Константин Бояндин - Этап Страница 37

– А деньги – моя забота, – покивал Жора. – Ну что же, тогда приступаем. Сергей, как сегодня со временем?

– До четырех я занят, – пояснил Николаев. – После четырех звоните в любое время. На завтра и далее планов нет – звоните.

– Так, парни, – Жора встал первым. – Я так понял, все согласны с моим предложением. Сбрасывайте Сергею все места, где нужно побывать, он составит план поездок, я правильно понял?

– Правильно, – Николаев кивнул. – Лучше за день, если будет возможность.

– Послезавтра дядя Гоша устраивает пикник, – напомнил Жора. – За завтра надо все сделать, чтобы потом спокойно заниматься своими делами. Сергей, сегодня вечером тоже придется поездить.

– Не вопрос, – Николаев поднялся и пожал руки всем остальным.

Дарья первым делом потребовала зайти в самый крупный компьютерный магазин, и уже через двадцать минут звонила Марии, чтобы та ждала курьеров с покупками. Затем повлекла Николаева в торговый центр. Он не успевал следить – Дарья быстро вела его в очередной отдел или магазин, указывала, что покупать. Рюкзак за спиной Николаева быстро наполнялся. Впрочем, через полчаса шоппинг закончился.

– Ужас, ножки устали! – Дарья вовсе не выглядела уставшей, наоборот – бодрой и довольной. – Идем, пообедаем!

– Есть идеи, где?

– Нет! Сейчас по улице пройдемся, будут. Мы же не торопимся?

– Два часа точно есть, – подтвердил Николаев. – Потом, может быть, Жора позвонит.

В ресторане он смотрел на Дарью, с серьезным видом читающую какую-то инструкцию – и пытался представить, каково это – пережить двести одиннадцать концов света, и каждый раз возвращаться все в то же тело, которому не так давно исполнилось десять лет. Идет время, взрослеешь, но только умом – тело остается прежним. Понятно, что никакой личной жизни, откуда ей быть. Глаза, подумал Николаев. Глаза говорят, сколько на самом деле ей лет. Понятно, почему она спит в обнимку с Винни-Пухом незадолго и сразу после конца света. Понятно, почему Жора с той же целью пьет неимоверное количество пива и слушает музыку, а Валерий со Степаном смотрят боевики. У меня всего два конца света за спиной, и то кажется, что уже нет сил вытерпеть еще один. А сколько их видели «старики»?

– Сон, – Дарья не смотрела на него, листала страницы. – Я каждый раз говорила, что это сон, плохой сон. Просила Винни, чтобы он принес хорошие сны. И он приносит, – она посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Черт, подумал Николаев, она даже старше, чем я думал. У нее не только отняли жизнь, у нее и детство отобрали, и все его радости. А она что такого натворила? Каталась с горки в неположенном месте?

– Дядя Сережа, – Дарья протянула руку и положила свою ладонь поверх ее. – Не расстраивайся, ладно? Мы выберемся отсюда. Туда, где можно просто жить, как все, где не будет конца света. Веришь?

– Нет, – произнести это было нелегко. – Пока еще нет, – уточнил он.

– Мы поможем, – она пристально смотрела в его глаза. – Мы ведь для этого здесь. Помогать друг другу, помогать всем. Здесь никто не сможет один. Это кажется, что сможешь. Маша думала, что сможет. Жора думал, что сможет. А ты сразу знал, что нужны другие люди, и ты им нужен, поэтому тебя нашли в первый же раз. И меня, – она отложила бумаги и вдруг изменилась лицом. – Баба Тоня! – прошептала она. – Дядя Сережа! Смотри! Баба Тоня! Я рассказывала о ней! Вон она, по улице идет!

Дарья сорвалась с места, и выбежала на улицу. Николаев поймал официанта, сунул ему в руку первую попавшуюся купюру и крикнул «Мы сейчас вернемся!». Он выбежал, и увидел, что Дарья стоит и держит за руку улыбающуюся старушку – сухонькую, тощую, но очень даже бодрую. Он медленно подошел поближе.

– Баба Тоня! – Дарья смотрела в ее глаза. – Вы меня не помните, да? Я Даша! Вы из больницы меня забрали, к себе!

– Прости, милая, – старушка растерялась. – Прости, не помню. Вот лицо твое помню, да. Неужели мы встречались?

– Встречались! Простите, я не успела сказать вам тогда спасибо! Я не знала!

Бабушку как током ударило – вздрогнула, и, Николаеву показалось, чуть не упала. Но только показалось.

– Дашенька, – старушка погладила Дарью по голове. – Господи, а я думала, это страшный сон. Помню, помню, милая, ты ушла на рынок, я тебя отправила, на погибель, а ты вернулась...

– Нет, баба Тоня, не вы! Вы не виноваты! – прохожие оглядывались, но ни Дарье, ни Николаеву, ни старушке не было до этого никакого дела. – Ведь я вернулась, да? Вернулась, вы дождались меня, и все было хорошо!

– Дождалась, – баба Тоня обняла ее. – Прости меня, голубушка, все думала, что потеряла тебя. У тебя все хорошо?

– Да! Вот мой папа! – и Дарья схватила Николаева за руку. – Баба Тоня, не плачьте, пожалуйста!

– Уже не плачу, – баба Тоня вытерла глаза платком и улыбнулась. – Дай вам бог счастья, – она перекрестилась, улыбаясь Николаеву и глядя ему в глаза. – Берегите ее!

– Обязательно, баба Тоня, – кивнул Николаев.

Баба Тоня исчезла. Так, как исчезли Дарья Васильева и Елена. И никто не обратил на это внимания – никто, кроме Николаева с Дарьей. Николаева вновь подвели ноги – но сумел не упасть, а просто присесть. Дарья обняла его и прижала к себе. И на какой-то момент ему показалось, что и она протаивает, становится зыбкой и пропадает. И ему стало страшно.

И почти сразу же пришла мысль: если это произойдет, живи долго, счастливо, пусть все в твоей жизни сбудется. Мелькнуло одной яркой молнией, и стало спокойно. Николаев открыл глаза – Дарья так и стояла, обнимая его, и все прохожие, что шли мимо них, улыбались им.

– Дядя Сережа, – прошептала Дарья. – Заплати, пожалуйста, и идем со мной. Хорошо? Нет, – она поймала его за руку. – Идем вместе, не отпущу.

Он забрал ее бумаги со стола, ее и свой рюкзаки и они пошли. Официант долго провожал их взглядом, не веря своим глазам. Сдачу не взяли – словно не заметили. У официанта мелькнула мысль, что посетитель и не заметил, что вручил пятитысячную купюру за обед стоимостью в полторы. К которому они так и не притронулись.

Они сидели в центральном парке. Николаев знал, что Дарья обожает аттракционы, но сейчас они просто сидели на скамейке, смотрели на довольных и улыбающихся людей вокруг и ели мороженое.

Николаев необычно себя чувствовал – иногда наплывало странное ощущение – тепло во всем теле и спокойствие. Хотелось петь, плясать, вообще веселиться просто так. Тепло проходило, а радость оставалась. Дарья иногда прикрывала глаза, улыбаясь, и открывала вновь. И сидела молча.

– Чувствуешь, да? – спросила она, когда очередная волна схлынула. – Тепло, и радоваться хочется. Это она. Это баба Тоня.

– Прости? – Николаев почесал затылок.