Игорь Винокуров - Ужас. Иллюстрированное повествование о нечистой силе Страница 35

Жить так стало невозможно, и в августе 1972 года семья временно переехала в мотель. Но и там не полегчало. Атаки на семью продолжались со всё возрастающей силой до тех пор, пока семья не решила вступить с «духом» в переговоры.

Положили карандаш и листки бумаги на кухонный стол, а сами вышли в соседнюю комнату. Возвратившись через несколько минут, увидели написанные на листках слова (естественно, по-английски): он, ребёнок, умереть, младенец, назад, младенец, остановка. Все листки, кроме одного, вскоре уничтожились самовозгоранием. Читатель, надеюсь, помнит, что пятнадцать лет спустя столь же виртуозно уничтожались неприлично угрожающие записки, получаемые московской семьёй с улицы Молдагуловой.

К этому времени семья осознала, что нуждается в конкретной помощи. Приглашавшиеся священники, медиумы, оккультисты, экзорцисты успеха не достигли. И лишь после вмешательства одного греко-католического священника, который провёл четырнадцать ритуалов экзорцизма (изгнания бесов), семья получила возможность жить спокойно.

Оникс

То, что я опишу ниже, частично уже затрагивалось во второй главе, в связи с проделками мокрухи — одного из персонажей русской народной мифологии. В квартире этой московской семьи всё началось утром 14 октября 1988 года: проснувшись, хозяйка взглянула на часы: они показывали 10.45. Подумала — то ли проспала, то ли часы спешат. Однако настенные, двое настольных и двое наручных часов тоже показывали 10.45. Включила радио. Голос диктора произнёс: «Московское время восемь часов пятнадцать минут». Поставила стрелки всех часов в соответствии со сказанным. В течение дня стрелки всех часов несколько раз внезапно оказывались синхронно переведёнными вперед на 2–3 часа.

Начались происшествия в совмещённом санузле. Около полудюжины тюбиков с зубными пастами, кремами и шампунями вдруг оказывались выложенными веером на стиральной машине с открученными крышками, частично выдавленным содержимым. Стали смачиваться водой постели. Несколько раз безуспешно меняли постельное бельё, когда Наташа, носитель феномена, ложилась спать: только что заменили, а оно опять вдруг всё мокрое!

Утром, 15 октября, ещё не было девяти, бабушка с внучкой с удивлением наблюдали, как висящие на подвеске неработающие настенные часы, из которых был вынут элемент питания, сами собой раскачивались, а их стрелки быстро вращались вперёд. Это продолжалось несколько секунд. На кухне сами собой зажигались газовые горелки, однажды незажжённый газ шёл из всех четырёх конфорок. Принесли от соседей исправные настольные электронные часы с цифровым циферблатом, включили в розетку. Но и они стали уходить вперёд. Вновь, как и вчера, выкладывались веером на стиральной машине тюбики. В санузле на полу была найдена разобранная на части безопасная бритва, футляр от неё был обнаружен в унитазе. Происходили и другие столь же странные события.

Рис. 38. Невинные шалости Оникса.

В сковородке, где жарится картошка, вдруг оказывается неочищенная луковица.

Рис. 39. Привязывая крышку к кастрюле, хозяева пытались оградить её содержимое от овощных очисток, обгорелых спичек и прочей подобной дряни.

Рис. 40. Но это помогало не всегда: узлы развязывались, а в кастрюле обнаруживалась какая-нибудь дрянь (в чёрном пакете на крышке кастрюли экспонируется кусок фотоплёнки).

Я приехал в эту «нехорошую» квартиру в 18.15 в тот же день. Перед началом беседы выложили на стол трое часов: двое настольных и одни наручные. В 19.10 обнаружили, что все они ушли вперед на 2 часа 10 минут. Мой будильник (он был в портфеле, и я никому не сказал об этом) показывал правильное время. В 19.15 выложили на стол сразу 6 часов: мой будильник, трое наручных и двое настольных. В 19.47 (истинное время определяли по телефонной службе говорящих часов) все 6 часов показывали 21.40; столько же было и на висящих на кухне механических часах-кукушке.

