Нэт Прикли - Племя Страница 38

Сирап не знал лишь одного: что сверкнувший в руках чужака меч не боится столкновений с деревом, что режущая кромка его не вклеена рыбьим клеем в твердую основу и не крошится от сильного удара.

Найл кинул свой тяжелый клинок против лопасти — и лезвие прочно засело в древесине, лишив туземца возможности управлять оружием. В тот же миг правитель резко выбросил щит вперед, кроша его окантовкой ребра под вскинутой правой рукой. Туземец, мгновенно забыв про ярость, попятился и свалился на землю. Правитель поддал весло ногой, освобождая оружие, и вложил клинок в ножны.

— Это было неправильно, — поднялся на ноги пожилой туземец по ту сторону круга. — Чужак не принял вызова и убил Сирапа без права. Чужака нужно утопить.

Новый враг отступил в сторону, пропуская своих воинов вперед.

— Неправильно, неправильно, — поддержали вождя еще несколько голосов. Правда, воинов выставили далеко не все, но и так с разных сторон к Найлу подступало не меньше двух десятков человек.

— Кажется, меня поймали, — сознание Рыжего Носа окатило холодной волной страха. Ему предстояло или защищать гостя и погибнуть вместе с ним, или не защищать — и бежать от позора в Грязный лес. Вождь понял, что его поймали в ловушку: при любом исходе вернуться в свой клан он уже не сможет.

Рыжий Нос лихорадочно оценивал силы врага: больше всего его не любили в Лысом клане, в клане Желтого Листа, и Тонком Блане. Ореховые Стержни не в счет, Сирап уже лежит.

Еще несколько мелких кланов сейчас ввяжутся в стычку, чтобы принять участие в последующем разграблении, урвать свою долю добычи.

Наверняка еще появится несколько блюстителей обычаев. Получается, не меньше полусотни воинов против шестерых его бойцов и трех чужаков. А защищать его никто не станет: формальный повод для казни пришельца есть, класть своих людей за чужого гостя никто не захочет.

Тут родственные отношения не помогут — участвовать в настоящей крупной свалке, это не луками издалека погрозить.

Посланник Богини снова извлек меч, оглядываясь по сторонам, и немного попятился: больше всего он боялся удара в спину. Справа от него встала Нефтис, слева — Айван.

— Бросьте свои палки на землю и идите сюда, — распорядился из-за спин своих воинов вождь. — Это приказываю вам я, Рунгай по прозвищу Большое Плечо.

— С него и начнем, — решил правитель, и они ринулись вперед.

Туземцы размахивали веслами — но веслом не пробиться сквозь сомкнутые щиты. Зато тяжелые деревянные диски, которые валятся на голову, закрывая половину неба, остановить можно только в другом таком же сомкнутом строю. Особенно, если за щитом не видишь занесенный для удара меч, кончик клинка которого еле выступает за окантовкой.

Удар! Клинки Нефтис и Айван, опускаясь следом за щитами, до кости рассекли кожу и мясо на груди двух туземцев.

Айван, пригибаясь, обратным движением щита ударил окантовкой в предплечье воина, успевшего отскочить в сторону, и тут же закрылся, готовый к атаке со стороны нескольких стоящих поодаль туземцев.

Нефтис, отшвырнув противника с располосованной грудью, кинулась на его соседа, яростно рубя мечом. Тот еле успевал парировать удары веслом — но за несколько ударов стражница разрубила весло пополам. Туземец бросил обрубки и кинулся бежать. Найл своего врага не ранил — его клинок попал на лопасть весла. От сильного толчка туземец потерял равновесие.

Правитель резко вскинул щит, метясь его краем в подбородок — и сам же поморщился от хруста ломаемой челюсти. Воин рухнул, и Посланник увидел перед собой правдолюбивого Рунгая по прозвищу Большое Плечо.

Вождь, резко побледнев, только сейчас схватился за свой меч, вскинул его перед собой. Найл ударом снизу вверх просто перерубил сухую деревяшку, отороченную сверкающими стеклянными осколками, а потом попытался снести туземцу его дурную голову. Большое Плечо пригнулся, но недостаточно быстро, и клинок срезал ему с затылка шмат кожи. Оглушенный туземец упал.

Посланник Богини оглянулся.

Прошло всего три-четыре секунды, а на Безводье уже валялись в луже крови трое человек, а еще трое, зажимая раны, разбегались в разные стороны. Многие из туземцев, вставшие, чтобы принять участие в намечающейся экзекуции, в задумчивости садились обратно. Вышедшим на праведный бой кланам Желтого Листа и Тонкого Блана подкрепление больше не грозило. Однако их оставалось еще одиннадцать человек, и они продолжали рассчитывать на победу.

— Сюда, сюда, вместе собирайтесь, — созывал своих туземец с рассеченной надвое и плохо сросшейся губой.

— Вождь, — окликнул Посланник Богини Рыжего Носа, — спину нам прикрой.

Найл, Нефтис и Айван снова сомкнули щиты. Туземцы тоже сбились в плотную кучу, не столько помогая, сколько мешая друг другу. Только трое догадались бросить бесполезные в давке весла и взяться за мечи.

— Пошли? — предложил Айван. Шериф Поруз не даром почти два года натаскивал его вместе с другими братьями по плоти работать щитом и мечом в строю и поодиночке — и толпа крикливых дикарей его ничуть не пугала.

— Пошли, — согласился Найл.

Они стали надвигаться на туземцев и, пока щиты содрогались от ударов, наугад тыкали мечами снизу, оттягивая их затем назад полосующими движениями. Остро отточенные клинки сами находили себе цель, легко рассекая незащищенную плоть — и воины враждебных кланов стали с криками отпрыгивать в стороны, приволакивая раненые ноги и оставляя за собой кровавые полосы.

— Хватит, — решил правитель, когда перед ними осталось всего четверо изрядно перепуганных туземцев. — Я думаю, к нам нет больше никаких претензий.

Он вложил меч в ножны и с демонстративным спокойствием повернулся к врагам спиной. Те, признав поражение, нападать не решились.

— Столько крови, и ни одного трупа, — прошептал восхищенный Рыжий Нос. — Ты щадил их специально, да? Чтобы мстителей потом не появилось?

— Так получилось, — усмехнулся Найл — увидел, как округлились глаза вождя и резко обернулся. Пришедший в себя Сирап бежал прямо на него, вскинув весло над головой.

Посланник схватился за меч, но Нефтис успела первой: кинулась на громилу сбоку, сталкивая его в сторону, выдернула оружие, вскидывая щит, парировала удар рукоятью весла в ноги, выбросила вперед щит, ломая окантовкой попавшееся на пути плечо, а потом широким безжалостным ударом срубила туземцу верхнюю половину головы — от уха до уха.

— Вот тебе и труп, — прокомментировал Найл. — Что будет теперь?

— Это хороший труп, — радостно зашептал Рыжий Нос. — Отца у него нет, братья маленькие. Теперь его дом твой, а клан Ореховых Стержней ты можешь вытрясти, как икорную сумку. Хочешь казнишь, а хочешь милуешь.