Виталий Полищук - Незримое, или Война в иномирье. Монасюк А. В.: Из хроник жизни – удивительной и многообразной. Книга вторая Страница 38

– Но чем мы можем огорошить его до такой степени?

Мария пожала плечами.

– Не знаю. Подумайте, он – мужчина, и вы мужчины. Так что найти способ предстоит вам.

Она улыбнулась и вышла из помещения. Мужчины остались одни.

Все молчали. Потом круглое лицо японца дрогнуло в улыбке.

– Господа! Кажется, я знаю, что предложить нашему русскому спасителю. Но я хочу, чтобы мы остались втроем – я, Гил и Осиновский.

Не обижайтесь, господа, но это – не вопросы бизнеса, это, я бы сказал – очень личное, касающееся лишь нас троих…

Когда Абрахамс и Дони, негромко переговариваясь, вышли Сейдзе Сото сказал:

– Рассаживайтесь поудобнее. Гил, я хочу попросить вас ответить мне на один вопрос.

Начнем немного издалека. Мои прибыли после уплаты всех налогов, расчета по займам и учета всех затрат составили примерно 50—60 миллиардов за прошлый год. Думаю, Гил, у тебя прибыль несколько больше, не так ли?

– Все так.

– Давайте теперь порассуждаем. Предположим, ты, Гил, пошел в магазинчик купить сигарет, пепси, жевательную резинку и пару журналов.

Ты взял с собой пятьдесят долларов бумажками и мелочью, купил все, что хотел, а когда вернулся домой и достал оставшиеся деньги, то машинально пересчитывая остаток, обнаружил, что не хватает доллара. Одного доллара.

Ты пересчитал еще раз, проверил карманы и обнаружил дырку в одном из них…

Осиновский и Бейтс рассмеялись.

– Сейдзе-сан, – сказал Павел Абрамович, – вот уже много-много лет мы не носим штанов с дырявыми карманами.

Сото также рассмеялся.

– Ну, это же так, просто предположение. Суть не в дырке, а в том, что в нее провалилась долларовая монета и вы ее лишились. Вопрос вот в чем – сильно ли вы будете переживать по этому поводу?

Бейтс и Осиновский переглянулись.

– По поводу потери одного доллара из пятидесяти? Вот нисколько не буду, – заявил Осиновский.

Бейтс кивнул, в знак согласия, но промолчал – он лучше Павла Абрамовича знал японца и насторожился.

У Сейдзе Сото было что-то на уме.

– Ну так как, Гил, – продолжал допытываться Сото. – Ты очень огорчишься пропажей?

– Ладно, Сейдзе, достаточно. Ты ведь понимаешь и сам, что ни один человек, наверняка имея вдобавок кроме этих пятидесяти долларов еще и счет в банке с может быть, тысячами долларов, не будет расстраиваться из-за потери одного доллара.

– Прекрасно. Тогда я могу предложить способ, как огорошить Монасюка.

Мы откроем три счета в банке по одному миллиарду долларов. И подарим их Монасюку. Просто так, ни за что…

– Минуточку, минуточку! – засуетился Павел Абрамович. – Вы можете давать хоть по миллиарду, хоть по два, а мои доходы составляют за год несколько… э-э, миллионов, вот! Так что я…

– Подожди, Павел! – сердито прервал его Бейтс. – Чего ты сможешь добиться таким способом, Сейдзе? Согласен, я могу позволить себе потерять один миллиард. И ты можешь, да и Осиновский – тоже. Помолчи, Павел, ты забыл сон, который тебе показали? Я не оговорился – тебе его именно показали! Напомнили кое-что из очень далеких прошлых времен, верно?

А теперь я напомню тебе кое-что еще. Это ведь из-за тебя мы с Сейдзе оказались в таком дерьме. А знаешь, что случилось с той девочкой? Сейдзе мне только сегодня все рассказал…

– Я сам узнал об этом вчера, – тихо произнес Сото. – Мы прокляты, и виноват в этом ты, Осиновский.

– Так вот, – со сдерживаемым гневом в голосе продолжал Бейтс, – девочка сошла с ума. И всю жизнь оставалась сумасшедшей.

И вот теперь нам не просто напоминают об этом, нас тоже потихоньку сводят с ума. Так что ты дашь деньги, как миленький!

– Дам! – Осиновский вскочил с кресла. Но только сто, нет, десять, нет-нет! Один миллион! Да кто он такой – этот Монасюк? Он тысячи долларов не держал в руках, зачем ему три миллиарда?

– Они нужны не ему! Это нужно для нас!

Гил, думаю, ты уже понял меня. Мы огорошим его невероятно щедрым даром, потом устроим ему свидание с головой из вакуумной камеры. И если эти два фактора не огорошат его настолько, что его можно будет попробовать уговорить помочь нам – то тогда его невозможно удивить больше ничем! И уговорить тоже!

Гилмори Бейтс на этот раз размышлял совсем недолго. Предложение хитроумного японца была настолько невероятным, настолько же и уместным и скорее всего – эффективным, что Бейтс лишь обронил:

– Ну, Сейдзе, ну, хитрец…

Через час Джанни Абрахамс и Фостер Дони получили инструкции и работа закипела вновь.

Были разысканы нужные люди, которые связались с необходимыми официальными лицами в России, подготовлен личный самолет Бейтса, создана группа для вылета в Россию, в Москву, а оттуда – в сибирский город Барнаул, где…

Анатолий Монасюк, бывший учитель муниципальной школы, с недавних пор – пенсионер, а следовательно – человек вольный и независимый в занятиях, возвращался из магазина домой. Свернув на аллею, проходившую рядом с городским холодильным хозяйством, он глубоко вдохнул прохладный воздух – узкая асфальтовая аллея была обсажена березами, которые своими густыми кронами образовывали полог над ней. Здесь всегда было тенисто и прохладно.

Анатолий шел медленно, помахивая авоськой с продуктами и наслаждаясь прохладой. Легкий ветерок шумнул над головой в кроне молодой березки, легко коснулся щеки Анатолия и понесся дальше. Воздушный смерчик обнаружил брошенную кем-то газету и зашевелил, зашелестел ею. Анатолий прижал газету носком кроссовки, наклонился и подобрал бумажный лист, скомкав его в руке в комок. Путь его лежал мимо мусорных контейнеров, в них он и собрался бросить газету.

Однако миновав кирпичную стенку, ограждающую автостоянку от контейнеров и бросая газету в мусорный ящик, Анатолий узрел возле собственного дома, который высился перед ним всего лишь в десятке метров, нечто режущее глаз. На тротуаре, загораживая проход к его собственному подъезду, стояли в ряд три черных сверкающих автомобиля – БМВ класса «Люкс» и два огромных джипа.

Вообще-то автомобили, стоящие возле подъездов дома, конечно же были не редкостью в нынешние времена. Но таких дорогих и таком количестве Анатолий Манасюк возле своего подъезда раньше не видел – он прекрасно знал всю автотехнику своих соседей.

Странно… Он подошел поближе, и странности продолжились – дверцы автомобилей стали открываться, из недр машин стали вылезать люди, и Анатолий понял, что хорошо одетые, при галстуках и в официальных костюмах (и это не смотря на летнее пекло) холеные мужчины прибыли, что называется, именно «по его душу»…

Так и есть – когда Анатолий приблизился к ним, один из них спросил: