Валентин Юрьев - Отбросы Страница 34

Ай да мужики! Как это они ухитрились понять это через двадцать лет полета? Мне не стыдно, я честно выполнял положенное, но очень обидно, что столько лет выкинуто в трубу, сколько я ушами хлопал, слушая подкидную муру и сколько же на моих ушах висит сейчас густой, развесистой лапши!

А вон висит молодой Сперк, чуть не плачет, покраснел весь, да, ему, конечно тяжело, все ранние идеалы в прах! Ничего, мальчик, потерпи! Теперь он, скорее всего уйдёт куда-нибудь, такие не терпят унижений, даже от судьбы, пойдёт на ферму, или в переработку, там вечно людей не хватает.

Интересно, а может нашу службу вообще прикроют? Да нет, вряд ли, на подслушивании все системы в мире стоят, сейчас звиздюлей ввалят как следует, перетряхнут нашу контору, но куда нас ещё девать?

Теперь Поль запел. Ага, ёлки свои кленовые, оказывается, они со Стариком тоже пальцами умеют общаться. Урки, собственно, ничего и не отрицают, эти не из тех, кто будет юлить и "жрать землю", доказывая свою невинность, эти переглянулись и один тихо кивнул головой.

Поль ещё раз объясняет ситуацию: жили мирно, после Дня Развода никто нас не трогал, а сейчас уже ясно, что враг рядом и уже первый кулак — три ракеты летят в нашу сторону, подохнем все вместе, от ядерного удара ладошкой не прикроешься. И кинжал за спиной нам не нужен, мы готовы хоть сейчас сказать последнее слово, по первой же команде Старика Спрут всем зэкам даст такой импульс звука по ушам, что они всякую возможность соображать потеряют и всё будет очень просто — за борт!

Оружия на борту нет. Нам и не надо оружия. Нам нужны люди. Для развески сети. Для расстановки видеокамер и телескопов. Для работы в косме. Нужны смелые, не боящиеся смерти, отчаянные головы, которым нечего терять. Вот это ход!. Всех добровольцев зачислят в благонадёжные и они смогут даже гулять по Большому Кольцу!

И песен больше не надо.

Каких таких песен…? Что-то я прослушал..?. Замечтался что ли? А, нет, вон Джеки объясняет, оказывается кроме писем эти умники еще пели песни на манер восточных и мы-то все думали, что они поют по-арабски.

Джеки, любопытный малый, случайно захотел узнать, какие там слова, спросил Первого, а тот ни в зуб ногой, нет таких слов. Тогда Джеки стал слушать и записывать, накопил сотни "куплетов", и долго, много лет не мог понять, что там такое, пять слогов типа "тра-ля-ля" перебирались в разной последовательности. И бросил это дело.

Только сейчас, когда враг тряхнул наш муравейник, до него дошло, что это просто система оповещения, песню можно орать на прогулке, её можно отдать на хранение Первому, разрешив свободный доступ, и любой человек на Станции мог попросить исполнить сингл товарища по кличке Крыса и Первый исполнял. А мы прошляпили и это. В азбуке Морзе два знака, а здесь больше пяти, так что с информацией проблем не было.

Ах, как заюлили глазки! Похоже, что господа убийцы совсем не ожидали этого последнего разоблачения. Похоже, что Джеки попал им прямо промеж ног своим рассказом! Опять переглянулись и опять один кивнул головой.

Да, немногословна наша пятая колонна…Нет, они ещё не до конца поняли, вожак ещё спрашивает, почему именно им выпала такая честь услышать наши мудрые речи? Он ещё не понял, что игра идёт всерьёз. В ковбоев играет!

Старик ничего не отвечает. Он молча смотрит на плечо урки, где бледным синюшным пятном красуется символ его власти, а потом на его рваную губу, символ принадлежности к клану верховных. И действительно, о чём тут говорить.

Несколько минут мы молча сидим. Цели наши понятны — выжить. Гарантий никто никаких дать не может, нечего и слова тратить. Смертникам даётся возможность умереть с достоинством, как, впрочем, и всем свободным, чтобы, может быть, когда-нибудь оставшиеся смогли достичь Земли и умереть там.

Только детям может повезти в этой битве, так ведь дети то у нас общие, ведь одним из первых после Дня Развода объявлен закон о свободных браках на станции. Причём дети сразу объявлялись Свободными.

То ли ради них, то ли от полного бессилия, но зэки сдаются на все сто. И мы сдаёмся. Мирный договор вступает в силу.

Условия простые: никого не казнят, никаких секретов больше с обеих сторон, кроме служебных, зебрикам открывается канал всех новостей, а их вожакам разрешается даже напрямую обращаться к Старику, добровольцы сразу начинают работать, а оставшиеся тихо сидят по камерам. Особо хилые могут уходить в Холод, если нервы не выдерживают.

Никаких особых поблажек зэкам дать всё равно невозможно, потому что Первый строго следит за выполнением Инструкции и не допустит этого, так что как мы жили, работали, так и будем жить. Они — в своих камерах под надзором, а нам так и предстоит прослушивать все разговоры, хотя бы формально. Хотя сейчас на эту хреноту, ставшую абсолютно ненужной, останется так мало времени.

А не будешь делать, наказание простое — Свободный Полет. Хотя, скорее всего, сейчас можно будет сильно отходить от Инструкции, это хорошо. Поздновато только.

Эйрик сидит как скала, бесится, по всему видно, где это слыхано — такие поблажки в тюрьме ублюдкам, готовым всех своих близких повырезать ради денег? Весь его вид кричит: "Я знал! Я говорил!". Солдафон! И ведь сам первый прошляпил всё на свете, тоже мне, начальник охраны…

Ладно, расползаемся по норам, что ли?…Нет, рано ещё…

— Внимание, всем! Внимание, всем! Экстренное сообщение!…

Так, пошло поехало, у них всё готово, оказывается, интересно, кто это составил, прямо как на войне: "Ахтунг! Ахтунг!"

…Это я знаю. Это уже все знают…Это и так понятно…А вот это свеженькое…

— Девушки и мужчины. Для изготовления маскирующего фантома нужно золото. Повторяю, это очень важно! Для изготовления маскирующего фантома нужно золото. У кого есть украшения, золотые коронки, не нужные радиодетали, просим помочь для нашей победы.

Марго

Работает? Раз-два-раз-два….Работает?

Так. Я — Марго, учитель наших ребят, выполняя поручение Кэпа, записываю репортаж с места событий, название которого знаменитая летучая тюрьма ПошёлВон.

Нафига это ему надо не знаю, но поскольку это лучше, чем мыть вонючие скафандры, от которых меня уже тошнит, или резать плавилкой куски пластика, вони от которых ничуть не меньше, я с удовольствием выполняю странное поручение. Спасибо Доктору, это он меня отстранил от химии, говорит, отравилась, надо отправить в санаторий.

Так что меня допустили в пультовую, откуда обычно передаёт новости наша Лина, здесь стоит шикарный микрофон, а то от наших капсул в эфире один скрежет стоит. А раньше и не пускали, как будто я им кухарка какая, может думали, совсем тупая и переломаю тут всё? А чего ломать? Тут кресла и мониторы, я уж забыла, как это в кресле сидеть, так прекрасно, обалдеть можно! Мягко!