Роман Суржиков - Лишь одна Звезда. Том 1 Страница 36

Джоакин ничего не понимал в политике, но это было ясно даже ему: император не простит герцога. Когда войско Галларда расшибется о стены замка, владыка пришлет свое. Искровая пехота – перед нею никто не устоит. Холодная тьма. Нельзя уезжать. Нужно думать.

Воин снова вспомнил герб, который выбрал для себя. Пронзенное мечом сердце – отличный символ: это и смерть врага, и любовь девушки. Ниже – катапульта. На гербе леди Аланис – крепостная башня, а у него будет осадная машина. Герцогиня неприступна, как сам Эвергард, но найдется тот, кто возьмет ее штурмом!.. Еще недавно эмблема наполняла его радостными мечтаниями, но теперь казалась злой насмешкой. Скоро здесь хватит катапульт и без Джоакина: будут и машины приарха, и самого императора… Чего не хватит – так это щитов, чтобы укрыть миледи от смертельной опасности. Сердце на щите – вот каков должен быть герб! И придет день, когда он будет трепыхаться на одной из башен Эвергарда!

Тех гербов, что сейчас украшали башни, уже было не видать. Стояла ночь. Туча сглотнула луну. Лишь одна Звезда сияла в небе, да тревожные огни белесыми пятнами вспахивали землю. Громада замка тонула в черноте.

– Надо поспать, – сказал себе Джоакин. – Встану на рассвете, подумаю еще.

Он поднялся, чтобы спрыгнуть с камня, бросил прощальный взгляд на крепость. Шепнул:

– Доброй ночи, миледи. Ничего не бойтесь: я рядом…

…и тогда увидел отряд.

* * *

Всадники возникли на каштановой аллее. Фонарь выхватил их из темноты и повел, больше не отпуская. Люди в легкой амуниции, почти без доспехов. Кони идут галопом. Десять, двадцать… примерно полсотни. Они скакали прямиком к воротам Эвергарда.

С башни что-то крикнули – в ночной тиши звуки летят далеко. Всадники не сбавили ходу. Дураки, сейчас их перебьют, – подумал Джоакин… Подумал бы, если б успел. Но кое-что случилось, и мысли в голове разом погасли.

Надвратная башенка треснула и развалилась.

Куски балок и кирпича – дождем на дорогу. Людские тела.

Всадники мчали, не сбавляя ходу, и двое передних вскинули руки, будто в рыцарском салюте. Теперь Джоакин успел заметить, как воздух вздрогнул перед их ладонями. Мерцающие сгустки метнулись к воротам, и те лопнули – будто пузырь, в который ткнули ножом! Щепки брызнули в стороны. Кто-то рванулся навстречу всадникам, и передний конь смял его. Отряд хлынул в замок.

Джоакин не понимал… и не пытался, и даже не воскликнул: «Что за чертова тьма?!» Он – соляная статуя, он – истукан с глазами. Стоял и смотрел, и не мог ничего другого, кроме смотреть.

На дороге между стен царила темень – фонарщики не успели перенаправить свет. Вот они зашевелились, крутанули лампы, нацеливая лучи… и одна за другой фонарные башенки стали лопаться. Вспрыгивали на воздух, разваливались, сыпались градом обломков. Раскаленные внутренности ламп еще недолго мерцали искрами… Кто-то побежал по стенам, упруго сработал арбалет. В ответ полыхнул огонь. И снова. И снова. Истошные крики: живые факела падали на дорогу, под копыта коням. Вспыхнула галерея, за нею вторая…

А те, конные, скакали вихрем, поливая огнем стены. Вторые ворота – в щепки. Решетка – в пыль. Они неслись с такой скоростью, что полоса огня отставала от них! Пламя текло по стенам снизу вверх, охватывая десятки шагов за минуту… но конные шли быстрее. Балки, булыжники, головешки сыпались водопадом за их спинами. Всадники – огромный черный змей. Ворвался в замок и вспорол изнутри – будто двуручный меч в глотку.

Джоакин смотрел. На его глазах неприступный Эвергард превращался в факел.

Жутко, протяжно взвыл сигнал тревоги. Падал, притихая, и снова взлетал, вымораживал жилы. Огненная река, текущая снизу вверх, долилась до верхнего замка и уперлась в бастион. Здесь, впервые, всадники сбавили ход. Извилистый путь замедлил их. Пятна света поймали голову отряда. Скачут, прижавшись к холкам, выставив вперед руки. Вдох – и лежат, никого живого из тех, кто оказался на свету. Кричит и бьется на земле лошадь. Остальные отпрянули, прячась за поворотом стены. Свет скользнул за ними, выхватил одного… Уже не человек – губка, истыканная стрелами.

В груди Джоакина мелькнул луч. Все, конец им! Кто бы ни были, им конец! Сзади подступает огонь, впереди – лютые стрелки герцога. Всадники сбились кучей в узком безопасном простенке. Рыцари замка уже бежали к ним по зубчатым верхушкам стен. Круглые камни посыпались с бастиона, покатились вниз по дороге, ломая ноги коням.

