Мария Фомальгаут - Реалити-шоу «Властелин мира» (сборник) Страница 36

– Ждут нас там? – спрашивает Антон.

– Ждут конечно, вон, окна зажгли, – кивает Олег.

– Пироги пекут…

– Тьфу на вас, пекут, кто сейчас печёт… в ресторане в каком-нибудь заказали, и хорэ… – фыркает Лешка.

– Да хоть бы и в ресторане, я бы и то съел… сто лет маковой росинки во рту не было…

Парни соглашаются со мной, что верно, то верно. Продолжаем мечтать, как там, в доме накрыли столы, разлили вино, пироги нарезали, Игнатушка, жми на газ, без нас там всё слопают…

Жму на газ. Жигулишко фырчит, давится мотором, тонет в снегу.

– Во, блин…

– Приехали.

– Не было, блин, печали, купила баба порося…

– В России две беды…

– …всё остальное, блин, катастрофа, мать его тудыть…

Выкарабкиваемся из жигулишки, идём разгребать снег. Лешка хочет забиться поглубже машину, отсидеться, Олег выпихивает его локтем…

– Давайте гадать…

Неровный свет свечей. Кольца, накрытые платками. Песня вьюги за окном. И другая песня – в комнате, песня, древняя, как мир.

– Мышь пищит, каравай тащит, ещё попищу, ещё потащу…

Девки подхватывают:

– Слава, девы, сла-ава!

Украдкой смотрим на окна. На заснеженный лес вокруг дома. Нет-нет да и мелькнёт далеко-далеко неприметный огонёк, и не поймёшь, то ли на самом деле был огонёк, то ли показалось, померещилось…

– Кому вынется, тому сбудется, тому сбудется, не минуется – сла-а-ава-а!

Дымятся пироги на столе. Потом девчонки будут гадать, какой пирог с чем, обязательно ошибутся.

– Чьё кольцо? – Лада вынимает неприметное колечко.

– Моё, моё! – хлопочет Инга, маленькая, бойкая.

– К богатству.

Аплодисменты. То ли Ладе, то ли Инге, то ли не знаем, кому. Кто-то робко заикается, что можно бы и за стол сесть. Девки шикают, не сейчас, что, блин, все голодные такие, подождать нельзя…

И то правда. Сотни лет ждали, ещё подождём.

– Кузнец, кузнец, ты скуй мне венец…

Плавится воск.

Плачет вьюга за окнами.

– Ни фига, – шипит Антон.

Мы уже и сами видим, что ни фига. Разгребать дорогу для жигулишки себе дороже. Проще вообще взять эту семёрку многострадальную, тащить на себе. А вот интересно, если проезд запрещён, а проход нет, если люди свою машину на плечах понесут, их пропустят или нет?

О чём я вообще думаю…

– Мужики, бросай её на хрен, один чёрт не вытащим, – Олег машет руками.

Смотрим на него оторопело, как это, бросай машину, машина денег стоит, даром, что жигуль этот, жизнью убитый уже, и за полцены не продашь. Думаю, почему молчит хозяин машины, мою бы тачку так бросили, я бы не смолчал. Вспоминаю, кто из нас вообще хозяин. Вроде бы Лешка… да нет, он больше всех кудахтал, я не я, машина не моя. Или Олег… нет, не Олег… или…

Или вообще я…

Начинаю припоминать, может, и правда моя машина, а где у меня тогда от неё права, а нет прав, ничего нет, да и вообще, я должен хотя бы помнить, как я её покупал…

– Игна-ат!

Спешу за всеми. Пока суд да дело, парни уже ушли вперёд, да-а, быстро у парней всё делается, мне бы у них поучиться… Иду за остальными, дом на холме приближается.

Он давно приближается. Он приближался вчера. Позавчера. Неделю назад. Месяц назад. Десять лет назад.

