Игорь Винокуров - Ужас. Иллюстрированное повествование о нечистой силе Страница 37

Чёрт в племянниках

В самом начале 1990 года в доме семьи, что жила в одном из сёл под городом Николаевом на Украине, поселилась какая-то нечистая сила. И здесь, как и в Енакиево, очень похоже вели себя и эта «сила», и разгадывавшие её загадки эксперты-графологи.

Всё началось с того, что «виновник» всех событий — озорной заводила девятилетний Саша — перед самым новым годом разрушил взрывпакетом дымоход в одном из пользующихся дурной славой пустующих домов этого села. Вскоре дома у Саши начались перемещения мелких предметов, непонятные стуки и шорохи. С 5 февраля начались самовозгорания. Но ещё до этого стали появляться записки — на разных листах бумаги, иногда вырванных из Сашиных тетрадей. Записки неграмотные, корявые, смесь русского и украинского языков, нередко — сплошная нецензурщина. Их содержание — брань, угрозы, предупреждения, нелепые с точки зрения посторонних требования, а также вымогательства. Иногда вместо С писалось S.

Одно из главных требований этих записок — починить разрушенный Сашей дом: «Заложить дымоход, убрать сквозняки и разрисовать крышу». Пошли ремонтировать: отца Саши на крышу не пустила «незримая сила», сосед упал вместе с лестницей и сломал руку. Второму соседу ничто не мешало, он стал беспрепятственно складывать кирпичную трубу дымохода, но некоторые кирпичи почему-то падали вниз, да с таким грохотом, что, казалось, обвалилась вся крыша.

Как-то, когда мать Саши обедала на кухне, на обеденный стол упала записка: «Пока ты здесь ешь, там у тебя всё горит». Побежала в другую хату — а там полно дыма, на кухонном столе навалены вещи, край стола и всё, что на нём, горит. Усадила Сашу на скамейку перед домом, его дважды сбросило на землю. Позвала к Саше соседей, сама побежала тушить огонь. А Сашу при соседях что-то приподняло, унесло метров на 15 и уложило на землю, руки сведены судорогой, во рту закушена палка. Его подняли, усадили, растёрли руки. Но повторилось то же самое: опять его что-то приподняло и отбросило: руки заломлены назад и скрючены, ноги сплетены, в зубах палка.

Саша стал раздражительным, грубым, капризным. Обзывал родных, требовал отстать от него, дрался, дёргал их за волосы, плевался. Часто прятал голову под подушку, что-то бормотал, разговаривал с каким-то «дядей». Однажды стал метаться: его, мол, зовёт «дядя». Вырвался, выбежал из дома и помчался по дороге. На бегу сорвал с себя и бросил пальто, шапку, пиджак. Бежал так быстро, что нельзя было догнать. Сели в машину, догнали лишь через полтора километра. Один из мужчин схватил Сашу, но тот с какой-то неимоверной силой вырвался и вновь стал убегать. Еле поймали и успокоили.

Соседка, шестидесятипятилетняя Зинаида Прокопьевна, решительно требовала реабилитации: в одной из записок объявлено, что всё это «наслано» ею.

Тем более, что незадолго до того, как всё началось, она поссорилась с бабушкой Саши: обменялись проклятиями, пожелали друг другу всяких неприятностей. В той записке она была названа «тётка Зина». Зинаиде Прокопьевне обидно: «Ещё не хватало, чтобы всякие там черти у меня в племянниках ходили!»

Графологическая экспертиза семи записок установила, что пять из них были написаны почерком Саши, две — почерком его деда. «Шалят старый и малый!» — решили мудрые эксперты…

«Беспредельность»

Но склонная к эпистолярному жанру нечистая сила поселяется не только в квартирах, где живут подростки. В Томске, как сообщил в 1990 году томский журналист, исследователь аномальных явлений В.В.Фефёлов, вот уже два года нечто странное происходит в скромной двухкомнатной квартире семидесятипятилетних супругов-пенсионеров. Обычный полтергейстный набор: появление воды на полу (в виде правильного круга диаметром восемьдесят сантиметров и толщиной один-полтора), полёты, перемещения, появление и исчезновение вещей, разрывание холстов и ковра.

Летом 1990 года в квартире стали появляться не принадлежащие хозяевам вещи: три пары обуви (в том числе пара почти новых женских туфель), старенький динамик-репродуктор марки «Обь-303», два отрезка старого пластмассового шнура, на котором обычно вешают бельё. Сведения об этом были опубликованы в томской газете «Народная трибуна» от 13 сентября 1990 года: просили отозваться возможных хозяев вещей…

Ещё до «прибытия» чужих вещей на стенах обеих комнат жилища пенсионеров начали возникать надписи и один и тот же рисунок, похожий на глаз человека: горизонтально вытянутый ромб с кругом внутри, а в нём — какая-то загогулина. Как появляются надписи — никто не видел. Но как исчезают — видели не только хозяева, но и В.Н.Фефёлов. По словам хозяйки, первые слова держались считанные минуты, потом как бы таяли на глазах. Но позже некоторые надписи сохранялись от нескольких часов до трёх суток. Буквы как бы выписаны простым остро заточенным карандашом, с засечками на их концах. Буквы крупные, почерк неуверенный, все линии прямые — ни одного закруглённого элемента. Есть и орфографические ошибки, например слово «козлы» было написано через а: «казлы» (ругательство).

