Джон Кэмпбелл - Лунный ад Страница 34

Она пожала плечами и вернулась к своей работе. Весь день с ее лица не исчезала странная улыбка. Возможно, она думала о том, что станет делать Тару со знанием, которое сообщила ему странная трубка. Она видела, как он брал анализы у других женщин, живущих в хижинах, но никогда не приходил к женщинам из общего дома.

Вернувшись вечером, Ян обнаружил знакомые фрукты и какой-то новый напиток. Напиток был темно-голубым, от него шел соблазнительный аромат. Ян осторожно попробовал. Вкус напитка ему понравился, и он тут же опорожнил весь стакан. И как-то так получилось, что ночью, когда Ван растирала ему спину, он думал о ней. Сегодня она представлялась ему очень красивой. И когда боль стихла, он решил, что любит Ван, а вовсе не Мэг...

Ведь химия оказалась куда могущественнее не слишком высокого интеллекта Яна.

* * *

Совету Директоров Тара

Тридцать седьмой день

сорок четвертого года экспедиции

Приветствую!

Я, Тарван Рорн, Командующий Первым Отрядом Первой Колонизационной Экспедиции, докладываю о событиях третьего месяца нашего пребывания на планете Артд.

Это последняя коммуникационная капсула, которой мы располагаем.

После ее отправки связь с Таром будет прервана навсегда, поскольку пройдет много лет, прежде чем мы сможем изготовить новую коммуникационную капсулу, способную достичь Тара, и мы опасаемся, что задолго до этого Тар перестанет существовать.

Мы достигли звезды Морн. Система состоит из девяти главных планет и бесчисленного множества крошечных тел. Однако две планеты явно пригодны для жизни, и мы совершили посадку на них. Флагманский корабль, под моим командованием, опустился на третьей от Морна планете, как показано в приложенном докладе астрономов. Еще один корабль сел на вторую планету.

Остальные восемь кораблей Первой Экспедиции покинули нас вскоре после того, как была отправлена первая коммуникационная капсула: они отправились на поиски других пригодных для колонизации звездных систем. Боюсь, корабли потерпели неудачу. Нам пришлось посетить немалое количество звезд, прежде чем мы прибыли сюда.

Чему быть – того не миновать... Мы сообщаем, что, хотя Тар будет уничтожен приближающимся взрывом сверхновой и многие миллионы обитателей нашей планеты неизбежно погибнут, Тару не исчезнут из Вселенной. Небольшая часть расы останется в живых, чтобы начать все сначала.

Мы не первые, кто появился на этой планете. Когда-то здесь жила великая раса. Много веков назад они построили огромные здания из камня, белого, как соль, и красного, как бром, и металла, золотого и серебряного. Они строили башни, уходившие на тысячи футов в небо, голубое, как медный купорос, а их зеленые сады покрывали всю Землю – так они называли свой мир. У них были аппараты, которые, вопреки гравитации, летали по воздуху, и механизмы, способные думать самостоятельно. Машины делали для них пищу и одежду и практически не нуждались в каком-либо управлении со стороны обитателей планеты. Это была великая раса, возможно более великая, чем наша. В их городах мы не нашли никаких следов оружия, за исключением музейных экспонатов. На всей Земле нет ни одного опасного животного, и совершенно отсутствуют болезни.

Однако они деградировали.

Сейчас, когда я пишу этот доклад, возле нашего корабля снуют потомки строителей радужных городов и тысячефутовых башен. Это странные существа, с копной курчавых волос на голове, но с двумя глазами, которые всегда движутся синхронно. Их ноги лишены хватательных функций, хвост отсутствует. Они пользуются только руками. Ростом ниже нас, но более мускулисты, поскольку живут в условиях большей, чем на Таре, силы тяжести.

В их глазах нет разума предков. Теперь сады этого мира создает природа. Мауны, как называет себя эта раса, не носят одежды, поскольку здесь всегда тепло. В лесах, покрывающих планету от северной полярной шапки до южной, полно фруктов, которые служат Маунам пищей. Им никогда не приходится трудиться в этом раю.

Нас слишком мало, чтобы выполнить необходимый объем работы. Поэтому они работают на нас. А мы должны попытаться сделать что-то для них. Мауны этого не знают; а если бы знали, то вряд ли бы согласились. Мы попытаемся восстановить расу, которая построила башни высотой в тысячу футов; мы попробуем сделать их такими, какими они были раньше. Нам непонятно, каким образом столь великая раса так внезапно могла деградировать. Удалось найти кости этих существ. Некоторые из них обуглены и обглоданы. По-видимому, вскоре после деградации они стали каннибалами.

Теперь каннибализм в прошлом. Сейчас это мирная, удивительно добродушная раса. Мы заставили их выполнять большую часть работы в городах, в «Древних Местах», как они их называют. Мауны очень странно реагируют на нас. Они не испытывают к нам ненависти и не пытаются сопротивляться, когда их заставляют работать. Они просто предпочитают прохладную тень и поиски фруктов в лесах.

Очень интересно наблюдать за ними в городах. Наши археологи инструктируют Маунов, а они смотрят на окружающее с любопытством и изумлением. Не в силах оценить этого до сих пор сохранившегося величия, они копаются в руинах радужных городов и не знают, что те построены их предками.

Тысячефутовые башни лежат в руинах. Камни кое-где потрескались и даже рассыпались в пыль при падении. Большинство высоких зданий обрушилось, громадные металлические балки и обломки стен оказались на земле.

Однако во многих местах металлический каркас выглядит столь же новым, как в тот день, когда он вышел из-под давно рассыпавшегося в прах пресса. В отличие от облицовки, он не подвержен разрушению. Металл мягкий и серебристый. Археологи удивлялись, как вообще можно было строить из него здания. Один из металлургов нашел ответ, весьма нас заинтересовавший.

Металл почти так же мягок, как медь, однако вместе с тем прочен, как сталь. Это алюминиевый сплав, похожий на наш дюралюминий. Металлург измерил его твердость, и он оказался прочнее лучших наших сплавов. Похоже, со временем он лишь увеличивает свою прочность.

Отдельные невысокие здания до сих пор целы. Когда-то расположенные среди садов, они теперь прячутся среди субтропических лесов. Их белые стены выделяются среди глубокой зелени, а ажурные колонны создают впечатление, будто здания парят в воздухе. Они прекраснее всего, что когда-либо было построено на Таре.

Однако Мауны смотрят на них с изумлением и помогают археологам расчищать завалы у дверей и убирать мусор, оставленный предками.

Среди Маунов есть особо уважаемые особи, которых они называют жрецами. Похоже, для жрецов имеют какое-то значение обломки колес, шестерен, приводных цепей. Кажется, они поклоняются технике. Жрецы со странным и необъяснимым почтением готовы наводить лоск на наши машины, хотя не понимают ничего, кроме самых простых вещей типа зубчатых передач.