Я стал часто бывать в этой семье и не раз подвергался различным «нападениям». Через несколько дней чай в чашке, который на моих глазах приготовила и дала мне хозяйка, оказался солёным. Они не удивились, лишь посочувствовали: только вчера хозяин, собственноручно приготовив на кухне чай и тут же пригубив его — ещё сладкий! — понёс чашку в комнату, не выпуская из рук. Сел и, наученный горьким, вернее — солёным опытом, осторожно испробовал вновь: уже солёный… На следующее утро работающие и учащиеся члены семьи ушли из дома «несолоно хлебавши» — неоднократно приготовляемый чай оказывался немилосердно солёным! Пришлось хозяйке вручить всем уходящим по яблоку…

Постепенно проявления сосредоточились на манипуляциях с предметами домашнего обихода: они летали, швырялись, перемещались, исчезали — иногда насовсем — и вновь появлялись. Особенно доставалось одиннадцатилетней Наташе и дневниковым записям бабушки. Записи часто исчезали, иногда возвращались, и Наташина бабушка часть своих записей отдала на хранение В.Н.Фоменко и мне. А лицо Наташи разрисовывалось цветными фломастерами, шариковой пастой, чёрной сапожной ваксой — всё это наносилось молниеносно и незаметно для неё самой.

Приглашённая В.Н.Фоменко ясновидящая, пользуясь рамкой, вращающейся в её руке над алфавитом, нашла, что всё это — проделки некоего Оникса. И ещё она сказала, что в этой квартире умер мужчина. Навели справки. Действительно, семья вселилась в эту квартиру после смерти её прежнего хозяина…

Заблуждение тётушки Салли

Первое время, честно говоря, возмущённый «нападениями» на свои вещи, из которых самое безобидное — причудливо завязанный шарф, я несправедливо грешил на Наташу. Ведь не зря же Дж. Стейнбек («Зима тревоги нашей») мудро заметил: «Недаром нечистая сила поселяется только там, где в семье есть подросток». Да и мои домашние вскоре сошлись на том, что моя наивность сродни простодушию тётушки Салли. Помните? Когда у этой милой тётушки некоторое время гостили Том Сойер и Гекльберри Финн, вдруг стали происходить совершенно странные вещи. Исчезали столовые приборы, тарелки, миски. Пропали сковорода, тазик, мука, простыня, платье. Тётушка Салли обнаружила на себе привязанную сзади ложку. Скрученная из разорванной на полосы похищенной простыни верёвочная лестница оказалась запечённой в большом пироге. И множество угрожающе-предупреждающих записок, например, что мол, тогда-то и тогда-то шайка диких индейцев собирается похитить беглого негра. В сарае, где сидел на цепи этот самый беглый Джим, валялся жернов. На нём нашли странные выбитые на камне надписи: «Здесь разбилось бедное сердце», или же — «Здесь окончил свои дни побочный сын Людовика XIV».

Никто из обитателей фермы тётушки Салли и её мужа, а также соседних ферм на мальчиков не грешил. По единодушному мнению крайне озадаченных людей подростки были здесь явно ни при чём. Скорее всего, тут была замешана какая-то нечистая сила, например, колдовство. Это предположение превратилось в твёрдую уверенность, когда собаки, пущенные по следу в конце концов так-таки сбежавшего Джима и его «похитителей», быстро возвратились назад, дружелюбно повиливая хвостом! Конечно же, здесь дело нечисто, собак не иначе как околдовали…

А «художественными руководителями» этого грандиозного спектакля были всего-навсего два подростка, задумавшие и исполнившие свой план освобождения беглого Джима, удиравшего вместе с ними в украденном ими же платье негритянки. Мальчики хорошо знали, что необходимо для успешного побега — это было подробно описано в приключенческих романах, до которых оба были большими охотниками. Для побега нужны посуда, столовые приборы, еда, одежда и, конечно же, верёвочная лестница, которую иногда прячут в хлеб… Ну чем не полтергейст, если не знать о мотиве, стоящем за всеми этими происшествиями?

Одни лишь записки чего стоят! Их загадочное появление, их таинственное или угрожающее содержание напустили столько неподдельного страха на обитателей фермы и их соседей! Всё это сильно способствовало задуманному мальчиками «похищению».

А шаловливые телеграммы, посылавшиеся незабвенным Остапом Бендером подпольному миллионеру Корейко? Да ведь они из того же самого репертуара! Такое, если поставить себя на место Корейко, кого угодно выведет из равновесия: «Грузите апельсины бочками братья Карамазовы», «Графиня изменившимся лицом бежит пруду»…

Какакис с Писонисом…

Мне, конечно, совсем не улыбалось играть роль тётушки Салли. И хотя я почти ежедневно бывал в квартире, где жила Наташа, и проводил там по нескольку часов, но ни разу не поймал её на шалостях. Тогда я избрал обходной путь: пригласил опытного детского психолога-психиатра. Этот милый врач весь вечер в моём присутствии занимался с Наташей, кажется, к общему удовольствию. Его психологические тесты показались нам всем, особенно Наташе, замечательными. Согласно сообщённому мне заключению врача, творимые в этой квартире злостные безобразия несовместимы со структурой личности Наташи. С тех пор прошло уже почти три года, я внимательно наблюдаю за Наташей и сейчас уже излечился от каких-либо подозрений в её адрес.