Александр Абрамов - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 12 Страница 34

Вдова Гуго Ленца давно рассталась с коттеджем — он оказался ей не по карману. Рина снимала крохотный номер во второразрядном отеле. Она подумывала о том, чтобы вернуться к прежней специальности, но найти работу медика было непросто. Можно было обратиться к Оре Дерви — Рина была уверена, что Ора ей не откажет. Однако Рина приберегала визит в клинику святого Варфоломея на самый крайний случай.

Из газет она покупала только «Шахматный вестник».

Из прежних знакомых виделась только с Имантом Ардонисом, и то изредка, раз и навсегда пресекши попытки к сближению. Их связывала, кажется, только память о Гуго. Они говорили о Ленце, как о живом, вспоминали его привычки, любимые словечки, шутки. Ардонис рассказывал Рине, как продвигается работа по расщеплению кварков.

Однажды, едва Имант ушел, а дверь Рины осторожно кто-то поскребся. «Кошка», — решила Рина и толкнула дверную ручку.

Перед ней стояла знакомая приземистая фигура.

— Робин, — прошептала Рина.

Да, это был Робин — без нагрудного знака, помятый и какой-то увядший.

— Проходи, — сказала Рина и заперла дверь. Сердце ее забилось.

Робин еле двигался, словно в замедленной съемке.

«Энергия кончается», — догадалась Рина.

— Мне осталось существовать тридцать минут, — подтвердил Роб ее догадку.

Рина знала, что с этим ничего не поделаешь.

Существуют шариковые ручки, которые выбрасывают, когда ласта кончается: ручки сконструированы так, что зарядить их снова невозможно.

Собратьев Робина выпускали по тому же принципу. Делалось это для того, чтобы робот в своем развитии не превзошел определенного уровня. Правда, тратить свой запас энергии робот мог по-разному. В среднем запас был рассчитан на 70 лет.

Стоя перед ней, Роб как бы застывал. Теперь он чем-то напоминал Рине Будду, статую которого они видели когда-то с Гуго в музее.

— Робин, кто убил доктора Ленца? — негромко спросила Рина.

— Я знал, что ты это спросишь. Потому я здесь, хотя добираться сюда было трудно, — сказал Робин. Покачнувшись, он произнес: — Доктора Ленца никто не убивал.

— Никто? — переспросила Рина.

— Никто. Он сам убил себя.

— Не понимаю…

— Вот, — сказал Робин, протягивая Рине истрепанную записную книжку. Она принадлежала доктору Ленцу. Посмотри. Потом я отвечу на твои вопросы. Только поспеши — у меня остается 20 минут.

Рина принялась лихорадочно листать страницы, исписанные знакомым почерком Гуго. Формулы… Идеи опытов… Отрывочные фразы…

«…Удивительный способ обуздания кварков. Проверю сегодня же. Если моя догадка правильна, на расщепление кварков потребуется энергии вдесятеро меньше, чем до сих пор думали все, в том числе и мой дорогой Имант.

Попробую ночью, не хочу откладывать. Стоит, право, не поспать ночь, чтобы увидеть, какую рожу скорчит утром Ардонис, моя правая рука, когда узнает результат».

Дальше следовало несколько строчек формул.

«Опыт крайне прост, никого не хочу пока посвящать в него. Тем более, что годится прежняя аппаратура. Рина спит… Решено, лечу…» Рина припомнила далекую апрельскую ночь, когда, проснувшись, она не застала Гуго и ждала его, волнуясь, до рассвета, обуреваемая тревожными мыслями. А потом, угадав приближение его орнитоптера, возвратилась в спальню, легла и притворилась спящей…

Так вот куда летал он! Неисправимый честолюбец, нетерпеливый, импульсивный Гуго.

В этом весь Гуго — опыты, научная истина были для него выше всего. Как эти записи не вяжутся с рассказами Иманта Ардониса о последних месяцах его совместной работы с Ленцем! Вообще-то Имант не очень любил распространяться на эту тему, но во время последней встречи с Риной обронил такую фразу:

— Гуго, до того как ушел из жизни, сумел кое-чего добиться.

— Да, Гуго очень много работал в последние дни, — подтвердила Рина.

— Я имею в виду другое, — сказал Имант. Помолчал и добавил: — Не знаю, чем Ленц прогневил автора письма, угрожавшего ему смертью в случае, если Гуго не выполнит его требования.

— Вы хотите сказать, что Гуго выполнил требования автора письма? — спросила Рина.

— Увы, даже перевыполнил, — вздохнул Имант. — Он столько напутал в последних экспериментах, или, говоря языком письма, так ловко зашвырнул ключи, что мы до сих пор и следа от них никак не отыщем.

Рина медленно опустила записную книжку.

Робин не шевелился.

— Ты все письма разослал? — спросила Рина.

— Нет.

— Почему?

— Энергия кончилась.

— Где остальные письма?

Вместо ответа Робин распахнул на груди дверцу, на пол упала толстая пачка писем. Рина наугад подняла одно. «Рине Ленц», — тихо повторила она адрес, четко отпечатанный на конверте.

Прочесть письмо, адресованное ей Гуго, Рина не успела — Робин с грохотом упал на пол. Это был конец.

Рина опустилась на стул, закрыла глаза.

Что пишет ей Гуго? Что требует от нее? Грозит ли смертью, как всем остальным «фиалочникам»? Но разве она в силах переделать этот несчастный мир?

Наконец, решившись, Рина вскрыла письмо. Ей показалось, что письму чего-то не достает. Фиалки в конверте не было! Она машинально потрясла пакет, но оттуда ничего не выпало. Письмо было большим. Рина долго читала его, еще дольше перечитывала. Все, с чем она успела свыкнуться, рушилось. Трудно было осознать это, но нужно было действовать, действовать! Письмо, адресованное ей, Рина должна была получить еще не скоро — счастье, что у Робина так быстро иссякла энергия, и он вернулся к ней перед гибелью.

Спрятав письмо в сумочку, Рина решительно поднялась, перешагнула через распростертого Робина. Теперь она знала, что нужно делать. Прежде всего как можно быстрее разыскать Иманта Ардониса. Когда они виделись? Да, третьего дня… И Имант еще не успел… Не успел…

Последние мысли Рина додумывала уже на ходу. С того момента, как она приняла решение действовать, время необычно уплотнилось. Ей казалось, что и лента эскалатора еле ползет, и пассажиры движутся, как сонные мухи, и вагон подземки приклеился к перрону и никогда от него не оторвется… Наконец салон дрогнул, качнулся, и поезд принялся быстро набирать скорость. За стеклами замелькали убегающие назад сигнальные огни — вскоре они слились в несколько сплошных линий.

Рина поймала на себе внимательный взгляд. Она медленно повернула голову. У самого выхода сидел молодой человек. Перехватив ее взгляд, он поспешно уткнулся в газету. Да, это он вскочил вслед за ней на самую быструю ленту тротуара, бегущую мимо гостиницы, в которой жила Рина. Похоже, что это он, старательно отворачивая лицо, спешил за ней, когда Рина протискивалась в вагон. Молодчик из ведомства Арно Кампа. Ну и шут с ним — и с молодчиком, и с ведомством. Какое все это может иметь сейчас значение?