Сергей Казменко - Повелитель марионеток Страница 35

Я влетел туда, как таран, захлопнув за собой дверь и привалился к ней спиной - так, будто Салдо мог за мной гнаться. Онги сидел за столом, и при моем появлении даже не пошевелился - только поднял на меня глаза. Он сразу все понял.

- Кто? - спросил он тихо.

- Салдо.

- Где он?

- Там, в конце коридора. Он упал.

- Значит, заражение все-таки произошло. И кто может теперь гарантировать?..

- Шесть дней, как и сказано в инструкции. А он был ближе всех к месту заражения.

- Теперь это не имеет уже значения, вы же понимаете. Теперь это может сидеть во всех нас, нам теперь нет дороги на Континент.

Я все еще не решался отойти от двери, хотя и знал - Салдо уже не встанет. Лихорадка Крепта - я видел, как она действует. Давно, еще на Рикпосте. Когда это начинается, все происходит стремительно, в течении часа-двух. Поздно что-то предпринимать, бесполезно. Вирус теперь сидел во всех нас, даже в резиденте - если он среди нас, если он вообще еще жив. Салдо оказался ближе всех к месту взрыва - вполне закономерно, что он стал первой жертвой. Хотя, кто знает, возможно уже есть и другие.

Сначала никто не понял, что случилось - кто-то из дежурных через несколько секунд погасил все огни, решив, что началась атака. Все, кто был внутри виллы, высыпали наружу и залегли, кто-то неизвестно зачем сделал несколько выстрелов. Но атаки не последовало, все было тихо, и через несколько минут огни загорелись снова. Как выяснилось, мина взорвалась под днищем моей машины - очень удачно, поскольку она приняла на себя почти всю мощность взрыва, и теперь лежала, вся искореженная, на боку у дальнего края посадочной площадки. Остальные машины, стоявшие рядом, почти не пострадали. И никто из людей не пострадал. Но в моей машине - это стало ясно лишь через полчаса, когда кто-то вспомнил - уже был установлен контейнер с вирусом, так как наутро мы начинали заражение острова. И этот контейнер мог дать течь...

Мы, конечно, провели обеззараживание. Огнем. Мы опалили огнеметом землю вокруг места взрыва, опалили соседние машины, так что с них послезала краска, мы спалили то, что осталось от моей машины, и залили все это место пенопластом. Мы провели тщательную дезинфекцию, сбросили и сожгли всю свою одежду и переоделись - после мытья всякой гадостью в наспех разбитой санпалатке - во все новое, добытое из приготовленных к отправке контейнеров.

И начали заражать остров.

И ждали - ждали, когда вирус начнет действовать среди нас.

Конечно, мы сделали все, чтобы снизить опасность. Мы разделились на группы, которые не контактировали друг с другом - жили отдельно, питались отдельно, работали отдельно. Но все это было сделано слишком поздно. Если вирус уже проник в нашу среду, то наверняка все уже заражены. А вакцину Онги до сих пор не сумел получить, хотя начал работу еще тогда, когда мы нашли контейнеры. Неудивительно - лихорадка Крепта создавалась великолепными специалистами. Создавалась так, чтобы исключить саму возможность защиты от нее. И исправно служила Метрополии не одно столетие. Везде, где это было необходимо.

Наконец, я оторвался от двери. Я весь дрожал, зуб на зуб не попадал. Но это была не лихорадка Крепта - нервное. Офицеры Связи не умирают от боевых вирусов - перед выпуском нам делают прививку. Интересно, прививали ли вакцину резиденту?

- Что будем делать? - спросил я.

- Ждать. Что еще?

- Может, я ошибся.

- Проверь.

- Ну нет, туда я не пойду. Надо вылезти в окно.

- Надо, во-первых, предупредить другие группы.

Интересно, когда он почувствовал? Я так и не узнал этого. Но, во всяком случае, когда это началось, во взгляде его не было удивления. Он попытался встать - и не смог. Рука его - кажется, левая - как-то нелепо дернулась вперед. Вся, начиная от плеча, так, будто хотела отделиться от тела. С хрустом ударилась о край стола. И в мгновение вернулась на место.

- Вот ведь черт... - только и произнес Онги искривившимися губами. Больше он ничего не сказал. На лбу его выступил пот, все лицо исказилось, но некоторое время он еще просидел спокойно, в полной неподвижности. Потом - сдался.

Я не представлял, что это будет так страшно...

Я думал, что уже видел все это, что уже привык. Но тогда, наверное, я воспринимал это по-другому. На Рикпосте я еще не был Офицером Связи, я мог бы заболеть точно так же, как тысячи и тысячи других, да и вообще я был еще слишком мал, чтобы понимать. Мне просто повезло тогда - сам не понимаю, почему. Иммунитета у меня, конечно, еще не было, иммунитет мог появиться лишь у тех, кому вживили действующие клетки крептоломы. Я думал, что всего нагляделся, что после того, как мы, наравне с федеральными войсками - людей остро не хватало, и к работам привлекли тогда даже штабников - расчищали развалины порта в Бухте Дьявола, мне уже нечего страшиться, что самое жуткое я уже видел.

Оказалось - нет.

Оказалось, я побывал лишь где-то на середине спектра страданий, и только теперь опускался на самое дно.

И я вдруг понял, насколько же легко тем, кто стоит на другом полюсе, насколько легче одним словом, одним приказом, одним нажатием кнопки обречь на смерть миллионы людей, для тебя совершенно чужих, людей - символов, людей - цифр в отчетах, чем вот так, как я сейчас, наблюдать смерть одного-единственного, конкретного человека. Человека, которого знал.

Но страшнее всего оказалось увидеть его взгляд. Потому что - правда, лишь в самом начале - в нем было не страдание, не мольба о помощи, не отчаяние и не гнев. Я мог, конечно, неверно истолковать его, но я увидел во взгляде Онги жалость - жалость ко мне, который, как он думал, должен был умереть точно так же. До сих пор я временами вижу во сне этот его взгляд и просыпаюсь - чтобы не спать уже до утра.

Я просидел рядом с ним до темноты. Временами я слышал крики, несколько раз - выстрелы. Никто не проходил мимо нашей двери, ни одна машина не взлетела со стоянки. Когда наступила ночь, бояться, видимо, было уже некого. Из всех нас могли уцелеть лишь я и резидент - если он был среди нас.

Ночью я перебрался к ангару. Охрана была мертва - как и все остальные. Но Салдо не зря поставил ее. Перед ангаром лежал человек, опознать которого я так и не сумел - половина головы у него была снесена выстрелом в упор. Возможно, это и был резидент. Но тогда он слишком поспешил.

Я взял из ангара пять энергоэлементов и установил их в машину, вторую с края, чтобы не рисковать понапрасну. Все эти дни мы, по распоряжению Салдо, летали над островом на разряженных элементах, чтобы никто не мог унести заразу на Континент. Однажды моя машина еле-еле, на последнем дыхании дотянула до виллы. Если бы я приземлился на зараженной местности, меня расстреляли бы с воздуха.