Первые слова были безобидны: «Ха-ха», «Беспредельность», «Виток». Потом крупными, отчётливыми буквами стали выписываться «очень матерные слова» (по выражению В.Н.Фефёлова). Например, в конце июля 1990 года над сервантом засияла такая вот надпись (В.Н.Фефёлов, приводя её, оговорился, что он сильно смягчил её грубость): «Вот вам всем». Невидимый деятель дважды писал о себе: «Я Никон» и «Я Бестия». Второго августа все надписи исчезли, а над телевизором появилось такое: «Наше время уходить и вам скоро». Позже начались самовозгорания. К этому времени старые надписи почти исчезли, но появились новые, например: «Скоро уразумеете умерьте любопытство мысль беспредела».

Милиция всё никак не могла поймать «злоумышленника». Видно, не то они ищут, определённо не то. Не их это участок работы, вовсе не их…

Винокуров мне нравится

Полтергейстную записку в свой адрес последний раз я получил в конце февраля 1991 года. 20 февраля мне 4 позвонил В.Н.Фоменко, просил взять под наблюдение очередную московскую квартиру. Приезжаю туда на следующий день, ближе к вечеру. Меня встречают четырнадцатилетний Вова, его мама и бабушка. По всему видно — они в нём души не чают. Добавлю — он этого несомненно достоин. Мы с ним как-то сразу нашли общий язык.

Показали следы «преступлений»: обгорелые электророзетки, а также розетки от ввода в квартиру радио- и телефонных сетей. Обугленные обои в одном из углов спальной комнаты. Повсюду в квартире запах гари.

Всё началось в субботу, 16 февраля 1991 года. После полудня стал потрескивать телевизор («Рекорд В 312»). Отключили его от сети, но к вечеру треск усилился. Вызвали пожарных. Приехали, осмотрели: пожара нет, значит, вызов ложный. Так и оформили. Телевизор сильно трещал до четырёх часов утра — отключённый от сети.

А наутро загорелся. Залили водой, выставили на лоджию. Днём телевизор задымился и загорелся уже там. Залили водой, вынесли из квартиры. Вечером начали воспламеняться электророзетки. Вызвали пожарных. Те вновь оформили ложный вызов. К самовоспламеняющимся розеткам присоединились радио- и телефонная розетки. Вызвали электрика, он удивился, но, найдя воду в одной из розеток, сказал: «Короткое замыкание». Про другие розетки ничего объяснить не смог.

Рис. 43. Следы самовозгорания на электро- и радиорозетке.

Следующий день — 18 февраля — также начался с возгорания розеток. Они загорались целый день, электрик ничего ни понять, ни сделать не смог. Отключили электропитание квартиры, но загорания продолжались. К вечеру стали гореть обои по углам комнат, загорелись рулон туалетной бумаги, полотенце на кухне. Вову на ночь увезли на другую квартиру, но загорелось и там.

21 февраля до моего прихода в основном было тихо. Но при мне горело дважды. Оба раза я тушил сам — когда руками, когда подвернувшейся под руку тряпкой. Огонь как огонь — горячий, но ожогов не получил.

Второе в тот день возгорание случилось во время моего телефонного разговора с А.В.Мягченковым, ведущим популярной программы «НЛО: необъявленный визит». Пришлось прервать разговор на несколько минут. Через день Александр Васильевич прислал съёмочную группу.

Рис. 44. Это самовозгорание в углу комнаты автор тушил собственными руками.

В тот день, 23 февраля, при мне загоралось около дюжины раз и несколько раз во время работы съёмочной группы Я, естественно, внимательно следил за Вовой, запоминал места, где он бывал. Но загорания определённо не следовали по маршрутам его передвижении. Особенно запомнился один случай. Почти все собрались в спальне, где вдруг запахло палёной шерстью — искали огонь. Я вышел в коридор. Туда же вышел и оператор с телекамерой, втянув предварительно носом воздух. Сразу же бросился на кухню с криком «Горит!». Следом побежали остальные. Я остался в коридоре, Вова пробежал мимо меня последним. Эти выразительные кадры тушения огня на кухне у мойки (горели тряпки на крючке, их еле сбросили в мойку отвёрткой) видели миллионы телезрителей.