Евгений Загданский - Прыжок в бессмертие Страница 34

О Медж говорили верно. Она изящна. Продолговатые, чуть раскосые зеленовато-карие глаза и матовый цвет лица невольно заставляют обратить на нее внимание. Светло-синий костюм и голубая сумка необычайной тональности еще больше подчеркивали синеватый оттенок ее волос.

А Байлоу? Он не успел ступить ногой на землю, как уже пытался одним взглядом оценить все движимое и недвижимое имущество на острове.

Майкл рад встрече с отцом. Он даже вырвался вперед и подбежал к нему. Но что это? Почему он оглядывается? А… ищет глазами Медж! Только поздоровался и сразу же стыдливо пробормотал: "Я все тебе потом, дорогой отец, расскажу!" И снова отошел к Медж.

Теперь Манджак стал догадываться, что собственно происходит.

После того как они с Байлоу обменялись приветствиями, этот человек, с которым у Манджака всегда были чисто официальные отношения, вдруг сказал:

- Пойдемте-ка, мой друг, обсудим несколько прозаических вопросов, а молодежь поохотится со спиннингом,- голосовые связки Байлоу отвыкли от каких бы то ни было интонаций, кроме повелительных, и хотя эту фразу он хотел произнести подружески, Манджак уловил в его тоне только смесь фамильярности, грубости и фальши.

Однако не тон Байлоу беспокоил Манджака-старшего.

Майкл с момента появления на острове, казалось, только и делал, что искал взгляда Медж. Его словно подменили. Манджак отчетливо ощутил, что теряет свое влияние на сына. Он испытующе посмотрел в его сторону: Майкл оживленно болтал с Медж, а затем, так и не взглянув на отца, ушел с ней к лодке.

Манджак придал своему лицу равнодушное выражение. "Байлоу никогда не был учтив,- мелькнула у него мысль, и вся эта сцена разыграна не для того, чтобы изыскать благовидный предлог для разговора, нет - это первый ход в какой-то новой игре".

- Вы меня извините за эту небольшую инсценировку,- Байлоу словно читал мысли Манджака,- но нам нужно поговорить с глазу на глаз. Вы знаете мои правила… Дети - это только слабая иллюзия бессмертия. Мысль эта не моя, но что поделаешь, если кому-то другому удалось весьма удачно сформулировать то, о чем я неоднократно думал. Словом, к делу. Я уже сообщал вам, что у меня есть идея. Теперь скажу, что воплотить ее в жизнь можете только вы.

Байлоу сделал вид, что увлекся изложением волновавших его мыслей, и медленно пошел вдоль берега в противоположную от молодых людей сторону. Манджаку не оставалось ничего другого, как следовать за ним. Этот его прием Манджак знал. Он невольно вынужден был подчиниться. Так незаметно Байлоу начинал навязывать свою волю потенциальному противнику.

- Я предлагаю вам сделку, в которой обе стороны останутся в выигрыше. Все эти кенгуру, бизоны, леопарды и любые животные, которых вы сможете воссоздать с помощью вашей машины, и все, что я смогу выиграть, вытеснив искусственные меха или же наводнив мировые рынки синтетическим мясом, ни меня, ни вас устроить, конечно, не могут. Мы должны добиться неизмеримо большего…

Байлоу неожиданно замолчал и стал упорно разглядывать свои и Манджака ботинки, при каждом шаге проваливающиеся глубоко в песок. Байлоу ждал, что скажет Манджак. Он считал, что сказал уже достаточно и теперь противник волей-неволей должен будет предпринять ответный шаг и тем самым обнажить свою позицию.

Но Манджак, приняв вызов Байлоу, продолжал идти рядом c ним в полном молчании. Утреннее солнце отбрасывало на песок их длинные черные тени. Ноги вязли в песке. Идти было трудно. После кадедых двадцати-тридцати шагов Манджак улавливал, что дыхание Байлоу становилось все чаще и прерывистeе…

- Что же вы молчите? - почти задыхаясь, спросил Байлоу.

- Вы сказали слишком мало, чтобы я мог что-либо ответить,-спокойно заметил Манджак.

- Я сказал достаточно,- возразил Байлоу и, достав из кармана платок, вытер сбегавший со лба пот.

И снова тяжелые шаги по песку. Теперь уже впереди ноги Манджака. И снова тяжелое дыхание Байлоу.

- Может быть, мы пройдем в обратном направлении, к пальмам. Там не столь жарко,-на этот раз нарушил молчание Манджак.

- Куда угодно,- сдержанно ответил Байлоу.- Покажите мне нашу машину…

Манджак повернул назад, к пальмовой роще. Теперь они пошли еще медленнее. Байлоу пыхтел, но ни на шаг не отставал от своего противника. Когда они вошли в лабораторию, Байлоу, не обратив никакого внимания даже на смонтированный под потолком эллипсоид биологической колыбели, направился сразу же к складному креслу и тяжело в него опустился.

- Мы с вами находимся в лаборатории, так сказать, номер один,- начал давать объяснения Манджак.- В этих колоннах-исходные материалы для формирования сложных органических кислот ДНК и РНК. А вот с этой стороны колонки для двадцати различных аминокислот, из которых в недрах клетки происходит синтез белка…

Объяснения Манджака Байлоу слушал рассеянно. Он был недоволен собой. Начать этот важный разговор в непривычных для себя условиях… Сколько лет уже ему не приходилось расхаживать в туфлях по этому проклятому песку? Ну, ничего. Пока Манджак занят рассказом о машине, он немного отдохнет.

О чем это он говорит сейчас?

- В центре зала вы видите биопроектор, переходящий затем в большую биологическую колыбель. Там, возле противоположной стены, ввод в машину. Специальное считывающее устройство воспринимает информацию о животном. Чем подробнее эта информация, тем легче справиться машине с созданием искусственной зиготы… Сложная электронная машина все время учитывает влияние внешней среды. В клетке зародыша, как вы знаете, РНК и ДНК составляют основу хромосом… Биопроектор, как я уже сказал, переходит в биологическую колыбель. Она выполнена в виде сплюснутого с боков шара-эллипсоида.

В биологическую колыбель подаются, так сказать, первичные материалы. Здесь зародыш проходит свое "утробное" развитие, затем в цереброри он развивается до необходимого возраста, и в клетки мозга… Как бы это вам объяснить?..

По глазам Байлоу Манджак понял, что властный гость уже давно его не слушает. Нахмуренные у переносицы широкие брови и плотно сжатые губы говорили о том, что мозг Байлоу напряженно работал. Тяжелое молчание стало давить Манджака. И чем дольше они молчали, тем тяжелее становился подбородок Байлоу, тем мрачнее и строже смотрели глаза Манджака.

- Вы говорили верно,-вздохнул и как бы нехотя сказал Байлоу,- наш век - это век информации. Мне доложили, что вы еще раньше, в Аргентине, зачем-то посетили всех врачей, лечивших вашего знаменитого отца, сапожников и портных, обслуживавших его. Насколько мне известно, вы собирали данные, начиная от группы крови и записей биотоков мозга и кончая размерами ботинок и шляпы, которые он носил. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, зачем понадобилась вам столь обширная информация об умершем старике…