Александр Шпильман - Путь в надвремени. Книга 2 Страница 36

— И каков результат? — спросил Тим.

— Едва уловимый… Но зато мы научились делать маяки в надвремени! — похвастался Антон.

— Что это? Зачем? — удивился Тим.

— Такие маяки необходимы при путешествии в глубокое прошлое и будущее. А также при путешествиях между звездами. Дело в том, что в надвремени не функционируют обычные радио и световые маяки. Мы преобразуем глобальные линии материи кусочка планеты так, чтобы они хорошо наблюдались на больших расстояниях в надвремени. Потом из этих глобальных линий мы сплетаем наши маяки, причем они должны быть уникальными среди триллиона существующих в нашей галактике. Вот смотрите, это трехмерная проекция одного из вариантов такого маяка, — Антон подвел Тима к экрану стереомонитора.

На экране «плавал» многоцветный, необычно свитый канат, периодически пронизанный спицами и пластинками, которые врезались в него под разными углами. На канат были надеты студенистые «блины». — «Это, надо полагать, и есть страты времени», — догадался Тим.

— Трехмерный и двумерный срезы этого каната должны быть уникальны в каждой страте времени, — продолжал пояснения Антон. — Это для того, чтобы путешественник во времени мог точно знать, в какой страте он находится. Вот смотрите, так проявляет себя наш маяк в момент создания.

На мониторе засветились семь маленьких экранчиков. На трех из них был изображен заснеженный пейзаж степи. На четырех других — бескрайнее море степных трав или поля злаковых культур. На среднем экранчике было видно пять непонятных агрегатов, расставленных по кругу небольшого участка степи. Воздух в круге засветился и образовал столб, который устремлялся в небо. Сразу же засверкали острыми углами молнии, закружились по сложной траектории их шаровые собратья. На других экранчиках тоже проявилось свечение, но более слабое. Шаровые молнии возникли и там, но их было значительно меньше. Над заснеженными степями на других экранчиках взметнулись белые султанчики вихрей.

Свечение погасло через несколько секунд. На заснеженной равнине остались провалы в снеге. На других экранчиках трава и пшеница легли кругами, которые пересекали прямые линии. На каждом экранчике картинки были похожи и в то же время уникально разные.

— Это мне что-то напоминает, — задумался Тимур. — По-моему, я такое видел в одном цветном журнале про НЛО. Кажется, в Англии их называют «круги урожая»…

— Да, это они и есть, — улыбнулся Антон.

— Так это вы постарались!? — Тим уперся взглядом в улыбающееся лицо ведуна.

— Нет, мы этим недавно начали заниматься, — поправил очки на переносице Антон. — То, что вы видели в журнале, — это, вероятно, работал кто-то из будущего.

Тим на секунду задумался — переваривал сказанное. Нить разговора перехватил Антон:

— А вы правда можете перемещать предметы силой мысли? — спросил он с детской непосредственностью.

Вместо ответа Тим мысленно потянулся к друзе кристаллов кварца, которая осталась на столе в его квартире, передал ей заряд материи надвремени и потянул ее к себе. При этом фокусник театрально вытянул руку, и в следующий момент марево над ней сжалось в друзу кристаллов. Циркач протянул друзу восхищенному Антону.

— Возьми на память, — улыбнулся Тим молодому человеку.

— Вы могущественный маг! — воскликнул Антон, бережно взвешивая кристаллы в своей ладони.

— Могущественный?.. — засмеялся Тим. — Это слово подразумевает власть над чем-то или кем-то. А мне бы не хотелось, чтобы мое умение трактовалось в таком ракурсе…

— Вы властвуете над силами природы, — попытался уточнить Антон.

— Все равно. Это слово отражает чуждый для меня настрой души. Я не властвую, а использую. Использую естественные силы природы. И пусть это звучит обыденно… — проговорил Тим и направился к выдоху из лаборатории.

«Да, прав был Серж — про меня тут уже легенд насочиняли», — в который раз думал Тим, шагая по коридору института. Встречавшиеся на его пути сотрудники института вежливо замедляли шаг и почтительно кивали в знак приветствия. Глаза многих из них светились восторгом. Тим с сожалением вздохнул, наткнувшись на облако неподдельного восхищения, которое буквально повисло в воздухе возле одного совсем молодого ведуна.

Глава XXVI. В ожидании премьеры

— Что, Рита, теперь можно ожидать эксклюзивного интервью по поводу возвращения Тима на арену цирка?

— Из-за кулис будешь про первое представление вещать, да?

