Саймон Грин - Охотник за смертью: Судьба Страница 34

— Уважаемые дамы и господа, — произнес Кросс, — я вынужден прервать сеанс. Продолжу свой доклад попозже. Бой приближается к кульминации: мы вот-вот уничтожим королеву. Или она уничтожит нас. Как только сражение завершится, кто-нибудь из команды возобновит контакт. Если хоть кто-то останется в живых. Конец связи.

Изображение с обзорного экрана исчезло. Вместе с ним стихли вопли и вой аварийных сирен «Эскалибура».

— Далее, по повестке дня, следует сообщение с планеты Восход Водолея, — невозмутимо объявил Гутман. — Тамошняя флотилия обнаружила Гнездо хайденов.

На обзорном экране появились звездные крейсеры класса Е, схлестнувшиеся в окрестностях голубой планеты с золотистыми кораблями хайденов. Стяжавшие грозную славу легендарные золотистые корабли хайденов имели чудовищные размеры, сопоставимые с человеческими городами. Но в локальном бою величина не давала решающего преимущества. Огневая мощь флотов была примерно равна: и тот, и другой обрушивали на мощные защитные поля неприятеля колоссальные потоки энергии. Никогда более человечество не станет доверять хайденам. То здесь, то там, испуская радиоактивный жар, догорали остовы подбитых звездолетов обоих народов.

Ракурс изменился: зрители увидели, как звездные крейсеры класса D всеми имеющимися в их распоряжении огневыми средствами наносят удары по оставшейся без прикрытия базе. Лучи дисраптеров устремлялись вниз, сквозь атмосферу, кромсая сверкающие металлические конструкции и уничтожая энергетические центры. Общая картина то и дело перекрывалась изображениями со сброшенных на планету информационных зондов. Охваченные ужасом и отчаянием, хайдены бежали по объятым пламенем улицам к стоянкам своих спасательных кораблей. Но на их месте были обугленные воронки. Нескольким судам удалось-таки стартовать, но они были взорваны прежде, чем вышли за пределы атмосферы. Некоторые из хайденов вели с поверхности планеты огонь из боевых установок неизвестного типа. Защитные поля крейсеров Империи содрогались под мощными импульсами. Эти огневые точки выявлялись и подавлялись прицельными лучами дисраптеров. Фут за футом, точка за точкой, база планомерно уничтожалась.

Не приходилось сомневаться в том, что в ходе этой зачистки уровень радиации на Восходе Водолея многократно возрос. Заражение воздуха, воды и почвы на века сделало планету непригодной для жизни. Там, где раньше находилось Гнездо, теперь зиял огромный вулканический кратер, изрыгающий пепел и дым в верхние слои атмосферы. Землетрясения сотрясали континент, изменяя рельеф поверхности. Пылающие корпуса золотистых кораблей падали с неба, как огненные метеоры.

Некогда Восход Водолея был дивной, прекрасной планетой. Во имя избавления мира от проклятья хайденов Империя обратила планету в безжизненную свалку радиоактивных отходов.

— Это была одна из наших... побед, — сказал Элайя Гутман, когда экран очистился. — Однако мы все время обнаруживаем новые Гнезда. Хайдены, войдя к нам в доверие, сумели извлечь из этого выгоду и пустить корни в самых разных уголках Империи. Это счастье, что Охотник за Смертью и его союзники успели уничтожить Нью Хайден прежде, чем он превратился в коммуникационный центр, способный связать разрозненные Гнезда в единую сеть. Но из всех судов, имеющихся в нашем распоряжении, лишь звездные крейсеры класса Е обладают скоростью и огневой мощью, позволяющей им тягаться с золотистыми кораблями хайденов. Но численность этих крейсеров, увы, весьма невелика. Да, невелика, и, если кто-то осмелится заявить «так постройте их больше», я прикажу вытащить этого демагога на всеобщее обозрение и расстрелять. Заводы и так работают на пределе мощности, не останавливаясь ни днем, ни ночью. А теперь ознакомимся с отчетом о действиях наших наземных сил на внешних мирах против планеты Шаб.

Экран показал подборку быстро сменяющихся эпизодов. Повсюду многочисленные отряды космопехоты дрались с не уступавшими им в численности ордами воинов-призраков, фурий, гренделиан и легионами умерших и проклятых. Сверкали мечи, вспыхивали энергетические разряды. Мертвые тела — и людей, и нелюдей — устилали землю. Космопехота сражалась мужественно, нередко до последнего человека, но вот побеждали они гораздо реже. Чаще всего им в лучшем случае удавалось, тесня врага, удерживать свои позиции в отчаянной надежде на подкрепление. Своих павших десантникам приходилось сжигать, чтобы ИРы с Шаба не воскресили их и не бросили в бой, обратив в воинов-призраков. Потягаться с фуриями, этими машинами в человеческом облике, во всей Империи было под силу лишь боевым экстрасенсам. Но их в войсках было слишком мало. Беспрерывно перебрасываемые с одного опасного участка на другой, не имея времени для отдыха, они быстро выматывались и катастрофически теряли жизненную энергию, однако продолжали бороться до тех пор, пока у них еще оставались хоть какие-то силы.

Всем воинским командирам хватало ума не пытаться противостоять гренделианам в лобовом столкновении. Чудовища безостановочно наступали по всем фронтам, убивая все живое, что попадалось им на пути. Лучшая тактика, выработанная десантниками к настоящему времени, заключалась в том, чтобы отвлечь врага на себя и, отступая, заманить его на заминированную территорию, где произвести подрыв. К сожалению, уничтожить гренделианина очень трудно, и даже массированные взрывы не всегда приводили к желаемому результату. А когда приводили, это тоже далеко не означало победу: казалось, что на смену истребленным ад извергает еще большие чудовища.

— И вот еще одна проблема, — промолвил Гутман. — Похоже на то, что гренделиане избавляются от контроля со стороны Шаба и атакуют силы Искусственных Разумов с тем же ожесточением, что и наши. Поначалу мы решили, будто это нам на руку, но очень скоро выяснилась весьма неприятная деталь: подвластные нам гренделиане, которых мы использовали как ударную силу, выходят из-под контроля и обрушиваются на наши войска. Они становятся совершенно непредсказуемыми. Но сильнее тревожит другое: чудовища умнеют. Похоже, чем более жесткое воздействие оказывается на них извне, тем быстрее они адаптируются к изменяющимся условиям.

Обзорный экран опустел.

Члены Парламента переглядывались, но слова никто не просил: видимо, сказать было нечего. Гутман оглядел плотную толпу собравшихся и, остановив взгляд на Джеке Рэндоме и Руби Джорни, жестом подозвал их к себе. Они неторопливо направились к председательскому месту: люди поспешно расступались перед ними. Рэндом и Руби привыкли к почтительному отношению, но неприкрытый страх был для них внове. Впрочем, Джорни, похоже, это пришлось по вкусу. Они остановились перед Элайей Гут-маном. Тот воззрился на них с высоты трибуны и со всей возможной важностью, какую мог на себя напустить, промолвил: