Евгений Щепетнов - Рай беспощадный (СИ) Страница 35

Впрочем, возможно это потому, что Слай поставил слишком низкую температуру в системе обеспечения боевого скафандра. Не мог же он трясться от страху, как простой менеджер с провинциальной планеты?! Он, космопроходец, капитан звездолета, победитель и завоеватель казино и поганого борделя! Великий агент великой Империи!

Вдохновившись маршевыми патриотическими мыслями, Слай немного приободрился, взял наперевес украденный Хаганом лучемет и зашагал к зданию базы. Лучемет держался в специальном креплении, руки лишь направляли его ствол, палец на спусковой кнопке, так что любой супостат мог получить очередь прямо в толстое брюхо, что наверняка вызвало бы несварение желудка. Почему этот супостат толстый? Да кто его знает... толстый, и все тут! Огромный, слоноподобный, рыкающий громовым голосом. Как два Хагана. Или три? Нет — лучше пять!

Хаган шел рядом, окутанный едва заметной пленкой защитного поля, мерцавшей в солнечных лучах голубоватым свечением. Синтонианец был настороже, ствол лучемета как клюв хищника, ищущего добычу, перемещался слева направо и обратно, следя за многочисленными летающими зверьками, заменяющими здесь птиц.

Эти зверьки протяжно свистели, а пролетая мимо разведчиков почему-то старались нагадить прямо на макушку звездоплавателей, возможно выражая этим неприязнь к прогрессу и к человеческому роду. К тому моменту, как Слай подошел к открытому входу на базу, его черная грозная броня выглядела жалко и убого, будто старый костюм сельского ринака, забытый в клетке с птицами. Утешало лишь то, что Хаган был в худшем положении — не облаченный в броню он героически принимал все издевательства животного мира этой планеты прямо на неприкрытую голову, что вызывало у него яростное рычание и ругань. Звуки, которые он издавал, напоминали клокотание грязи в грязевых вулканах. Слай разбирал лишь отдельные слова, что-то вроде «Проклятое зверье!» и «Убил бы этого Филигса!»

Со всеми высказываниями приятеля Слай был согласен, но вступать в хоровое ругательное пение не собирался — не до того. Он вообще теперь не понимал — на кой черт ввязался в это предприятие? Может и правда стоило свалить в малодоступные места вселенной и зажить там, без страха и без всяких там Филигсов, осложнявших Слаю жизнь?

Эти мысли не способствовали бодрости духа, расслабляли, разлагали, потому Слай отбросил их, но... надо сказать — не без усилия. Ведь задушить голос Правды довольно трудно, если только не врать самому себе...

Вход, как вход — массивные плиты, толщиной с человеческое тело, серебристый металл пола, уводящего вниз, под землю, в темноту. У Слая в шлеме был фонарь, Хаган неплохо видел в темноте — наследие волчьих предков — так что разведчики пошли вперед, поколебавшись секунды две и набираясь духовных сил.

Когда проходили через ворота, состоявшие из двух створок, входящих друг в друга выступами-зубами, Слаю вдруг с нервным смешком подумалось о том, что раскрытые створки похожи на огромный рот, и сейчас Слай с Хаганом идут прямо в пищевод чудовищу-базе. Сами идут, как хорошая еда, даже не пришлось за ними гоняться. Ам! И сожрали.

Везде чисто, никак не скажешь, что это совсем уж старая база. Умели строить предки! Запахов Слай ощутить не мог — фильтры бронекостюма не позволяли, но сдается, что и запахов никаких не было. По крайней мере, судя по тому, как водил ноздрями Хаган. Уж его-то нос сразу учуял бы что-то нехорошее. Например — запах разлагающихся трупов.

— Стой! — Хаган вдруг резко остановился, и поднял левую верхнюю руку. — У меня нехорошее чувство, что за нами кто-то следит. Помнишь, как тогда, в корабле-доке? Кто-то смотрит нам в затылок! Ты ничего такого не ощущаешь?

— Хмм... нет... вроде бы! — напрягся Слай, напрягая все органы чувств и ничего не слыша, кроме своего натужного взволнованного дыхания. — Ничего не ощущаю!

— Ну да... и нос у тебя закрыт в скафандре. Слай, я чувствую запах дерьма. И еще — что-то разлагается. Впереди. Точно, чую! Похоже, что мы нашли экипажи звездолетов. Честно сказать, что-то меня колотит дрожь! Не люблю я этой мистики. Может, не пойдем туда?

— Ну как это не пойдем-то? — как можно грознее ответил Слай, следя, чтобы голос не задрожал и не свалился в фальцет. — Пойдем, и посмотрим, что там разлагается! И всех, кто не прав — убьем! Ведь мы герои, Хаг! Герои?! Ну! Говори!

— Герои, ага... — тускло подтвердил синтонианец. — Только мне почему-то не нравится идея умереть в собственном дерьме. Ладно, пошли дальше. Если что — стреляем сразу, без предупреждения, хорошо? Кстати, когда пропали корабли? Я имею в виду последний корабль? Недели две назад?

— Ну да. Так сказал Филигс... Хаг, не тяни время, пошли, а? Посмотрим, кто там разлагается, и назад. Вглубь не полезем!

— Не полезем! — эхом повторил волкочеловек и оскалив зубы медленно двинулся вперед, держась справа от Слая.

Коридор уводил все дальше вглубь базы, широкий вход пока еще давал достаточно света, чтобы рассмотреть то, что находится впереди.

Когда показались тела, Слаю не пришлось включать фонаря, в тусклом рассеянном свете лежали десятки людей, при беглом взгляде — около пятидесяти — семидесяти. И не только людей — здесь были и соплеменники Хагана, и кошколюди, и даже алгойцы, высохшие до состояния мумий, коричневые, с искаженными лицами, перетянутыми узлами мышц. Выглядело это ужасно, пахло видимо тоже не очень хорошо, потому что Хаган зажал нос, издав звук наподобие того, с которым человек хочет извергнуть содержимое желудка. Слай в очередной раз порадовался, что надел бронекостюм — иначе бы запах сшиб с ног. Слай очень не любил запаха падали. Почему-то.

Наклонившись над ближайшим трупом, Слай потыкал носком ботинка в комбинезон звездолетчика, и обернувшись к Хагану удивленно сказал:

— Внешних повреждений нет. И умер он не так давно! Что за хрень?!

Ответить Хаган не успел. Внезапно большое тело синтонианца обмякло и он мешком свалился на пол, улегшись рядом с покойниками, ровным ковром покрывавшими пол коридора.

Слай последовал за ним через две секунды, как раз в тот момент, когда хотел спросить, какого черта бравый синтонианец падает в обморок как нежная девица.

Спросить не успел. Не успел сказать и хоть слово Сиххе, наблюдавшей за происходящим через встроенную в шлем камеру-датчик. Свалился, как подрубленное дерево, улегшись головой на пол рядом с покойным звездолетчиком, одетым в точно такой же как у Слая боевой скафандр.

И наступила мертвая тишина.

Слай уже не узнал, что в этот самый миг, когда они с Хаганом укладывались на полу базы, их боевую подругу постигла та же самая участь — Сихха вырубилась в долю секунды и замерла, будто спала в своем кресле механика.