Евгений Белоглазов - Нуменал Анцельсы Страница 36

На проведение маневров отводилось семь земных суток. Управление полетом, разработку плана исследований и контроль над системой жизнеобеспечения осуществлял исинт класса артинатор, какими снабжались все спейс-альтернативные средства.

Конечно же, Снарт, как только узнал о намечающейся специализации Сеты, сразу стал ее стращать жуткими историями из жизни инфорнавтов. Астьер охотно ему подыгрывал. Шлейсер держался нейтралитета, предоставляя событиям возможность развиваться своим чередом. Наверное, это показалось бы странным, но он, от всех скрывая, со всей серьезностью относился к вызывающей у многих трепет специфике своей профессии, и нисколько не сомневался в достоверности мартиролога, столь красочно расписываемого партнерами.

А рассказать было о чем. Многие притчи передавались из поколения в поколение, гиперболизировались, обрастали невероятнейшими подробностями. Но немало чего случалось и на самом деле.

Больше всего микронавты боялись превратиться после деконтаминации в уродов. Даже перспектива не вернуться из запределья не так была страшна, как вероятность стать нечеловеком в том смысле, какой было принято вкладывать в это определение. Результаты первых опытов по внепространственному перемещению были вообще ужасными. Выполнить главное условие деконтаминационного процесса — абсолютно точно воссоздать спектр исходного волнового генома — удавалось далеко не всегда. Если же волноген исказится (а именно он определяет строение генома биохимического), в таком же искаженном виде сформируются и ответственные за «чистоту» наследственного аппарата генокомплексы. А из них такое может воспроизвестись, что в дурном сне не приснится. Причину неудач долго не могли объяснить. Главным образом грешили на несовершенство программного обеспечения. Но со временем выяснились интересные вещи. Раньше держались мнения, что у клеточной ДНК лишь мизерная часть запаса полезна — идет на сборку белков. Остальное считалось балластом. Так вот оказалось, что немалая часть этого «остального» генерирует волноген: основу биоинформационного поля, используемого при нуль-транспортировке. Результаты исследования данного обстоятельства не замедлили сказаться. После внесения в устройство инфорт-установок соответствующих поправок, надежность метода заметно возрасла и число жертв позапространственного метаморфоза сократилось до уровня стандартной дисперсии. К слову сказать, изыскания на том не завершились. Нашлись охотники, которые начали в массовом количестве производить трансгены путем внедрения волнового генома одного вида в био-ДНК других организмов. Животных скрещивали с растениями и наоборот. Например, через несколько поколений у фруктовых деревьев могли образоваться мясные завязи, початки кукурузы покрывались рыбьей чешуей, арбузы и дыни обрастали шерстью, а кокосовые пальмы с орехами-светляками освещали ночные улицы. Чего только не было. Правда, применения такие несообразия не получили. Они скорей воспринимались, как проявления своего рода арт-натурализма, и большей частью были в ходу у собирателей диковин. Но нередко, увидев что-нибудь подобное, Шлейсер задумывался над причудами мутагенеза, и невольно содрогался при мысли о том, что по воле случая может быть однажды превращен во что-нибудъ подобное.

Как ни старались операторы Галактической связи ориентировать разведочные передачи только в те участки пространства, где поддерживаются условия, хоть в какой-то мере соотносимые с околосолнечными, навигационные ошибки продолжали иметь место. Тут же следует отметить, что никакой закономерности в инфортационных переустройствах не наблюдалось. Более того, набор страховидных метаморфоз отличался крайним разнообразием. В истории микронавтики не было описано ни одного случая полного подобия вариантов дефектогенеза. Но при этом под каждый эпизод можно было подвести аргументированную базу, не опасаясь оказаться проводником лженаучных сентенций, поскольку приводимые в качестве объяснений доводы нельзя было ни опровергнуть, ни доказать. Воротился обожженный труп — результат перегрева плоти при материализации молекулярных биоструктур. Воспроизвелось замороженное тело — следствие температурной инверсии в защитном контуре флуктуатора или спонтанного вакуумирования информационной матрицы. Лишился рассудка пилот или даже целый экипаж — следствие нечаянного проникновения в метафазу, фридмон [37] или другие подобные им квазистенции, где нет ни пространства, ни времени в привычном понимании (по Снарту: охренариум, обалденариум), а наблюдаемый внутри системы метатропизм [38] не имеет ничего общего с реальностью. А если кто превратился в рассыпающегося от дряхлости старца или вообще вернулся в виде праха — значит, опять же непредумышленно попал в хронар (комогранулу с дискретным временем), таймфер (область с неуправляемым, пожираемым энтропийными факторами временем) или ксенотемпу (завихрение временного потока с нарушением принципа причинности). Не были исключением и случаи невозвращения из подпространства инфортируемых объектов. Таким финалам тоже способствовало множество причин. В частности, посыл мог угодить в микроблему — вакуумный микрократер. Вероятность существования таких структур, хотя доказательств тому не было, не исключалась на уровне геометрических квантов — минимально возможных порций длины и длительности, на два десятка порядков меньше размеров атомного ядра. Наибольшее число случаев, когда удавалось вырваться из тисков трансцендентности, приходилось на зоны испарения чернод и белад, но только в том случае, если инфортируемый аппарат не деконтаминировался внутри швардшильдского радиуса. Эти гравитационные аномалии отмечались везде в пределах галактики. Различить их на первый взгляд было невозможно. Но если одни представляли собой старые коллапсирующие структуры, то другие больше соотносились с «законсервированными» или же молодыми, еще не раскрывшимися планкеонами — сгустками дозвездного и возможно даже доатомного вещества. А тех несчастных, кто оказывался внутри гравипаузы, где пространство закручивается в воронку, как вода у сливного отверстия, ожидали страшные муки. Сперва их разрывало на части, предварительно вытянув по оси, потом делило на молекулы, атомы, частицы. Перед смертью такой инфорнавт мог даже увидеть свой затылок и все, что находится ниже пояса. Сложней дела обстояли с энигматами, нуменалами и сингулами. Об этих образованиях вообще мало чего знали. Все они относились к разряду пожирателей пространства — контофагов, а некоторые предположительно были окружены ореолами из «красного» и «фиолетового» вещества. Практически не было возврата из уникластумов и мест, где наличествовали иные принципы геометрических начал с отличным от трехмерности устройством. Особую сложность для диагностики представляли мономеры — одномерные ненаблюдаемые структуры-волокна, в псевдосуть которых впрессовано неведомое число измерений — и безмериумы (настолько мощные концентраторы гравитации, что их, как и мономеры, невозможно было обнаружить никаким способом).