Сегодня дом на холме трёхэтажный с башенкой. Это добрый знак. Есть такая примета, что большой дом на холме – к удаче, маленький – к неудаче, а уж если вообще не видно в тумане никакого дома, так, мелькает огонёк – быть беде.

Парни тоже увидели, что дом большой, оживились. Ещё бы, три недели на холме показывался то одноэтажны длинный барак, то хижина, то маленький домик, над которым столбом валил дым. А сегодня удача, большой дом. Последний раз такая удача была года два назад, тогда на вершине холма показался настоящий замок.

Ну ничего, трёхэтажный дом – тоже хорошо.

– Жа-а-анка-аа, куда тряпку задевала-а-а?

– Да воо-о-н лежи-и-ит!

– Это не та-а-а!

– Девки, хорош ора-ать!

С самого утра в доме суета, переполох, беготня, шум, крики. В кухне дымный чад. Печём пироги. Убираем дом. Сегодня должны прийти гости.

Нам никто это не сказал, мы это знаем. Просто. Почему сегодня… потому что. Сегодня. Вчера утром мы тоже говорили себе – сегодня. И позавчера утром. И позапозапозапозавчера. И год назад. И десять лет назад. И тысячу лет назад.

А гостей надо встретить по высшему разряду. А то опять Нинка орать начнёт, а-а-а, это вы гостей проворонили, ни хрена не приготовили, вот гости и не пришли. Как будто мы виноваты. Дороги все замело к чёрту, на холм не поднимешься – вот и не пришли гости.

Ну да ничего, может, завтра придут.

Или послезав…

Еле добрались до какой-то рощицы, еле-еле успели добраться, да и то, когда метель уже вовсю бушевала. Лешка пообещал, что мне бошку открутит, моя затея была путь продолжать, когда метель уже начиналась. А между прочим, затея была не моя, а Лешкина… ну да, кто вообще об этом сейчас помнит… чуть что, сразу я…

Добрались до рощицы, разбили палатки, развели костёр, кое-как укрыли его от ветра, чтобы не погас. Гори, гори ясно, чтобы не погасло.

Посмотрели на дом, сегодня дом был еле-еле виден, да даже и не дом, а крохотный огонёчек в тумане. Это было совсем дело дрянь, чтобы после хорошего дня с хорошей приметой сразу такое… как назло.

Да и ночь выдалась какая-то неспокойная: из тумана полезли огни, огни, огни, замелькали в метели. Знаете, как это бывает, когда кажется, что дом – он совсем не на вершине холма, а где-то там, у подножья, или за рекой, или ещё где. Вон и огни его горят, светятся окна, даже кажется, слышится запах горячего ужина. И поспешит путник туда, в темноту чащи.

Много кто вот так пропал. Сергей, Колька, Артур… Артура, правда, потом нашли, ну, не самого Артура, его кости. Только по браслету часов поняли, что это Артур.

На привале кинулись было рассказывать друг другу жуткие байки, кто когда в лес уходил и не возвращался. Олежка нас оборвал, хорош друг друга пугать… вы лучше про хорошее что подумайте… как домой придём, нас там ждут, столы накрывают…

Сегодня Сочельник.

Вчера тоже был Сочельник.

И позавчера был Сочельник.

И месяц назад.

И тысячу лет назад.

Накрывали столы, пекли пироги, гадали на жениха. Ждали гостей. Смотрели в тёмные окна.

Весёлые песни в доме.

Песни зимы за окнами.

Ночью я видела его в зеркале. Я каждую ночь вижу его в зеркале, это очень просто: берёшь два зеркала, ставишь напротив друг друга, чтобы получился коридор зеркал. Между зеркалами ставишь свечу.

Вот там-то можно его увидеть. Своего. Я его каждую ночь вижу, худенький такой, волосы светлые, лицо длинное. Вижу, как он идёт ко мне через снега. Или сидит у костра на привале. Он всегда разный, когда пешком, когда верхом на лошади, когда в санях, запряжённых тройкой, пару раз видела его в машине. Или на лыжах. Или ещё как.