Ларри Нивен - Подарок с Земли Страница 37

И он все это и хотел сказать не смягчая выражений, когда вдруг увидел, что никто на него не смотрит.

Никто на него не смотрит.

Лэни уставилась в искусственный очаг; Худ смотрит на Лэни; Гарри Кейн сидит в позе мыслителя. Никто из них ничего толком не видел; по крайней мере — ничего, находящегося в комнате. У всех был рассеянный вид.

— Вот проблема, — сонно произнес Гарри Кейн. — Как мы намерены освобождать остальных наших, когда нас спаслось всего четверо? — он оглядел своих невнимательных слушателей, после чего вернулся к созерцанию внутренним зрением собственного пупка.

Мэтт почувствовал, как у него на голове зашевелились волосы. Гарри Кейн смотрел прямо на него, но он явно не видел Мэтта Келлера. И в глазах у него было что-то совсем особенное.

Словно посетитель воскового музея, Мэтт наклонился, чтобы заглянуть Гарри Кейну прямо в глаза.

Гарри подпрыгнул, словно подстреленный.

— Откуда ты взялся? — он вытаращился так, словно Мэтт упал с потолка. Потом проговорил: — Мммм… ох! У тебя получилось.

В этом не было никакого сомнения. Мэтт кивнул.

— Вы все вдруг потеряли ко мне интерес.

— А что с нашими глазами? — Худ был напряжен, будто собирался прыгнуть на Мэтта.

— Что-то было. Не знаю. Я нагнулся, чтоб посмотреть, и тут… — Мэтт пожал плечами, — это кончилось.

Гарри Кейн произнес слово, которое редактор отсюда выбросит. Худ сказал:

— Вдруг? Я не помню, чтобы это было вдруг.

— А что ты помнишь? — спросил Мэтт.

— Ну, собственно, ничего. Мы говорили о глазах — или о Полли? Конечно, о Полли. Мэтт, разговор о ней тебя беспокоит?

Мэтт издал горловое рычание.

— Вот, значит, почему ты сделал то, что сделал. Ты не хотел, чтобы на тебя обращали внимание.

— Вероятно.

Худ оживленно потер руки.

— Так. Мы, по крайней мере, знаем, что у тебя что-то есть и оно тебя слушается. Слушается твоего подсознания. Хорошо! — Худ превратился в профессора, озирающего не слишком смышленую аудиторию. — На какие вопросы мы еще не ответили?

Например, при чем тут глаза? Еще, почему в конце концов охранник смог в тебя выстрелить и отправить на сохранение? Третье, отчего ты пользовался своей способностью, чтобы отпугивать девушек?

— Пыльные Демоны, Худ! Никакая разумная причина…

— Келлер.

Сказано это было тоном спокойного приказа. Гарри Кейн вновь принял позу «Мыслителя» на диване, уставившись в пространство.

— Ты сказал, что Полли выглядела рассеянной. А мы не казались рассеянными минуту назад?

— Когда вы про меня забыли? Казались.

— Я сейчас выгляжу рассеянным?

— Да. Обожди минутку. — Мэтт встал и прошелся вокруг Гарри, оглядывая его с разных сторон. Тот выглядел, как глубоко задумавшийся человек. Поза «Мыслителя»: подбородок на кулаке, локоть на колене, лицо опущенное, почти хмурое; сидит неподвижно, брови нахмурены… нахмурены? Но глаза ясные.

— Нет, не выглядишь. Кое-что не так.

— Что?

— Глаза.

— Мы все ходим и ходим вокруг да около, — с отвращением произнес Гарри. — Ну, присядь да посмотри мне в глаза, ради Пыльных Демонов!

Мэтт встал коленями на одомашненную траву и заглянул Гарри в глаза. Озарение не приходило. Неточность есть, но какая? Он припомнил Полли пятничной ночью, когда они стояли, затерявшись в локтях и гаме и разговаривали нос к носу. Время от времени они соприкасались, почти случайно, задевали друг друга ладонями, плечами… Он чувствовал, как в горле пульсирует теплая кровь… и вдруг…

— Слишком большие, — сказал Мэтт. — Зрачки у тебя слишком большие. Когда кто-то действительно не интересуется, что вокруг него, зрачки меньше.

— А как насчет зрачков Полли? — допытывался Худ. — Расширены они были или сужены?

— Сужены. Совсем маленькие. И у охранников тоже — тех, что пришли за мной сегодня утром. — Мэтт вспомнил, как они удивились, когда он дернул за наручники; наручники, до сих пор свисавшие с его запястий. Они не заинтересовались им, они попросту отомкнули цепочки со своих рук. А когда они смотрели на него… — Вот оно. Вот почему их глаза казались такими странными. Зрачки были с булавочную головку.

Худ облегченно вздохнул.

— Тогда с этим все, — сказал он и поднялся. — Ну, погляжу, пожалуй, как Лидия управляется с обедом.

— Вернись назад, — голос у Гарри Кейна был тихим и убийственным. Худ взорвался смехом.

— Перестань кудахтать, — сказал Гарри Кейн. — Что бы там у Келлера ни было, нам это нужно. Говори!

«Что бы у Келлера ни было, нам это нужно». Мэтт почувствовал, что должен протестовать. Он не собирался позволить Сынам Земли использовать себя. Но сейчас он был не в силах вмешаться.

— Это весьма ограниченная форма телепатии, — сообщил Джей Худ. — И поскольку она так ограничена, то она, вероятно, более надежна, нежели более общие формы. Мишень ее куда менее противоречива. — Худ улыбнулся. — Собственно, мы должны придумать для этого новое название. Телепатия не годится… не совсем годится.

Трое ждали — терпеливо, но непреклонно.

— Мозг Мэтта, — произнес Худ, — способен управлять мышцами, сокращающими и расширяющими радужную оболочку глаз другого человека. — И улыбнулся, ожидая их реакции.

— Ну и что? — спросил Гарри Кейн. — Что в этом такого?

— Не понимаете? Нет, пожалуй, не понимаете. Это больше из моей области. Вам что-нибудь известно о мотивационных исследованиях?

Три головы отрицательно покачались.

— Эта наука давным-давно запрещена на Земле, потому что ее результаты использовались аморально в рекламных целях. Но сначала узнали несколько интересных вещей. Одна из них касалась расширения и сокращения глаза. Оказалось, что если человеку что-нибудь показать и измерить его зрачок специальной камерой, то можно сказать, интересна ли ему эта вещь. Можно показывать ему изображения политических лидеров его страны, если в ней существуют две или более фракций, и его глаза станут шире при виде лидера, которого он поддерживает. Отведите его в сторонку на часок, поговорите с ним, убедите изменить политические взгляды и он расширит зрачки на другого деятеля. Показывайте ему рисунки миленьких девушек и та, которая покажется ему милей всех, расширит его зрачки. Он об этом не узнает. Он знает только, что она всех интереснее. Для него.

— Хотел бы я знать, — продолжал Худ, мечтательно улыбаясь сам себе. Кой-кому нравится читать лекции. — Не по этой ли уж причине в самых дорогих ресторанах всегда темно? Приходят парочки, смотрят друг на друга через стол и оба выглядят интересными. Как по-вашему?

Гарри Кейн ответил:

— По-моему, лучше, чтоб ты закончил рассказывать нам про Келлера.