Тайные тропы Бездны. Книга вторая - Валерий Шалдин Страница 37

без суда и следствия. Конечно, эти покойники при жизни были, мягко говоря, теми ещё уродами, но, вот так их убить без покаяния… это слишком жестоко. Народ теперь смотрит на Чекмарёва, как на героя. Народ передаёт его слова, якобы сказанные им недавно: «Если жизнь дерьмо, то надо браться за лопату». Уже и фанаты у него появились. Скоро последователи появятся. И станет Чекмарёв у нас очередным народным кумиром.

— А ещё Тучка, — продолжал батюшка общаться с кошкой. — Поговаривают, что дед Онуфрий с двумя своими друзьями подрядился за бутылку самогонки сечь непутёвых отроков. Вот такой у нас педагогический авангардизм вырисовывается. Говорят, на экзекуцию уже на месяц вперёд записываются. Чудной у нас народ, ты не находишь? Один народ гробит почём зря, другие отроков секут нещадно.

Батюшка вздохнул и погладил мурчащую кошку Тучку, ластившуюся к нему.

— Вот такие дела, Тучка! — поглаживая кошку, говорил с ней священник. — Я понял, что наша жизнь состоит из череды чудовищных разочарований, разрушающих душу, и ужасающих открытий. Каждый новый день пытается смять слабого духом человека, как пустую алюминиевую банку из-под пива и выбросить на помойку.

— Что мурчишь? Говоришь ты не такая, ты хорошая и по помойкам не бегаешь. Даже не сомневаюсь, Тучка, и ни в чём тебя не подозреваю. Грациозны движенья твои и полны красоты. Хризолитовой влагой глаза налиты, зелены, точно листья весной! А в глазах твоих отражаются гибель и крах — без эмоций, как будто пейзаж в неподвижной воде, как в пустых зеркалах. Как о тебе сказано!

— Все суеверия Тучка исходят от дьявола, в том числе о кошке, которая якобы перешла кому-то там дорогу. Кошка Божья тварь, так же как и мы все. Это дело серьёзное, Тучка. Святая книга гласит устами апостола Павла, что в момент Второго Пришествия Христа, «последний враг истребится, имя которому смерть». То есть смерть отпустит всех, кого она поглотила за время своего царствования в нашем бренном мире, я так понимаю. Никто из сотворённых Господом не канет в небытие. Божьи творения будут восстановлены во всей своей полноте. Заметь Тучка, что ключевое слово «всех». То есть, всё, что когда-то жило на Земле, опять оживёт. Совершенно непонятно, как это произойдёт, ибо масса ожившей плоти случится огромна, если её собрать в одном месте. Но, надо думать, Создатель что-нибудь по этому поводу решит, а мы не станем впадать в еретические мысли.

— Помнишь Тучка нашего незабвенного Александра Сергеевича? Чего моргаешь? Ну, раз говоришь муррр, то я тебе прочту несколько строчек:

Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит —

Летят за днями дни, и каждый час уносит

Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём

Предполагаем жить… И глядь — как раз — умрём.

На свете счастья нет, но есть покой и воля.

Давно завидная мечтается мне доля —

Давно, усталый раб, замыслил я побег

В обитель дальнюю трудов и чистых нег.

Так что, Тучка, приходит мой последний час. Увы, но это факт. Ты не грусти, ибо на всё воля Бога. Пойдём, мохнатая, я тебя накормлю кусочком, любимой твоим ненасытным желудком, рыбки. Пусть этот кусочек будет крохотной тенью моей огромной благодарности к тебе за твой характер и красоту.

Батюшка Панфирий жил с чистотой в сердце и с чистотой помыслов, поэтому воздыхал обо всех Божьих тварях. В том числе и о кошках. В православной религии к тварям отношение хорошее, а кошке даже разрешается бродить по церкви. В православии особо не приветствуется разделение животных на нечистых и чистых. Даже сам Патриарх содержит у себя собачек, которые относятся к нечистым животным. Панфирий отметал разговоры о том, что-де нехорошо любить животных в ущерб любви к людям, по причине того, что любви и так мало, а тут ещё всякие твари жрать просят. Людям есть нечего, ещё и тварей корми. Но если наша любовь от Бога, то источник ее неиссякаем. Соответственно, человек, сам являющийся богоподобной тварью легко объемлет любовью всякую тварь. Батюшка Панфирий воспитан в православной русской культуре, а она предполагает жертвенность и страдания: без них смысл жизни в этой не самой совершенной Вселенной постичь невозможно.

* * *

В посёлке происходят какие-то странности — вот такая мысль посетила бывшего полицейского Чекмарёва через несколько дней, после того, как его поганой метлой вычистили из полиции. Сначала Чекмарёву было стыдно от того, что поселковый люд посчитает его оборотнем в погонах, и он даже несколько дней не выходил из дома. А когда вышел, то немного удивился. Всё оказалось очень странным. Так странно, что он начал сомневаться в собственном психическом здоровье: может, он всё-таки тихо сбрендил. Конечно, в последнее время случилось много треволнений и нагрузок на психику. Я, как и все люди нахожусь на волосок от безумия, это понятно: разница между вменяемостью и сумасшествием — лишь вопрос времени. Однако, становиться психом как-то не хотелось, но все признаки налицо. Почему-то народ слишком внимательно стал смотреть на Чекмарёва, а у того от этих взглядов разыгрывалась паранойя. Куда бы он ни направлялся, все встречные, завидя его, останавливались и внимательно его разглядывали. У меня, что ширинка расстегнута, или спина белая — удивлялся бывший мент. Чего они во мне дырки своими взглядами прожигают? Немного успокаивало то, что народ смотрел на него не осуждающе, а с каким-то восхищением. И все старались с ним вежливо раскланяться. Совсем жутко стало Чекмарёву в местном магазине, когда он туда зашёл затариться пищей насущной. В магазине наступила странная и восторженная тишина, как будто вошёл не простой мент, да ещё бывший, а сам ВВП, собственной персоной. Самое страшное состояло в том, что продавщица, всплеснув руками, наотрез отказалась брать с него денег, и сама быстро накладывала в пакеты разнообразную провизию, стараясь засунуть в раздувшиеся пакеты всё что дороже и вкуснее. Причём все люди, находящиеся рядом, оказались с ней совершенно солидарны: это видно по их глазам. Чекмарёв, как ушибленный мокрой тряпкой, тащил домой эти пакеты и думал, что случилось. Как бы прояснить такое к нему отношение? Если бы он состоял при власти, то ещё можно как-то объяснить, но, увы, он никто и звать его никак. Придя домой, Чекмарёв дикими глазами смотрел на гору продуктов, что дали ему совершенно бесплатно. Дальше стало гуще. Пришла домой любимая супруга Маринка, которая тоже притащила несколько неподъёмных пакетов, но уже с овощами и фруктами. От супруги тоже исходила какая-то странность. Она на полном