— Или, может, теперь сам Султан расскажет о своем видении гарема? — шутили с Ритой коллеги из других газет на скучной пресс-конференции. Самохвалебная речь ректора только что открывшегося вуза растянулась на сорок пять минут, в газете же она превратится в один абзац текста мелким шрифтом, так что можно было не вникать в тонкости учебного плана и будущих уникальных дипломов. Однако уходить журналисты не спешили — в соседней комнате длинноногие ассистентки и помощницы ректора накрывали для прессы фуршет. Кто же откажется от бесплатного обеда?!

Удачные материалы Риты Батлер на прошлой неделе пользовались вниманием как читателей, так и коллег. Тема гарема висела в воздухе, но каким образом ее «поймать»? Тут без журналистской наглости и везения не обойтись. Именно благодаря этим двум составляющим Рита оказалась в доме Султата и умудрилась проинтервьюировать его жен. Теперь город был в предвкушении нового события — первого представления Тимура после возвращения из прошлого. Все ожидали от него чего-то необычного, а редакторы того же — от Риты. Она же морщилась: нельзя давить на удачу, т. е. на Тима. Он сейчас и без того занят, а если она будет навязываться к нему на беседу, вообще отношения можно испортить. Однако начальство хотело удержать возросший из-за гаремных статей тираж на той же планке и требовало от Риты сенсации.

— Что, вопросов нет?.. — искренне удивился ректор, заканчивая свою речь. — Тогда прошу пообщаться в неформальной обстановке, — показал он рукой на открытую дверь, в которой выглядывали накрытые столы. — Может быть, вопросы и появятся…

Журналисты шумно задвигали стульями и устремились к бутербродам и минералке. Телефон Риты запел популярной мелодией. На экране высветился незнакомый номер.

— Алло?.. — нажала на кнопку приема журналист, продвигаясь к столу с едой.

— Это Рита Батлер? — спросил неуверенный женский голос.

— Она самая, — перекладывая на тарелку бутерброд с красной рыбой проговорила девушка.

— Я ваши статьи всегда читаю, на прошлой неделе тоже… — продолжал пробиваться через звон тарелок и стаканов голос. — Я вам тему хотела предложить — напишите про любовниц. Про гаремы у вас хорошо получилось, люди поняли, что к чему. Тут тоже так надо…

— Извините, как вас зовут? — Рита отошла в самый тихий уголок комнаты.

— Венера, — прозвучало в трубке.

— Венера, чтобы материал получился хороший, понятный, надо найти правильного собеседника. Который знает, про что говорит. Который расскажет всё, как есть — без приукрашиваний и замалчиваний. Ведь в каждой ситуации есть как положительные, так и отрицательные стороны, так?

— Так, — откликнулась Венера на другом конце линии.

— Я правильно поняла, что вам эта тема близка? — начала договариваться о новом интервью Рита.

— Можно сказать и так… — Венера явно колебалась, раскрываться ли перед журналистом или нет.

— Тогда давайте поговорим об этом! Но не по телефону, разумеется, — Рита повернула голову к коллегам: жующие журналисты замедлили движение челюстей и начали прислушиваться к их разговору. Рита пожалела, что рядом столько конкурирующих ушей.

— Когда вам удобно… — начала Рита, но Венера ее перебила:

— Давайте я вам потом позвоню, и мы договоримся?

— Давайте! Буду ждать звонка! — Рита отключилась и с чистой совестью отправила в рот кусок бутерброда. «Не позвонит, испугалась!» — подсказал Рите опыт. «Впрочем, тему хорошую подбросила, подумаю на досуге после премьеры Тима», — решила Рита. Ожидалось важное событие, про которое будут писать и вещать ВСЕ. Надо бы найти необычный ракурс в рассказе про первое цирковое представление знаменитого времяпроходца, а его у Риты пока не было…

Глава XXVII. Первое представление

…Большие хлопья белого снега выписывали в воздухе замысловатые узоры, — ветер гонял их то вверх, но влево, то по спирали — вправо и опять наверх. Метель намела пушистые сугробы, и они поблескивали слабым светом под облачным зимним небом. Точнее, под куполом цирка, который был задекорирован соответствующим образом.

Публика замерла в ожидании — что же будет дальше? Еще минуту назад люди аплодировали — наконец-то они дождались выхода знаменитого времяпроходца на арену (номер Тимура был последним во втором отделении). Метель стихла, и под лучами прожекторного солнца снежные сугробы начали таять, освобождая песчаный откос озера с редкими камышами по краям. Зазвучала знакомая музыка — вариация на тему балета «Лебединое озеро» Чайковского.