Но вдруг среди мертвецов зашевелился один. В нем сидела стрела или две, но он двинулся, перекатился за труп лошади. Положил руку на тушу, как ложе арбалета на упор. Выстрелил.

Прежде, во тьме, Джоакин не мог разглядеть, но теперь фонарь светил прямо на этого, полумертвого, и все виделось ясно.

Он выстрелил из руки.

Никакого оружия! Просто из кулака вырвался огненный шар и воспламенил ворота. Затем второй, тут же – третий. Стена, переполненная людьми, издала вопль. Вспыхнула башня, заметались огни. Люди сталкивались, обезумев от боли. Зажигали друг друга, сгорали заживо, прыгали со стен. А тот, за конской тушей, продолжал бить, обращая бастион в пекло. Одной голой рукой.

Вот тогда Джоакин заорал.

Сжимал голову ладонями, мотал из стороны в сторону, исступленно орал:

– Ааааа!.. Ааааааааа!

Берк, что проснулся от воя, подскочил к нему:

– Заткнись, твою Праматерь!

Но увидел полыхающий Эвергард – и онемел.

Бастион выгорел дотла, выпали ворота. На стенах не осталось жизни. Всадники спешились и цепочкой вбегали в верхний замок. Где-то там – леди Аланис. Теперь беззащитная.

Джоакин бросился к лошади. Берк догнал его, развернул к себе и врезал кулаком по лицу. Воин упал, тут же выхватил кинжал, попытался ударить. Берк прыгнул, выбил нож, уселся на парня верхом:

– Да стой же ты! Дубина! Ничем не поможешь, сам подохнешь!

– Пусти! Убью! Пустииии!

– Не успеешь ты, дурак! Они уже в покоях! За пять минут всех вырежут, кто остался!

– Аааа!.. Пусти, гад! Ааааааа!

Джоакин метался, взрывая пальцами землю. Смотрел в небо – туча багровела от зарева. Берк сдерживал парня, приговаривая все тише:

– Ну, будет! Хватит уже!.. Успокойся… Как тебя заклинило, а…

Наконец, он утих.

Берк отпустил, Джоакин сел, привалившись спиной к камню. На замок он не смотрел. И так знал, что там: в небе плясали отсветы.

– Как же это… – прошептал воин. – Как они смогли… Это же… так не бывает! Не бывает!

– Да ладно, – пожал плечами Берк, – обычное колдунство. Император – потомок самой Янмэй. Он еще и не такое умеет!

– Император?.. – тупо повторил Джоакин. – Император?

– Кто же еще?! Он сказал, что притащит герцога на суд – вот и прислал за ним парней.

– Парней?..

О, нет, это и близко не парни! И не воины, и даже не кайры! Черные демоны на лошадях, крушащие стены одним взмахом руки!

– Ты проспал и не все увидел, – сказал Джоакин. – Наверное, не понял, что к чему. Они сражались, как Праотец Вильгельм! Смертные неспособны на такое!

Берк хмыкнул:

– Ну, тогда нам стоит помолиться. Умеешь?

В разговор вмешался странный звук – не то скрип, не то скрежет. Два камня провалились в землю. Вдавились и скрылись, оставив квадратную черную дыру. Из дыры возник человек с мечом, и еще один.

– О, подземный ход!.. – воскликнул Джоакин. – Я же говорил…

Рыцари двинулись к ним, в жутком молчании занося клинки.

– Э, стойте, стойте! Мы свои!

Джоакин успел вскочить и поднять меч, а затем рыцарь обрушился на него. Удар, полный холодной ненависти. Парень отпрянул, с трудом устояв.

– Мы не враги!

Не говоря ни слова, рыцарь вновь атаковал. Сталь гремела и выбрасывала искры. Джоакин чуть не стонал от напряжения, парируя удары. Рыцарь бил слишком быстро, чтобы уклониться, и слишком мощно, чтобы блокировать. Каждая сшибка едва не выворачивала запястье. Клинки скрещивались у самой груди Джоакина. Противник сминал его оборону.

Второй воин тем временем накинулся на Берка. Тот успел парировать первый удар, но второй вышиб из рук топор и бросил Берка наземь. Он откатился, меч вспорол грунт в дюйме от уха. Берк пнул рыцаря в промежность, сам же взвыл, разбив стопу о латы. Увернулся от удара, перекатился, встал на четвереньки, пополз. Латник подбежал к нему и врезал ногой в бок. Берк скрючился на земле, задыхаясь. Рыцарь взял меч в обе руки, неторопливо замахнулся, чтобы снести парню голову.

Джоакин отступал шаг за шагом под свирепым натиском врага. Он не мог улучить ни секунды для атаки. Все силы и время уходили на оборону. Однако, отступая, он выманил противника из тени и сумел разглядеть.

– Сир Хамфри, я вам не враг!