Сборник - Фантастика, 1983 год Страница 38

Свидетель: У других в ту пору селитры и вовсе не было, а я свою подсыпал в почву тайком. В каком-то журнале вычитал, что так в Америке делают. Ну и попробовал. И весом и размером мои дыни сразу же обогнали соседские. Правда, насчет вкуса не то… Потом, на меня глядя, и соседи потянулись за селитрой. Но этот ваш Икс ни к кому другому не переметнулся, тоже умеет держать слово. Правда, попросил добавлять селитры побольше, но зато и цену надбавил…

Председатель СМУ: Можно ли выращивать дыни без добавления в почву селитры?

Свидетель: Так предки-то наши испокон веков выращивали. Не дыни были - объедение. Помню, в детстве придешь на бахчу…

Председатель СМУ: Отражается ли употребление селитры на вашем здоровье?

Свидетель: На моем? Да я в жизни ни единого такого куска не отведал. И жене строго-настрого заказал. Для себя я брал дыни у моего прадедушки в горном кишлаке. Езды туда два часа с лишним, но зато о селитре там пока и слыхом не слыхивали. Оно и понятно: глухомань.

Из приговора суда

4а. Методику, предложенную бывшим Вечным благодетелем Зеты, подсудимым Иксом, единогласно признать лженаучно-преступной. Махинатора Икса, вступившего в преступный сговор со свидетелем Муталибом, как посягнувшего на здоровье обитателей Зеты, сослать на меньшую из тринадцати Лун Зеты, с тем, чтобы помянутый махинатор Икс пожизненно разводил на таковой Луне плантацию дынь без внесения в почву селитры.

46. Подобному же наказанию подвергнуть свидетеля Муталиба, сковав его невидимой цепью с помянутым махинатором Иксом и присвоив свидетелю звание “дынного пастыря”.

6. Во имя благоденствия грядущих поколений учредить специальную лечебницу Для тех, кто легковерно предоставил махинатору Иксу возможность на самих себе ставить отвратительные опыты с селитрой.

9. Перечень товаров, ввозимых с Земли, еще раз уточнить.

Принять необходимые меры для пресечения контрабандного ввоза дынь с селитрой.

Случись столь необычный судебный процесс у нас на Земле, следовало бы, как положено, закончить нашу драматическую историю эпилогом. Но поскольку, как уже указывалось, Зета - антипланета, автор поставлен перед необходимостью сочинять антиэпилог, а это ему явно не под силу. В земных условиях читать мораль по поводу происшедшего нет никакого смысла. Да и кому читать? Тем, кто выращивает дыни (впрочем, не только дыни) на селитре? Они, как правило, фантастику не читают…

Перевел с узбекского Г. Мечкoв

СВЕТЛАНА ЯГУПОВА А ВЫ НЕ ВЕРИЛИ…

Открытие Рады Севернюк было прямым следствием того далекого дня, когда детсадовской малышкйй в коротком сарафанчике она тайком от воспитательницы убежала в городской парк, который всегда казалсйей лесом из старинных сказок. Мягкую тишину оберегали толстостволые каштаны и платаны, и сердце обмирало в ожидании: вдруг вон из-за того дерева выйдет олень с золотыми рогами или из-за Kycтoв боярышника выскочит пушистохвостая лисица. Намеренно обманывала она чувства, воображая, что идет не по ухоженной аллее, а дремучими лесными тропами. Обходя аккуратные газоны, забиралась в отдаленные уголки парка, сбрасывала сандалеты и с древним, первобытным упоением бегала по траве.

Старичка с бородкой-облачком она увидела неподалеку от вековой секвойи, где двадцатитрехлетние каждое воскресенье давали Клятву Предкам. Он смешно ползал на коленях в траве с биоскопом в руках, чуть ли не касаясь бородкой земли.

Она подбежала к старичку и присела рядом, пытаясь рассмотреть, что он там ищет в траве.

Старичок оторвал глаза от биоскопа и обернулся к ней.

– Какой прекрасный шмель! - сказал он глуховатым, будто из-под земли, голосом, наводя на нее окуляры. - Нет, пожалуй, это не шмель, а голубая стрекоза. Но как она залетела сюда? Ведь До августа еще далеко.

Шутка понравилась. Она вскочила и, оттянув юбочку голубого сарафана, закружилась напевая: “Стрекоза! Стрекоза!” Еще один поворот, и - стоп! - опять присела возле деда.

– А что ты ищещь?

– Вчерашний день, - усмехнулся он, блеснув синевой неожиданно ярких глаз. И как бы прислушиваясь к собственным словам, повторил: - Да-да, именно вчерашний день.

Пыхтя в бородку-облачко, он встал и положил руку на ее плечо:

– Ты и не представляешь, какой мир затерян в этой траве. Нынче все ходят с поднятой головой, все смотрят на звезды, а что под ногами, не ведают. А между тем… Взгляни-ка! - Он протянул ей биоскоп.

Похожий одновременно на бинокль и фотоаппарат с двумя объективами, биоскоп тяжело оттягивал руки. Все же она заглянула в его стекла, но увидела лишь размытый зеленый туман. Старичок прикрепил аппарат ремешком к ее шее, покрутил стекла объективов, наводя резкость, и она замерла при виде развернувшейся перед глазами картины. Трава превратилась в крупнолистные деревья, застывшие среди гор и валунов. Огромные крылатые существа с длинными усами и мохнатыми лапами сидели, покачиваясь, на ворсистых стволах, увенчанных сиреневыми, белыми, желтыми солнцами. Прямо из-под земли, изгибаясь, вылез коричнево-красный змей, в котором отдаленно можно было узнать обычного дождевого червя. Ошеломленно рассматривала она этот диковинный мир, и вдруг радостный возглас вырвался из груди: гигантская, с радужными крыльями птица-бабочка села на фиолетовое солнце и мелко завибрировала в радостном танце.

– Я так и знал, - сказал старичок, услышав девочкин восторг, и предложил: - Идем к пруду, там и вовсе сказочно.

Он поднял с травы портфель, и они пошли туда, где в воде полоскалась ива: По раздвоенному корявому стволу вскарабкались на ветки, висевшие прямо над водой, и уселись поудобней. Жизнь пруда открылась сразу в трех слоях. По его поверхности, затянутой ковром пышных ярко-зеленых цветов - так выглядела в биоскоп обычная ряска, - прыгали длинноногие чудовища, в которых совсем нельзя было узнать обычных водомерок. Сотни личинок и куколок плавали в воде белыми и желтыми сундуками, коробочками, бревнышками. Солидным пароходом маневрировал между ними жук-плавунец. Сквозь полынью в зеленых цветах просматривался подводный мир с длинными стеблями и густыми кронами водяных растений, облепленных раковинами моллюсков. Огромной скоростной подлодкой пронеслась сквозь дебри водяного леса серая рыбина и скрылась в зарослях. На каждом сантиметре роились, копошились членистоногие, усатые, хвостатые, червеобразные, бесцветно-студенистые и мягко окрашенные существа. Тритон и лягушка, попадая в объективы, казались инопланетянами.

– И все это память Земли, - выдохнул старичок ей в ухо.

– Как это? - не поняла она.

– Память, - повторил он. - Записанная, закодированная в миллионах живых существ. Своего рода Книга Земли, прочесть которую удастся лишь очень талантливому и терпеливому человеку. Но если эти письмена будут разгаданы, мы сделаем еще один шаг навстречу Предкам.