Кларк Дарлтон - Оружие забвения. Антология немецкой фантастики Страница 34

Прозрачная дверь открылась, и Матуль вышел из здания приказов, в котором не было ни единого человека — их заменяли машины. В саду дул искусственный ветер, который приятно освежал лицо диктатора. Недалеко от своего дома он увидел фигуру посетителя, который стоял перед искусственным озером, наблюдая за игрой всякой живности.

Они почти всегда встречались здесь. Это было любимое место Матуля.

— Я очень рад тебя видеть, Ментор, — начал Матуль, подойдя к ученому, — прошло много времени с тех пор, как мы с тобой виделись. Как ты себя чувствуешь и как дела на работе?

Ментор ответил на крепкое рукопожатие диктатора, действия которого казались жестче, чем он сам. Но Ментор знал, что это ошибочное впечатление. Только постоянная уединенность делала Матуля общительным с людьми и внешне безобидным. Это была роль, которую правитель играл, сам того не подозревая. Он был человеком, который слабо чувствует свою собственную диктатуру или же вовсе не подозревает о ее существовании.

— Я благодарю тебя, Матуль, за заботу. О здоровье можешь не волноваться, ведь если что-то случится, ты оштрафуешь врачей. Моя же работа — ты предоставляешь мне средства, а я использую свое умение. Мы, так сказать, в расчете. Я пришел вернуть тебе долг, Матуль. Ты дал мне задание искать планеты за пределами нашей системы. И я их нашел.

Матуль смотрел на волнистую поверхность искусственного озера. Его лицо отражалось в воде. Он почти не слушал странных слов ученого, так как уже привык к его философскому честолюбию. Но последняя фраза пробудила в нем любопытство.

— Что ты сказал? Ты нашел планеты? Где?

— Леркс. Та звезда, которая удалена от нас на пять световых лет.

Матуль улыбнулся. На его лице появилось выражение превосходства. Он сказал:

— То, что не удалось моим предшественникам, удалось мне. Значит, подтвердилось, что и другие звезды, кроме нашей, обладают планетами! Теперь наш первый межзвездный полет станет действительностью. Закон прошлого запрещал этот полет из-за отсутствия определенной цели. Ну а теперь…

В предвкушении огромных возможностей он даже замолчал. Чужие миры, неизвестные формы жизни — кто знает, какие подарки преподнесет судьба отважным космонавтам. И он, Матуль, отдаст приказ к старту.

Ментор равнодушно спросил:

— Какие у тебя планы, великий Матуль? Ты будешь отправлять экспедицию? Какие задания ты ей поставишь? Кто примет участие в полете?

Матуль изучающе посмотрел на ученого, пытаясь понять скрытый смысл этих безобидных вопросов. Все диктаторы были подозрительны. Спустя минуту он заговорил медленно, обдумывая каждое слово:

— Я хочу знать, существует ли в этой системе жизнь. Я хочу знать, представляет ли она для нас угрозу. Если это так, то я буду вынужден принять меры. Если цивилизация, которую мы встретим, будет находиться на низком уровне развития, то я намерен приобщить их к нашим ценностям. Они будут благодарны нам за то, что мы дадим им знания.

— Итак, вмешательство в чужие дела. Как и с нашими предками, — спокойно сказал Ментор. — И ты считаешь это правильным?

— В любом случае правильно, так поступили бы и наши предки, — парировал Матуль и внимательно посмотрел на Ментора. — Почему ты вообще спрашиваешь?

— Просто любопытно. Когда корабль стартует?

— Как только звездолет будет подготовлен Каном. Я думаю, что он давно уже ждет этого часа. Меня волнует только одно…

Ментор ждал, пока властитель продолжит.

— Когда-то ты рассказывал мне о странных вещах. Правда, я ничего не понял. Речь идет о времени. Ты говорил, что оно проходит тем быстрее, чем быстрее движешься. И не говорил ли ты, что ход времени останавливается, когда развиваешь скорость, равную половине скорости света? Я ничего не понимаю в этом полном противоречии — ведь это не что иное, как противоречие. Или не так?

Ментор сразу же забыл о своих тайных планах: Матуль затронул его излюбленную тему. Он принялся усердно втолковывать диктатору:

— Это только кажется противоречием, но таковым не является. Ты знаешь о таком абстрактном понятии, как относительность, при которой все предметы имеют двойственность. В противоположность медленно идущему трэку ленты транспортера движутся гораздо быстрее сквозь город, но по сравнению с нашими космическими кораблями они движутся медленно. Значит, они одновременно быстры и медленны, хотя и не меняют своей скорости. Тебе это понятно?

— Не совсем. Мне кажется, ты хочешь вовлечь меня в философский спор, строя свои доказательства лишь на одних абстрактных рассуждениях. А это не дает ответа на мой вопрос.

— Это имеет отношение к твоему вопросу, великий Матуль, скоро ты сам увидишь. Итак, если я нахожусь в космическом корабле, который движется с половинной скоростью света, то я, как пассажир корабля, не замечу изменения хода времени. Для меня все останется по-прежнему. Но здесь, на Хело-2, все будет по-другому. Ты тоже ничего не заметишь, но время здесь будет лететь быстрее, чем на корабле. Понимаешь, время в быстро движущемся предмете идет не быстрее, а, напротив, гораздо медленнее.

Матуль поднял брови и тут же их опустил.

— Хорошо, мне кажется, я понял. А что дальше? — сказал он.

— Ничего, дальше следует лишь логическое заключение. Мы, долетая до Леркса за десять или двенадцать лет, в определенной точке времени приземляемся на планетах и исследуем их. Однако на Хело-2 пройдут тысячелетия, так как время здесь, как я говорил, проходит быстрее. Теперь тебе все ясно?

Матуль испуганно взглянул на ученого.

— Да, я понял, но ведь это невозможно. Не может существовать два различных времени. Время есть время, против этого нет никаких аргументов. Расстояние отсюда до нашего солнца останется всегда тем же расстоянием. Ничто это не изменит.

— Даже это относительно, хотя на первый взгляд это простой и, казалось бы, неопровержимый факт. Я могу доказать, что сами величины тоже относительны, но это далеко заведет. Время оценивается иначе, чем пространство. Оно считается практически четвертым измерением, о котором мы мало что знаем. Теперь ты понял, какое практическое значение будет иметь экспедиция, если она вернется, когда ты будешь давно уже мертв.

Матуль побледнел. Он не любил, когда ему напоминали, что он тоже смертен.

— Ты хочешь сказать, что я уже не увижу возвращения корабля? Но это какая-то ошибка. Кроме того, кто тебе сказал, что ты будешь участвовать в экспедиции?

— Я всего-навсего надеялся, Матуль. К сожалению, я не могу согласиться с тобой насчет твоего первого вопроса — теория временного сдвига при приближении к половинной скорости света уже давно доказана.