Георгий Левин - Чужой Страница 36

Обоих товарищей прорабов объединял энтузиазм и добротность. Оба были старыми членами одной и той же партии.

Во всём остальном они были дети разных народов.

Уходу товарища полковника, как я заметил, был рад не я один. Некоторые товарищи были рады гораздо больше.

Этим дружным коллективом мы спустились на первый этаж. Двое вооружённых автоматами солдат охраняли двери. Запертой камеры. Начальник заведения достал два полукилограммовых ключа и открыл дверь.

Войдя в камеру, окинул её взглядом. И я сразу похоронил версию о сообщниках из охраны. Из этой камеры не бежать мог только очень ленивый человек.

Прогнивший пол. Потрескавшийся цемент слоем сантиметров в пять. Земля под полом за сотню лет с момента постройки здания просела и была ниже фундамента.

Особо опасным рецидивистам терять было не чего. Позже, я узнал ещё одну причину, толкнувшую их на побег. Но, по моему глубокому убеждению, эта причина, была основной и единственной. Оба особо опасных рецидивиста были обычными алкоголиками. Больными людьми. Четыре месяца пребывания в камере предварительного заключения это не сахар.

Они иногда пили "чефир" но это не спасало от похмельного синдрома. А тут шанс. Вот и бежали. Прокопавшись под фундаментом, вышли у пивных автоматов. Где такой же грязный и испитый народ лечил себя. Думаю, отобрали у кого-то пару стаканов пива. Взбодрились и исчезли. Растворившись среди своих собратий алкашей.

Вот только куда?

Товарищ майор организовал себе помощников. Вручив рулетку подполковнику и одному из майоров. По его указаниям они замеряли стены высоту фундамента отверстие в полу. Составляли план камеры и подкопа. Меня это уже не интересовало.

Бумажки майор писал и составлял грамотно. В этом деле был докой.

Попросив начальника заведения, доставить моего майора, когда он закончит в контору. Я направился к выходу. В своей импортной одежде я выглядел чужим. В этом суровом, грязном и облезлом мире. В сопровождении лично начальника шёл по коридорам СИЗО. Контролёры отдавали мне честь. Отвечал им капитан. Мог бы и сам. Но придерживался уставов.

"Дооррогие товарищи! К пустой голове, руку не прикладывают! Мы не американцы!" Эти слова нашего героя Генсека звучали в моей голове.

Водитель на этот раз успел первым. Он стоял у открытой для меня задней дверцы с видом победителя поглядывал на товарища капитана.

"На-ка, выкуси!"

Ясно читалось на его лице. Я и подумал:

"Может достать каждому из них по дверце? Ублажить?"

С воем сирены, распугивая редких прохожих и ещё более редкие машины, мы доехали до крыльца конторы. Здесь товарищ капитан открыть мою дверь, успел первым. В представленном мне кабинете дверь за креслом вела в маленькую комнату. Так называемая комната отдыха. Это был, остаток тех дней, когда отец всех времён и народов мог позвонить в три-четыре часа ночи. Отсутствие ответа на телефонный звонок, стоило не только места. Могло стоить и жизни. Не зависимо от должности отсутствовавшего на рабочем месте чиновника. Те времена ушли, но эти комнатки остались. Вот в такой комнатке и был накрыт стол. Деликатесами меня не удивишь. Зина столы накрывала. Дай Бог каждому! Но здесь! Густой украинский борщ с большими кусками мяса. Обжаренная курица, рыба. Моя слабость. Котлеты по-киевски! И ещё пирожки пяти видов.

Время обеда прошло. Но есть почему-то хотелось!

Я предложил товарищу капитану разделить со мной трапезу. Он отказался. Заняв место перед дверью кабинета, охранял мой покой. Хотя в кабинет никто не рвался.

Я поел и позвал его. Он зашёл и доел остатки моего обеда.

Не думаю, что он голодал. Папа и родители его жены были люди у власти. А он ел и кейфовал! Ведь он сидел на моём месте! Ел из тех же тарелок что и я!

Извращенец! Но мешать ему не стал. Пусть наслаждается.

Пока он ел, я думал.

Когда счастливый капитан предстал передо мной, я изложил ему задание. Через полтора часа весь в пыли он положил передо мной шесть запыленных папок и две новые. По количеству судимостей беглецов.

Я углубился в чтение. Думаю, уголовный мир весь повесился. Узнав кто эти особо опасные рецидивисты! На самом деле. Их дела были написаны как под копирку.

Первая судимость. Двое восемнадцати летних парней выпили, отмечая перейденный ими рубеж. Они жили в одном дворе. Но собирались в квартире, где жил один из них на два месяца младший. У первого в двух комнатной квартире жили бабушка, отец с матерью и он с сестрой.

Второй жил вольготней.

Их двухкомнатную квартиру занимали бабушка, старшая сестра и он. Поэтому они и избрали её штаб-квартирой. Семьи как понимаете, были пьющие. Парни от души выпили дешёвого суррогатного вина. Ну, а какой праздник без песни? Они вышли во двор уселись на скамейку и запели. Кобзон, Боярский, Антонов думаю, от горя, что у них такие конкуренты. От горя три дня не выступали бы. Но один зловредный старикан ветеран, пенсионер, который ничего не понимал в пении. Сделал им замечание! На увлечённых пением парней оно не подействовало. Они только прервались и послали заслуженного человека по известному адресу. По старости лет он не знал, где это. Поэтому вооружился палкой и вышёл во двор. И грянул бой.

Старость уступила молодости. Старика увезли в больницу. Молодых победителей в камеру при местном отделении милиции. Потом поместили в КПЗ. Следователь оценил их работу и талант. Суд поддержал его. Им вручили премию. Поездку на зону по статье 206 части 2 УК УССР. Так начался их путь к вершинам славы. Через 2 года они вернулись.

Возвращение нужно было отметить. Они и отметили. Уже тремя бутылками суррогатного вина запиваемого "чифиром". Так, как они праздновать начали с утра, то к вечеру оклемались. Взглянули на часы. Водочный отдел работал до семи. Времени было в обрез, а выпить хотелось до икоты. Помчались за добавкой.

Стоявшая очередь их причину, уважительной не признала. Пропускать не согласилась. Они бросились отстаивать своё право по понятиям. Опять завязался бой. Потери были не только со стороны очереди. Пострадала и обстановка вокруг. В пылу боя разлетелась витрина магазина. Пол усыпали осколки бутылок. А сколько добра смешалось в лужах на полу! Ужас! И опять они выиграли конкурс по той же статье. Но часть вторую сменили на более высокую третью. Плюс материальный ущерб. Плюс порча государственного имущества. Частных магазинов тогда не было. И это была вторая судимость. Их удостоили почётного звания "рецидивист"!

Уже знакомым путём поехали на зону. Где и отбыли срок. От звонка до звонка. Но уже в кругу почитающих товарищей. Приобрели татуировок, как и положено по их почётному званию.