Вячеслав Пальман - «На суше и на море» - 71. Фантастика Страница 37

И вновь разговор зашел о бессмертии. Зенд стал терпеливо объяснять мне, в чем они видят сущность бессмертия и почему эта проблема неразрывно связана с характером бытия многоплановой Вселенной. Я понимал далеко не все, но слушал жадно и, боюсь, замучил моих гостей вопросами.

По их представлениям, мир, воспринимаемый нашими физическими органами чувств, — есть мир форм, или, как они говорят, мир формной субстанции.

Формности — это совокупности форм. Они непрерывно изменяются, превращаясь все в новые и новые комбинации форм, возвращаясь иногда к прежним комбинациям и вновь изменяясь.

Это неостановимый процесс, пока существует сам мир. Именно поэтому никакие комбинации форм, никакие структуры не вечны. Никакие! В том числе — самые устойчивые из микрочастиц, не разрушающиеся, как полагают, даже при мощнейших звездных и галактических катаклизмах. Наше представление о любой формности всегда относительно, а сами они — конечны, размерны и непрестанно изменчивы. Только одни формности меняются быстрее, другие — гораздо медленнее. Понятно, что на их основе нельзя создать никакую вечную структуру, поэтому невозможно на основе формной субстанции достичь и бессмертия человеческого «я», как бесконечно сложного комплекса индивидуализированной воли и сознания.

Но формная субстанция — это лишь одно из основных всемирных состояний Единой мировой субстанции, из которой «слагается» Сверхвселенная.

— Если те или иные формности (в том числе самые «элементарные» из микрочастиц) разрушаются полностью, абсолютно (а такой процесс тоже возможен в природе), сама субстанция, составляющая их, никуда, разумеется, не исчезает, — объяснял мне Зенд. — Просто одно мировое качество субстанции сменяется другим: формное становится неформным, конечное — бесконечным.

Словом, я понял их объяснения так, что бессмертие достижимо лишь на основе неформной субстанции. Таково их убеждение.

Из рассказа Зенда я узнал также, что его цивилизация хранит особые, священные предания неимоверной древности. Некоторые из них гласят, что возможен полный переход того или иного существа в состояние неформности — «самое гармоничное из всех мировых состояний». Это — один из величайших и таинственнейших актов в Сверхвселенной — полный переход в Пламенную Бесконечность Неформного.

Переход в Пламенную Бесконечность Неформного?… Не связано ли это с идеями о дерзком проникновении могучих духом существ в загадочные огненные глубины Солнца, звезд? Не о попытке ли такого проникновения повествует древнегреческий миф об Икаре?

— Древнейшим расам Земли было известно немало сокровенных тайн о солнце, — сказал мне Сергей. — Солнце недаром считалось некогда главным божеством. И не только потому, что оно — источник и причина всякой жизни на Земле. Мудрейшие из мудрых знали: оно — вечный маяк эволюции земной цивилизации. В недрах солнца, звезд, галактических ядер и других космических «тоннелей», соединяющих все мировые планы формной субстанции с Пламенной Бесконечностью Неформного, творятся и исчезают первичные формы — «кирпичики» материальной Вселенной.

В каждой субвселенной одно и то же солнце (как и звезды) выглядит по-разному, в зависимости от того, какой спектр воспринимается. Оно — видимый светоч и двигатель жизни для всех космических планов материальности, составляющих его систему…

Незаметно мы достигли Синих камней. Сергей просил меня не ходить дальше, чтобы не подвергаться действию излучений при подъеме аппарата и переходе его в иное пространство. Мы простились. Мне было грустно, будто я терял самых близких, самых дорогих мне друзей, которых знал много лет. Вента взволнованно лаяла: тоже не хотела, чтобы они покидали нас…

— Неужели больше никогда не увидимся? — спросил я.

— Увидимся непременно, — ответил Зенд, обнимая меня. — И когда кто-нибудь из наших братьев явится однажды к вам в городе и скажет: «Я неземлянин», вы ведь не станете теперь думать, что он — сумасшедший, не так ли? Самый надежный для вас способ убедиться в том, кто он, — глаза. Есть и другие признаки; но глаза человека никогда не лгут, надо лишь научиться читать в них…

Они подарили мне шарик из металла, который обладает способностью самопроизвольно конденсировать электрическую и некоторые другие виды энергии из окружающего пространства и отдавать ее при определенных условиях. Волшебный металл для энергетиков! Однако я храню этот шарик у себя. Знаю: даже он не поможет мне доказать, что я встречался и разговаривал с пришельцами из иной субвселенной.

Принять эту мысль как истинную люди смогут тогда, когда поймут, что в личных контактах землян с теми, кто находится выше нас на Эволюционной Спирали, нет ничего сверхъестественного и чудесного, ничего такого, что случалось бы, скажем, только раз в 5500 лет. Они — гораздо ближе к нам, чем обычно думают люди, чем думают астрономы, упорно нацеливающие свои радиотелескопы на отдаленные созвездия и галактики, чтобы уловить радиоголоса «братьев по разуму». Ищите их ближе! Века и тысячелетия неземляне были рядом с нами, следили и следят за нами. «Почему же тогда они не помогают нам в наших бедах и страданиях?» — спрашивают обычно некоторые, услыхав такие суждения. Здесь не место обсуждать столь сложный вопрос. Замечу одно: помощь может оказываться совсем не теми способами, какие мы предполагаем, и вовсе не та, какой мы ждем. Знаем ли мы сами наверняка, какая помощь извне будет для людей Земли наилучшей?

В мысли, что они могут быть рядом с нами и среди нас, нет ничего неестественного, если допустить существование непрерывности иерархической цепи разума во Вселенной (о чем я тоже узнал от Зенда). Так осуществляется одна из форм контакта. Расстояние и время для такой связи — не препятствие. Об этом гениально догадывался, например, К. Э. Циолковский…[6]

Разные мировые материальные планы, разные мировые духовные сферы и разные стадии космической эволюции — все эти понятия взаимосвязаны. Наш уровень эволюции обусловливает то, в какой субвселенной мы обитаем, на какой планете живем.

Мне осталось немногое добавить. Я видел, как они улетели. Снова над тайгой раскатился вибрирующий гул гигантских басовых струн. Он родился в тот момент, когда сверкающий синим пламенем аппарат, зависнув на несколько мгновений высоко в воздухе, начал словно бы таять, расплываться и быстро исчез. Тут-то я вспомнил, что так и не спросил Сергея и Зенда, как называются их родные миры и цивилизации. Впрочем, имеет ли это значение? Они обитают в гораздо более сложной и «тонкой», чем наша, вселенной, куда мы пока не имеем доступа. Но, может быть, когда-нибудь таинственный путь в иные субвселенные и даже — в Огненный Мир Бесконечности откроется и для людей нашей планеты…