Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 2 Страница 35

Поэтому все, что Джонни считал нужным хранить в тайне, он держал на чердаке; мать никогда не поднималась сюда — на лестнице у нее кружилась голова. Чердак представлял собой маленькую, душную и захламленную комнату, нечто вроде семейного склада. На самом же деле чердачная комната предназначалась для самых разных целей: несколько лет назад он выращивал на чердаке змей; здесь же хранились книги, о которых каждый мальчишка не считает нужным ставить в известность своих родителей. На чердаке у Джонни был даже телефон, он сам его сделал с помощью инструментов, хранившихся в спальне. Телефон был результатом его занятий курсом физики и работал прекрасно. Джон Томас позаботился, чтобы мать не догадалась о его существовании, а то к ним обязательно явился бы техник с телефонной станции.

В этот вечер он не стал ни с кем говорить, тем более что было слишком поздно звонить в общежитие, где жила Бетти. Ему хотелось побыть одному… и снова перелистать кое-какие бумаги, в которые он уже давно не заглядывал. Нырнув под свой рабочий стол, он нажал потайную защелку, и в стене открылась панель. На полке лежали книги и бумаги. Он вынул их.

Вот блокнот — дневник его прадедушки, который тот вел во время второго исследовательского полета «Летающего лезвия». Бумагам было более ста лет, и чувствовалось, что они прошли через много рук. Джон Томас перечитывал дневник десятки раз и подозревал, что и отец, и дедушка делали то же самое. Страницы были хрупкими и чуть ли не рассыпались в руках.

Осторожно перелистывая страницы, Джонни скорее проглядывал их, чем вчитывался. Его глаза остановились на запомнившихся строчках:

«…кое-кто из ребят паникует, особенно женатые. Но они должны были подумать обо всем раньше, прежде чем поставили свои подписи. Теперь известны границы, к которым мы стремимся; мы сделаем рывок и вынырнем где-то далеко от дома. Кто знает, что нас ждет. Мы уходим в дальнее плавание».

Джон Томас перевернул еще несколько страниц. Историю «Летающего лезвия» он знал почти наизусть, и теперь она не вызывала в нем ни благоговения, ни трепета. Один из первых межзвездных кораблей — и его команда уходила в неизвестность с теми же чувствами, с которыми пускались в плавание по загадочным морям моряки золотого пятнадцатого века, под ногами которых была шаткая дощатая палуба их суденышек.

«Летающее лезвие» и его братья двинулись в тот же путь, одолели эйнштейновский барьер, надеясь, что обязательно вернутся. Джон Томас Стюарт VIII был на борту «Летающего лезвия» во время второго путешествия, вернулся домой, женился, произвел на свет сына и стал устраиваться… именно он пристроил чердак на крыше дома.

А затем в одну из ночей он услышал клич диких гусей, вечных бродяг, и снова подписал контракт. И уже не вернулся.

А вот первое упоминание о Луммоксе:

«Эта планета как нельзя лучше напоминает добрую старую Землю, и мы поистине отдыхаем после последних трех, хаос которых бросился в глаза еще до посадки. Здесь же эволюция пошла по другому пути… похоже, что все сущее вокруг имеет по восемь ног. Здешняя "мышь" похожа на сороконожку, кроликоподобное создание с шестью короткими опорными ногами и двумя толчковыми; взлетая, оно запросто перепрыгивает дерево. Одного такого малыша я поймал (если можно так выразиться… в сущности, он сам подошел ко мне и вскарабкался на колени) и успел так привязаться к нему, что, наверное, возьму его с собой как талисман. Он напоминает мне щенка, только несколько половчее. Постараюсь протащить его на борт, чтобы никто не увидел, и пуще всего — биологи».

В событиях следующего дня Луммокс не упоминался, автор был занят более серьезными вещами.

«Это неожиданно, как горшок с полки, свалилось нам на голову… Цивилизация. Наши офицеры в таком восторге, что потеряли головы. Одного я видел на расстоянии. То же обилие ног, но, с другой стороны, не можешь не думать, что станет с нашей бедной Землей, если эти динозавры соберутся к нам в гости».

И дальше…

«Я все время ломал себе голову, чем кормить сосунка. Но оказалось, беспокоиться не о чем, он ест все, что ни дашь… грызет все, что не привинчено и не приклепано. Недавно он съел мое вечное перо, что заставило меня немного поволноваться. Не думаю, чтобы чернила отравили его, но вот как насчет металла и пластика? Он же как ребенок: все, до чего может дотянуться, тащит к себе в рот.

Сосунок развивается с каждым днем. Похоже, эта маленькая дворняжка пытается разговаривать; общаясь со мной, он поскуливает, а я ему отвечаю таким же образом. Затем он взбирается ко мне на колени и откровенно сообщает, что очень любит меня, И провалиться мне сквозь землю, если я отдам его биологам, даже если они застукают меня. Эти умники готовы распотрошить любое живое существо, лишь бы посмотреть, что там у него внутри тикает, А малыш мне доверяет, и я никого не подпущу к нему».

Джон Томас-юниор никогда не пускался в дальнее плавание. Он погиб при аварии этажерки, которая только-только получила название «аэроплан». Это было как раз перед первой мировой войной.

Д. Т. Стюарт III погиб, стремясь к более высокой цели: подлодка, на которой он был артиллеристом, проникла в Цусимский пролив, но так и не вернулась.

Джон Томас Стюарт IV нашел свой конец во время первого броска на Луну.

Джон Томас V эмигрировал на Марс. Его сын — самая известная личность династии; Джонни вспомнил, как его утомляли, пока он рос, постоянные упоминания, что он носитель того же имени, что и генерал Стюарт, — первый губернатор Марсианской Общины после революции. Джонни подумал, что бы случилось с его прапрапрадедушкой, если бы революция не увенчалась успехом. Наверное, его повесили бы… а теперь ему ставят памятники.

Много страниц и строк было посвящено попыткам дедушки Джона обелить имя своего собственного дедушки — сын генерала Стюарта отнюдь не был героем в глазах общества: последние пятнадцать лет своей жизни он провел в исправительной колонии на Тритоне. Его жена вернулась к своей семье на Землю и взяла девичью фамилию, которую унаследовал и ее сын.

Но он подрос и настал день, когда ее сын гордо предстал перед судом, чтобы сменить фамилию Карл-тон Джиммидж на Джон Томас Стюарт VIII. Именно он притащил Луммокса на Землю и потратил все наградные за второе путешествие «Летающего лезвия» в расчете восстановить былое благосостояние семьи. Он много рассказывал своему сыну о неприятной истории, случившейся в его семье; в его записях этому было посвящено немало страниц.

Защищая доброе имя, дедушка Джонни стал своим собственным адвокатом. В записках коротко упоминалось, что Джон Стюарт IX ушел в отставку и никогда больше не был в космосе; но Джонни знал, что поступил он так не по собственной воле, а по приговору суда; отец рассказывал ему об этом… но, кроме того, он сообщил, что дедушка мог полностью обелить себя, будь у него на то желание. «Джонни, — добавил как-то отец, — я бы предпочел, чтобы ты был всегда верен друзьям, а не стремился украсить грудь наградами».