Алексей Калугин - Вестник смерти Страница 35

– Что ж, – произнес он едва заметно дрогнувшим голосом. – По крайней мере, перед смертью я узнаю, что хранит в себе Сфера Вечной Мудрости. Тебе же, Гудри-хан, никогда этого не узнать.

Сказав это, Селим Нуэй протянул руку и возложил ее на хрустальный шар. На одно мгновение на губах его появилась счастливая улыбка, как у человека, который после долгих и упорных трудов наконец-то достиг того, к чему стремился всю свою жизнь. В следующую секунду Селим Нуэй замертво упал на пол.

Но именно эта улыбка, мелькнувшая на лице известного целителя за секунду до смерти, когда он, казалось, понял, что смерти нет вообще, окончательно убедила Гудри-хана в том, что в Сфере Вечной Мудрости содержатся ответы именно на те вопросы, которые не дают ему спокойно заснуть вечером и начинают, подобно червям-древоточцам, буравить его стареющий мозг сразу же после пробуждения. Гудри-хану нужен был секрет вечной жизни, и он готов был заплатить за него любую цену, какой бы непомерной она ни казалась другим. И Гудри-хан отдал приказ об уничтожении рода Волчатников – всех, включая стариков, женщин и детей, кроме последнего представителя рода, которого следовало доставить во дворец.

Никто не посмел возразить Всемогущему, и приказ императора был выполнен, как всегда, безукоризненно. Прошло чуть больше месяца, и последний из рода Волчатников стоял перед Гудри-ханом. Это был восемнадцатилетний парень с длинными светло-русыми волосами и слегка кудрявящейся бородкой, которая только недавно начала пробиваться у него на лице. Стоя перед императором Подлунной со связанными за спиной руками, Волчатник, казалось, не испытывал ни страха, ни трепета. Только ненависть горела в его широко раскрытых, глубоких, как колодцы в пустыне, голубых глазах.

– Ты знаешь, для чего тебя пригласили в Императорский дворец? – спросил у Волчатника Гудри-хан.

– Пригласили, – криво усмехнулся парень. – Ты убил всех моих родичей!

– Сейчас это не имеет уже ровным счетом никакого значения. – Подняв руку с открытой ладонью, Гудри-хан медленно провел ею перед лицом, словно стирая некую надпись, начертанную прямо в воздухе.

– Если ты так считаешь, то, значит, ты не только трус и подлец, но к тому же еще и самый большой дурак во всем Бескрайнем мире, – снова усмехнулся Волчатник. – Пока в жилах моих течет кровь, я буду искать способ убить тебя.

Стоявший рядом с парнем сотник наотмашь ударил его по лицу. Не устояв на ногах, Волчатник упал на колени, но он снова поднялся на ноги и выплюнул в направлении императора красную от крови слюну.

Сотник снова замахнулся на него кулаком, но Гудри-хан поднял руку, повелевая ему остановиться.

– Он нужен мне живым, – тихо произнес император. – Поэтому не стоит его бить. Просто выколи ему глаз.

Сотник с готовностью выдернул из ножен кинжал и, подбежав к Волчатнику, схватил его за волосы. Взглянув парню в глаза, янычар вдруг почувствовал сомнение.

– Какой глаз я должен ему выколоть, о Всемогущий? – обратился он с вопросом к императору.

Гудри-хан приложил указательный палец к щеке и задумчиво посмотрел на Волчатника.

– Левый, – сказал он, приняв решение.

Острие кинжала сотника вошло в глазное яблоко Волчатника. Крик ужаса и боли пронесся по тронному залу. Ноги парня подогнулись, и он вновь упал на колени. Когда сотник отошел в сторону, Волчатник поднял залитое кровью, искаженное жуткой гримасой боли лицо и посмотрел на Гудри-хана. В единственном оставшемся у него глазу по-прежнему горела только жгучая ненависть. Волчатник ничего не сказал, но Гудри-хан почувствовал, как по спине у него пробежал холодок неуверенности и страха.

– Выколи ему второй глаз! – крикнул император, указывая на Волчатника вытянутой рукой.

Ослепленного Волчатника подвели к треноге, на которой была установлена Сфера Вечной Мудрости. Стоявший позади него янычар разрезал веревку на руках пленника и, ухватив парня за запястья, заставил его вытянуть руки вперед. Молча наблюдавший за происходящим Гудри-хан коротко кивнул. Янычар надавил на запястья Волчатника и заставил его положить ладони на хрустальный шар. Он почувствовал, как по телу парня пробежала волна судороги. Пленник сдавленно застонал, и его безжизненное тело повисло в руках янычара.

– Он мертв, – посмотрев на залитое кровью лицо Волчатника, сообщил императору сотник.

– Я вижу, – с мрачным видом Гудри-хан наклонился вперед.

Взгляд его скользнул по залу, заполненному придворными, слугами, солдатами, учеными и магами, словно выискивая того, кто должен был поплатиться за очередную неудачу. Каждому, кого касался взгляд императора, мерещился в нем отблеск ножа вестника смерти, пришедшего по его душу.

– Что ты мне скажешь? – холодно спросил Гудри-хан, остановив свой взгляд на самом удачливом предсказателе по имени Мерк Карадос, прибывшем во дворец императора Подлунной из страны, расположенной по ту сторону Темного моря, именуемой Спейл.

Сохраняя видимость хладнокровия, высокий и худой, как жердь, Карадос поднял руку и ущипнул себя двумя пальцами за короткую черную бородку. Он всегда поступал так в минуты затруднения.

– Я жду ответа, – напомнил о себе Гудри-хан.

– Существуют два возможных ответа, – медленно и рассудительно произнес Карадос. – Первый: предсказание Великого Кариллиона относительно возможностей последнего из рода Волчатников было неверным. Но, исходя из того, что все остальные предсказания Кариллиона рано или поздно сбылись, я не склонен так считать. Второе объяснение случившегося, которое лично мне представляется куда более основательным и веским, сводится к тому факту, что человек, смерть которого мы только что наблюдали, не был последним из рода Волчатников.

Гудри-хан перевел тяжелый взгляд на Урзама – полководца, непосредственно командовавшего операцией по уничтожению рода Волчатников.

– Клянусь тебе, о Всемогущий! – преданно глядя в глаза императору, Урзам упал на одно колено. – Ни один из находившихся в селении Волчатников не ушел живым!

– Прости, о Всемогущий, – снова дернул себя за бородку Карадос, – но ты, по-видимому, несколько неверно истолковал мои слова. Я не сомневаюсь в том, что полководец в точности выполнил полученное от тебя приказание. Но существует вероятность, что во время проведения операции кого-то из Волчатников могло не оказаться в селении.

– Я оставил в засаде сотню янычар, которые прождали еще десять дней и убивали всякого, кто выходил к селению из леса, – возразил Карадосу Урзам.

– Но это не исключает возможности того, что кто-то из Волчатников мог находиться вдали от селения, – стоял на своем Карадос. – Быть может, даже в другой стране.