Дэвид Брин - Глина Страница 37

Менеджер презрительно фыркнул. Будь я человеком, у меня, наверное, пробежали бы мурашки по коже.

— Дайте мне информацию для контакта с ним, и я не стану вам больше надоедать.

Менеджер бросил на меня сердитый взгляд. «Зелень» так легко послать к черту. Но за мной сюда мог явиться Альберт Моррис собственной персоной.

— О… ладно.

Он тряхнул головой, и монокль съехал на глаз. Отдав указания, менеджер кивнул, давая понять, что наш разговор окончен.

Черт. Вместо того чтобы написать или сказать мне адрес парня, этот сноб отправил информацию Нелл! Можно позвонить ей, но тогда, не исключено, придется разговаривать с Альбертом и чувствовать себя провинившимся мальчишкой, приползшим просить прощения у папочки. Черт, черт!

Идя к выходу, я не в первый раз подивился той настойчивости, с которой пытаюсь решить эту маленькую задачку. Вопрос совершенно не важный. Так к чему все это беспокойство?

Я остановился у двери, сделав паузу для того, чтобы адаптироваться к дневному свету. У Зеленых все происходит так медленно! Одно слово — дешевка. Но не успел я сделать и шаг, как что-то ударило меня в глаз. Какая-то мошка кружилась и пищала у самого лица. Я хлопнул себя по щеке, на какое-то время избавившись от надоедливой твари. Но через пару секунд она вернулась.

Преждевременный распад диттоплоти привлекает хищников. Я снова отмахнулся. Назойливое насекомое отлетело и тут же атаковало меня с невероятной скоростью!

Я отпрянул к стене, закрыв ладонью пострадавший глаз. Боль. Но еще хуже был взрыв цвета! Искры разлетелись, сложившись в какие-то фигуры. Фигуры, очертаниями напоминавшие буквы:

Никогда.

Возьми такси до Фэйрфакс-парк.

Пэл.

Глава 13

РАБОТА ДЛЯ ДИТТО

…или как второй Серый становится параноиком…

Терять сознание неприятно. Когда сознание теряет дитто, это похоже на смерть. И пробуждение сродни новому рождению.

Где я?

Боковым зрением замечаю, что нахожусь все еще в «улье» у Ирэн. В центре комнаты лежит бледное тело «матки», окруженное десятком красноватых мини-копий. Ее полные двойники приходят и уходят, получив задания. Никто не произносит ни слова. В этом нет необходимости.

Все происходящее представляется мне в каком-то сюрреалистичном виде: ядро атома, окруженное дымкой электронов… Двойники отрываются от темно-бордовой массы, чтобы исполнить каждый свою миссию, представляющую интерес для всего улья. Другие, состарившиеся и умудренные опытом, возвращаются, неся современный нектар знания, который будет аккумулирован и затем разделен с другими копиями. И в центре реальный человек, роль которого заключается в том, чтобы впитывать и перераспределять знания, используя для всего остального имитаторы.

Надо признать, Ирэн производит впечатление. Она очень…

— Перестань, Альберт, соберись.

Как долго я был в отключке? Похоже, не больше минуты. Они хотели привести меня в порядок, залечить раны, нанесенные рассердившимися гладиаторами из «Радуги».

Получилось? У меня нигде не болит, но это ничего не значит. Руки и ноги вроде бы работают. Я ощупываю бок… ногу.

Вместо зияющих проломов под пальцами чувствуются уплотнения, напоминающие твердую ткань, которая возникает на месте шрамов. Под ней — онемение, бесчувственность. Но конечности сгибаются и разгибаются. Отличная работа, учитывая, сколько у них было времени, чтобы все срастить и замазать.

Но если уж кто-то и владеет современными технологиями, то это королева Ирэн.

Я сажусь и обнаруживаю, что на мне прекрасная одежда.

Передо мной высококачественная копия Ирэн и ее приятеля, парня «в клетку», вика Коллинса.

— Как вы себя чувствуете?

— Хм, удивительно хорошо. Сколько времени?

— Почти 14.30.

— Быстро.

— Мы значительно автоматизировали процесс ремонта. И добавлю, без особой помощи «ВП».

— Так вы подозреваете их в утайке этой технологии?

— Как вы понимаете, компания заинтересована в том, чтобы люди покупали больше новых заготовок. Конечно, ремонт поломанных дитто был бы выгоден с точки зрения экономии средств населения, улучшения психологической обстановки… Моральный аспект…

— Это имеет какое-то отношение к вашей главной проблеме? К прорыву в области продления жизни дитто?

Вик Коллинс кивает:

— Они взаимосвязаны. Вряд ли стоит ожидать, что «ВП» с готовностью поделится технологиями, подрывающими их рынок. Но закон требует, чтобы они их запатентовали и опубликовали. Иначе потеряют.

Вот откуда такая активность этого небольшого консорциума в намерении осуществить квазилегальный акт шпионажа. В случае успеха, если им удастся доказать, что «ВП» скрывает новую технологию, их ждет крупный денежный приз. До тридцати процентов стоимости патента. Они сами станут магнатами. Я бы с удовольствием обсудил эту тему, но время поджимало — у меня в запасе всего несколько часов. В отличие от Ирэн мне некуда сегодня вернуться. Некуда и не к кому, если только я выполню условия сделки.

— Поговорим о «ВП»?

— Да, но нам надо идти. Вы готовы?

Я спрыгиваю со стола. Если не считать неприятного чувства окоченения под шрамами, все, похоже, в порядке.

— А вы?

— Мы собрали все необходимое, что потребуется вам для проникновения в «ВП».

— Проникнуть? Я согласился кое-что разведать для вас, но только строго законным образом.

— Извините, я просто употребил не то слово. Пожалуйста, пройдите сюда.

Боли нет, но я все же немного прихрамываю, следуя за Ирэн и Коллинсом к выходу из «Радуги». Мы оказываемся на тихой улочке, где нас ожидает молчаливый водитель, придерживающий дверцу фургона с затемненными стеклами. Я останавливаюсь — прежде чем садиться, надо прояснить кое-какие вопросы.

— Вы так и не объяснили, что именно предстоит искать.

— Инструкции получите по пути. Надеемся, теперь, когда к вам вернулось утраченное проворство, вы сумеете раскопать то, что нас интересует.

— Сделаю все возможное, — говорю я и, вспомнив о рекордере, добавляю: — В рамках закона.

— Естественно, дитМоррис. О чем-либо незаконном мы не стали бы вас и просить.

Верно, думаю я, стараясь проникнуть в его мысли. Но это бесполезно. Глиняные глаза — это не окна души. Да и вопрос о том, есть ли «душа» в таких, как мы, еще остается спорным.

В салоне я обнаруживаю четвертого члена нашей группы. Она улыбается мне соблазнительно, маняще. Но при этом держа на расстоянии. Ее белоснежные ножки, обтянутые экстравагантным шелком, светятся своим собственным, теплым светом.

— Здравствуйте, мистер Моррис, — воркующим голосом произносит она.