами. Я считаю важным, чтобы член нашей семьи занимал высокое положение в храмах, и хочу заявить, что чтобы ни произошло, — он многозначительно помолчал, — ты всегда можешь рассчитывать на меня как на своего покровителя и друга.

Он вернулся во дворец, но оставил следить шпионов за возможной враждебной для него деятельностью.

Тьюсу доложили, что Клэйн был приглашен Джеррином на ужин, но принят с той холодной формальностью, которой отличались отношения братьев. Один из шпионов рассказал, что за едой Клэйн просил, чтобы его космические корабли были отозваны с патрульных полетов для какой-то задачи, суть которой раб не понял.

Говорилось еще об открытии фронта на северо-востоке, но настолько неясно, что лорд-советник не думал об этом, пока после полуночи не проснулся от криков и звона оружия за стеной своей спальни.

Не успел он сесть, как дверь распахнулась, и в спальню ворвалась толпа венерианских солдат.

Фронт на северо-востоке был прорван.

Наступила третья ночь его плена. Ночь повешения. Тьюс дрожал, когда с наступлением сумерек за ним пришли и отвели на освещенную площадь. Он будет первым. И когда его тело закачается в петле, двадцать тысяч венериан затянут петли на шеях десяти тысяч линнских солдат.

Ночь, на которую глядел Тьюс, была ни на что не Похожа. Бесчисленные огни горели на обширной равнине. Поблизости он видел столб, на котором он будет повешен. Дальше рядами стояли столбы, а между ними площадка для костров.

Осужденные уже стояли у костров со связанными руками и ногами, с веревкой на шее. Тьюс ясно видел только первый ряд. Первая линия жертв состояла из офицеров, все они стояли спокойно.

Некоторые разговаривали друг с другом, но, когда привели Тьюса, разговоры прекратились.

Никогда в жизни не видел Тьюс столько ужаса на лицах. Тьюс не ожидал, что его узнают. Трехдневная борода и ночные тени делали это трудным. Никто ничего не сказал, когда он поднялся на эшафот. В свое время Тьюс приказал повесить немало людей. Совсем другое ощущение быть жертвой, а не судьей.