Георгий Гуревич - Темпоград. Научно-фантастический роман Страница 36

«Капельки крови» — о том, как сверкает красное на зеленом. На листе подорожника капля крови из порезанного пальца. И не капельки ли крови живой природы превратились в бусинки смородины, в искорки земляники в густой траве?..

«Гимн сойке» — песнь о хлопотливо крикливой мамаше-наседке, отважно налетающей на вороватого кота, который улепетывает по дорожке, прижав уши.

И опять о грозе — ночной, зловещей, когда деревья качают головами-кронами, хлопают крыльями-ветвями и мрачно гудят. Деревья или лесные демоны?

Стих о шиповнике. О душистом горошке. О рябине, до зимы доносящей алые блики летнего солнца. О первом снеге. Об оттепели. О белозубой девушке. О курносой девушке. О кудрявой девушке. О быстроглазой девушке. О любви, о любви, о любви…

Из затемненного зала сыпались на сцену записки. Русанов развернул одну:

— Меня тут просят спеть. Что именно?

— «Не понимают», — чей-то голос из тьмы…

Поэт взял гитару со стула, прошелся пальцами по струнам и, наклонив голову, как бы прислушиваясь к мелодии, запел хрипловатым тенором:

Он говорил: «Меня не понимают,Я окружен холодными людьми,Они меня за цифру принимают,О милая, пойми меня, пойми…»

И вздыхали в зале непонятые юноши, достойные любви и угнетенные экзаменами. Утирали слезы растроганные девушки, готовые понять и оценить. Винета тоже шмыгала носиком и качала головой сочувственно: «Да-да, именно так, Льва тоже трудно понять, но она приложит усилия, постарается. Кстати, кажется, пора, как бы не опоздать. Но очень хочется послушать до конца. Пусть подождет немножко, пусть помучится, радостней будет встреча».

Пока Русанов выступал, Лев знакомился с Темпоградом, составлял с Клактлом списки жрецов первой очереди и додумался до идеи охотника.

В раздевалке после концерта Катя призналась, что у нее не случайно оказался лишний билетик. Неожиданно Он не захотел пойти. И надо было всесторонне обсудить, почему Он ведет себя так странно и непоследовательно. Винета советовала спросить напрямую. Она была решительным человеком, сторонницей активных действий, презирала выжидательную политику, тогда как рослая Катя, звезда стадиона, королева баскетбольной корзины, проявляла робость и плаксивую пассивность. В конце концов Винета сама вступила с Ним в переговоры; Катя же смотрела через ее плечо на экранчик. После этого надо было еще обсудить Его неопределенные слова и странную мимику, найти оправдания Его уклончивости. Винете было ясно, что Он не любит Катю, но нельзя же было повергнуть в отчаяние королеву баскетбола, все искавшую намеки на чувство там, где не было ничего. И счастливая Винета стеснялась торопить неудачницу, тратила время, урезая часы собственной любви. Наконец, простившись, примчалась домой уже в одиннадцатом часу. (Лев был в это время в кабинете Гранатова. А в саду под сиренью его не было.)

Но Винета не волновалась. Договорились неопределенно — «вечером». Даже хорошо, что Лев придет позднее: есть возможность умыться, переодеться, перекусить не мешало бы тоже. Винета умылась и переоделась с редкостной для девушки быстротой — за каких-нибудь четверть часа. Поужинала — еще четверть часа. Что же Лев опаздывает? Если не мог прийти, надо было предупредить. Винета схватилась за видеофон. Да он у нее выключен! Как села в кресло в концертном зале, так и выключила. Наверное, бедняга звонил тысячу раз. Винета сама попыталась вызвать Льва, безуспешно, разумеется. С Темпоградом не было прямой связи, да и все равно, при разнице темпов разговора не получилось бы.

И усталая Винета почти с облегчением легла в постель. Засыпая, мысленно послала Льву тысячу поцелуев. Подумала: «Я виновата, может быть, но ты у меня хороший, не станешь дуться по пустякам. Завтра я увижу тебя обязательно».

Назавтра продолжалось то же коловращение. Конечно, Винета проспала, пренебрегая завтраком, помчалась в клинику. Потом в общежитии готовились большой компанией, натаскивали друг друга по анатомии. Потом надо было навестить Геруту в родильном доме, а для Саны подобрать иллюстрации. Такая дуреха эта Сана, потеряла курсовую работу по дороге в типографию, всей группой ее выручали. Винета распределяла, кому что сделать, на себя взяла самое трудоемкое. Только перед сном вспомнила о Льве и даже обиделась немножко. Да, она виновата, не подумала о нем, не позвонила, но ведь ее-то видеофон не выключался. Почему негодный мальчишка молчал? Зазнался, понравилось, что к нему бегают с извинениями. На этот раз не дождется. Надо его проучить. Пусть помучится, авось догадается набрать номер.

Винета решила не притрагиваться к видеофону. И не притрагивалась два дня — весь четверг и пятницу — до позднего вечера.

Ей нетрудно было выдержать характер. Дел невпроворот, зовут туда и сюда, некогда задумываться и терзаться. Да и не терзалась она никогда, как Катерина. Винета и представить себе не могла, что кто-нибудь, полюбив ее, потом разлюбит.

К вечеру пятницы, сдав анатомию, Винета забеспокоилась. Почему такая упорная невнимательность? Может быть, Лев нездоров. Набрала номер. Ручной видеофон Льва все еще был выключен. Поколебавшись, Винета запросила в справочной номер матери Льва. Мама долго выспрашивала, зачем нужен Лев, по каким делам — служебным, учебным, личным, просила стать против света, чтобы рассмотреть лицо знакомой сына. Одинокая женщина ревниво относилась к сверстницам сына, в каждой девушке видела потенциальную разлучницу. Нехотя выдавила наконец, что Левушка в научной командировке, где-то под Москвой, вернется, вероятно, в воскресенье. О том, что Лев находится в Темпограде, она не знала сама, сын предпочел ее не беспокоить.

В командировке? И не сообщил об отъезде? Ах, нехороший ты, Лева, заслуживаешь сурового наказания. Когда вернешься, окатят тебя ледяным душем. Впрочем, может быть, ты и пробовал сообщить, легко ли связаться с Винетой? Главное, что жив и здоров, а чувства выяснятся при встрече.

И успокоенная Винета улеглась в постель с томиком Русанова. Она любила почитать на сон грядущий.

Лев в это время уже приступал к своей дипломной работе. Она называлась «К вопросу о перспективных открытиях на оси малых размеров». Гранатов сам утвердил эту тему. Все время направлял его на общий обзор, прогноз путей развития науки. Лев трудился с охотой и усердием. В сущности, он дополнял свои любимые тетрадки и графики с осями Жерома. В данном случае продолжение оси размеров — самой интересной для Темпограда — на ней и уменьшение и ускорение времени. На оси всякая мелюзга — мышки, птички, жучки, червячки, инфузории, бактерии, вирусы, молекулы. За молекулами атомы — достижения XIX века, XX век пошел глубже — открыл атомные ядра и оболочки, затем частицы атомного ядра. Из чего состоят частицы? XXI век добавил невыразительные цифры: сотые, тысячные, миллионные доли электрона. А доля минус двадцать четвертого порядка была получена в лабораториях Темпограда. А еще глубже? Ничего устойчивого, ничего определенного, утверждали теоретики. Не имеет смысла копать дальше.