Сергей Калашников - Неучтенный фактор Страница 38

   Наконец - пора. Полный вперед. Сосредоточили огонь на одном участке. Когда две ближайших боевых ладьи стали опускать в воду свои продырявленные носы, акраминцы прошли между ними на полном ходу. И дальше, через разрозненное, растянувшееся на несколько километров в глубину, стадо поврежденных кораблей. Многие сидели в воде с заметным креном, или осели почти до фальшборта. Град стрел и арбалетных болтов превратил борта и палубы Веткиной эскадры в подобие щеток, но урона не нанес. Когда развернулись, положение оказалось заметно лучше, чем в начале боя. Теперь они были с наветренной стороны, и охват им больше не угрожал.

   До темноты, пятясь на малом ходу, продолжали стрелять по имперцам, пытающимся сблизиться для тарана или абордажа. А потом, не зажигая огней, заложили широкую петлю и, обойдя противника, пошли домой. Порох подходил к концу.

   Когда добрались до места базирования, выяснилось, что война уже окончена. Империя предложила мир, обязуясь прекратить оккупацию Боргумара. Консул Акрамины принял эти условия. Ветка имеет моральное право подать в отставку. Домой очень хочется. Она свое дело сделала, кажется, даже лучше, чем собиралась. Только бы господин Малвиц не заупрямился.

   И стоило ради этого так торопиться? Ветка вышла из кабинета управляющего кадрами, в коридоре инстинктивно отдала честь двум корветен-капитанам, и как ошпаренная вылетела на улицу. Не хватало еще, чтобы тут видели ее слезы. Всполошенной выдрой метнулась по улице, свернула в знакомый пустынный переулок и разрыдалась. Назначена секретарем комнаты совещаний штаба флота.

   Этот сухой сморчок фрегатен-капитан - управляющий отдела назначений, как называли его офицеры, с ехидной улыбочкой выслушал просьбу о направлении на боевой корабль, перебрал карточки в ящичке, полистал досье и, с совершенно счастливой улыбкой сообщил, что ее уровню квалификации в настоящий момент соответствует только одна вакансия. В штабе.

   Слова возражения застряли у Ветки в горле, и она только громко сглотнула. Дождалась, пока высохнут чернила на направлении, спросила разрешения и вышла.

   Интересно, читал ли этот старый пенек ее рапорт? Он ведь написан еще в дороге на голубоватой очень плотной бумаге, которую она прихватила с собой из Акрамины. И ей вспоминается, что несколько листов такого же вида показывали свой краешек из высокой стопки бумаг на краю стола этого ходячего недоразумения.

   На Ветку накатил приступ ярости. К этому моменту она уже выбежала за окраину Роузи, обогнула Сигнальную горку и теперь скрежетала подошвами форменных сапог по крупной гальке вдоль кромки моря. Схватила камень и швырнула его в воду. Хорошо, что здесь пустынно. Никто не видит ее истерики. Так и брела, то рыдая, то швыряя камни, то умываясь соленой морской водой и приводя себя в порядок.

   В себя она пришла от чувства голода. Очередной раз умылась, вытерла лицо подкладкой форменной тужурки и поняла, что забрела далеко. За следующим выступом берега откроется вид на сады Михайлы Коныша. Значит, дорога к дому будет короче, если срезать через серединное плоскогорье. Не меньше часу ходьбы. Надо торопиться. Порадовать мамочку "удачным" назначением. И выспаться. Завтра на службу.

   Лейтенант, что сдавал ей дела, тщательно скрывал хромоту. Спросила тихонько, он объяснил, что два года после ранения его не пускали на корабль, пока он не сдал норматива по бегу.

   - Больно было? - Ветка ему по-настоящему сочувствовала и спросила искренне.

   - Нет, абсолютно не больно. - Лейтенант так покраснел, что Ветка устыдилась собственной бестактности и перевела разговор на свои будущие обязанности

   Действительно, местечко... не для здорового. Подать бумаги, перьев начинить, налить чернил. Иногда попросят чаю. И это разок - другой в день. Чаще всего интенданты. У них все деловито. Сверят реестры, поспорят, кому что раньше и в каком количестве, быстро найдут компромисс, чего-то друг у друга одолжат, чем-то обменяются. Час, полтора и дело сделано. Разбежались.

   Боевое планирование совещается обстоятельнее. По ходу разборки всегда всплывают неожиданности. То корабли в ремонте задерживаются, то из-за интанцев срочно стянули силы в какое-то место, а другие направления оголились. И всегда не хватает средств, чтобы прикрыть все пункты. Инспекторы водных районов постоянно норовят перетянуть как можно больше ресурсов в зоны своей ответственности, из-за чего непрерывно ссорятся. И командующему нередко приходится принимать решения, которые никого не устраивают. Но уж тут, понятно, возражений не бывает.

   На этих совещаниях частенько отчитывается начальник кадрового управления. Кого, кому и сколько послал, и чего ожидать в ближайшее время.

   Связисты совещаются быстрее всех. Семь докладов, слов по сорок. Потом начальник управления отдает распоряжения, Это около полутораста слов, и все расходятся.

   А Ветка тихонько сидит в уголке, чинит перья, чаек наливает да подносит. Она уже знает, кто послаще любит, кто покрепче, а кто погорячей. И молчит, как и пристало ее чину, возрасту и полу. Никто в штабе не видел ее улыбающейся или хмурой. Рот закрыт, губы сомкнуты, лицо расслаблено. Служба для нее - семь часов бездарно потраченного времени, три из которых она дремлет в пустой просторной комнате.

   Остальное время скачет на лошади, ныряет за крабами, обсуждает наряды с мамиными фрейлинами и помогает отцу с его бесконечными бумагами. Папа теперь часто ее хвалит, говорит, что у нее появилась хватка, чувствуется кураж, систематический подход и вообще работа в штабе сделала ее очень ценным помощником. Иногда даже советуется.

   Жаловаться ему она не будет. Наверняка без его участия в ее назначении не обошлось. Маме тем более плакаться бесполезно. Она просто не поймет, чем нехороша служба рядом с домом. Остается только писать письма Рику, обильно поливая их слезами горючей обиды на то, как несправедливо с ней обошлись. И ждать, когда ему разрешат отпуск.

   Жалко только, кончается май, а она не может съездить в замок своего детства, навестить хромого Готфрида и матушку Регину. И Апрельку. И сестричку Витулю. Только стражник Митрофан Торн, теперь он десятник, и может выслушать, да посочувствовать.

   Это совещание начиналось совершенно обыкновенно. Инспекторы водных районов долго препирались, потом командующий продиктовал решение, которое Ветка записала в журнал для оформления приказа. Но адмирал не отпустил присутствующих, а продолжил.

   - В Тихую гавань прибыла канонерская лодка "Зяблик". Усилиями наших дипломатов казна приобрела ее для флота. Напоминаю, это один из пяти кораблей, пощипавших имперцев во Внутреннем море так, что те запросили мира с Акраминой. Господ флагманских специалистов прошу произвести осмотр и послезавтра в это же время доложить мне свои соображения.