Майкл. Гилберт - Искатель. 2009. Выпуск №1 Страница 35

— Почему именно меня?! Мало ли женщин вокруг.

— Объясняю. Загибай пальцы. Он узнал о тебе много хорошего. Это раз. Ты ему определенно нравишься. Это два. Он овдовел, а брак с тобой для него просто выгоден. Это три. Если еще допустить, что у него возникают определенные трудности в общении с противоположным полом, то можно понять, почему он выбрал именно тебя.

— Слишком сложно, похоже на карточный домик, потому что есть одно «но». Он говорит, что знает обо мне от Сергея. Но я больше чем уверена, что Сергей никому ничего никогда не говорил ни обо мне, ни о нашем знакомстве. Сергей был скрытным человеком. Он не стал бы изливать душу первому встречному. Даже в пьяном виде.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что Сергей ничего Вениамину не говорил. По крайней мере, на этом свете.

— А на том говорил? — с улыбкой спросила Вера.

— Может быть. Из рассказа видно, что у них было достаточно времени на том свете для того, чтобы поделиться воспоминаниями, А если допустить, что душа Сергея действительно вселилась в тело Вениамина, то все встает на свои места. Это значит, что Вениамин должен помнить все, что помнил Сергей… Надо его проэкзаменовать. — Люда посмотрела на подругу, закрыла глаза и тихо сообщила: — Вера, у меня, кажется, крыша поехала.

— Как я тебе завидую! — покачала головой Веруня. — Если нравится тебе человек, будь с ним. И не нужно никаких сверхъестественных объяснений нормальному человеческому чувству… А теперь пошли чай пить…

…Через день Вениамин снова появился в универмаге и, поздоровавшись с Зоей, попросил позвать Людмилу Ивановну. Люда вышла с журналом в руке, молча подала его Вениамину.

— Вы ничего не хотите мне сказать? — спросил он. — Вы хоть прочли рассказ?

— Да.

— Ну и каково ваше мнение?

— Не люблю фантастику.

— Это не фан… — перебил Вениамин и осекся. — Извините, но я описал наши с Сергеем подлинные переживания, приключения, мысли. Я хотел объяснить вам, что именно произошло на самом деле после той аварии. Если вы внимательно читали, то должны понять главное: я и Сергей — одно. Не думайте, я не о внешнем сходстве, хотя уже одно это заставляет о многом задуматься. Вот посмотрите! — Вениамин протянул Люде свой паспорт. — Таким я был до аварии. Что вы на это скажете?

— Вы сняли очки и надели парик, — попробовала отшутиться Люда.

— Вы должны знать, что в популярной литературе описаны сотни случаев, когда люди после аварий, травм, потрясений начинают свободно говорить на иностранных языках, вспоминают о родственниках где-то за границей, подробно описывают расположение домов и улиц в городе, где никогда не бывали. Я полагаю, вы не удивитесь, если я подробно отвечу на все ваши вопросы, касающиеся Сергея.

— А кто вам сказал, что я буду их задавать?

Вениамин, вздохнув, опустил голову.

— Да, этого следовало ждать… Одиссею было гораздо легче заявить свои права на Пенелопу, чем мне доказать, что я — Сергей! У Одиссея был лук, тетиву которого мог натянуть лишь он один. У меня нет такого лука.

Люда посмотрела на него сочувственно и вдруг ни с того ни с сего спросила:

— А что сказал космонавт с летающей тарелки? — Для себя она загадала: ответит — он, а если нет — больше ни слова.

— Тарелка любит чистоту, — отчеканил Вениамин, и в глазах его затеплились искорки надежды. — Как там наша Наташка? — не выдержав, спросил он.

У Люды вытянулось лицо, она недоверчиво хмыкнула, а в глазах заблестели слезы.

— Не могу поверить, — покачала она головой, кусая губы. — Скажи, что это не ты!

— Это не я, — ответил Вениамин и улыбнулся.

— Ты меня прости, — вздохнула Люда. — Еще неизвестно, как бы ты отреагировал на моем месте… Не знаю, смогу ли я привыкнуть, что ты и Сергей — одно. Время покажет.

— Я тебя когда-нибудь торопил?! Поспешность нужна только в двух случаях. Помнишь, в каких?

— Вот с этого и надо было начинать, — рассмеялась Люда.

— Слава богу, признала наконец!.. Ну, идем к тебе в подсобку.

— Зачем это? — Люда сделала удивленные глаза.

— Хочу напомнить тебе, как тебя Сергей целовал.

— Успеется! — погрозила пальчиком Люда.

— Ладно. Так как все-таки наша дочь?

— Скоро станет мамой.

— Месяца через два?

— Примерно так… Все знаешь!

— Мы ей пока ничего не скажем, ладно?! Пусть обо мне она узнает как можно позже. Для нее мне придется, видимо, остаться чужим дядей, а не отцом.

— Почему ты так думаешь?

— Мне так кажется. Ну, там видно будет… Мил, я сейчас, уйду, а вечером жди меня в гости часов в восемь… Пустишь?

Люда потерла ладонью лоб.

— О господи! Что я делаю?! — пробормотала она и, исподлобья лукаво посмотрев на Вениамина, ответила коротко: — Жду.

Он ушел, а к Люде подошла изумленная Зоя.

— Людмила Ивановна, как он на вашего мужа похож! Обалдеть!

— Ничего удивительного, — хмыкнула Люда. — Просто мне нравятся мужчины определенного типа.

Весь день она была в. приподнятом настроении, что-то напевала себе под нос. После обеда стала прихорашиваться: не могла дождаться вечера. Товарки обменивались многозначительными взглядами: любовь! Зоя даже предложила:

— Людмила Ивановна, может, вам сегодня пораньше надо?

— Ну, если ты меня выгоняешь, то, пожалуй, пойду…

…Ровно в восемь ожил звонок, и на пороге материализовался Вениамин с букетом роз и бутылкой кагора в руках.

— Розы! Зимой! — только и сказала Люда, впуская гостя.

— Давненько я здесь не был, — с улыбкой сказал Вениамин, оглядывая прихожую. Он снял куртку и заученным движением повесил ее на вешалку. — О, мой картуз все еще здесь! — порадовался он, увидев на вешалке кожаную фуражку Сергея. — Ну-ка, дай мне оглядеться, какие у тебя здесь нововведения, — Вениамин шагнул на кухню. — Перестановка. Ничего, нормально. А кран так и течет? Тоже нормально.

— Мойте руки и садитесь за стол, — пропела Люда, пряча глаза.

— Мил, ты что, опять на «вы»?

— Ну, — Люда пожала плечом. — Не сразу Москва строилась. Привыкну.

Сели за стол. Вениамин распечатал бутылку кагора и вдруг спросил, совсем как Сергей раньше: — У нас в доме есть штопор?

— Протолкни, — махнула рукой Люда.

— Вот так всю жизнь и проталкиваем, — проворчал Вениамин. — Завтра же зайду в хозяйственный, куплю… Зря сняла, — кивнул он вдруг на стену, где раньше висела репродукция Моны Лизы. — Вы же с ней похожи.