Александр Иванов - Сеть дронов Страница 38

Главной-то нашей мечтой было дать человеку возможность, сидя у себя дома, в тёплом кресле исследовать чужие планеты. С чувством, с толком, с расстановкой. Пробы грунта, воздуха, геологические, геодезические, то есть, планетологические и планетодезические изыскания. Разведка мест высадки, разведка мест строительства будущих космодромов и городов. Поиск жизни, наконец. Да, это была великая мечта. И мы её почти достигли. Не наша вина, что нас прервали на самом взлёте… Мы своё дело делали честно… Корчмарь помолчал и провёл рукой по окулярам, словно смахивая слезу.

— Сейчас я стар. И Кузнец стар. Десять лет назад, кстати, мы вместе строили эту хибару. Было нас тогда двенадцать человек, — он хмыкнул, — двенадцать «К». Половина на гусеницах, половина на колёсах. Дроны тогда намного проще были. Только-только начали разрабатывать устройство обратной связи, то, что сейчас является обручем. Непростое оно. Обратная связь, брат, вещь сурьёзная! Так просто не даётся. Я, конечно, сам участия в разработке не принимал, не мой это профиль, я всё больше по механике, но в курсе меня, ребятки наши молодые, держали. Он хмыкнул и шмыгнул носом, словно саркастически ухмыльнулся.

— Ну, это для меня они молодые, а для тебя, может, и старые. Тебе ведь, лет семнадцать-восемнадцать, не больше? Итак, короче. Вроде, всем известно, что обруч — интерфейс прямой и обратной связи с дроном. Чувства дрона — твои чувства, а действия дрона — твои действия. Всё просто. Но. Но! Не всё. Он устало зевнул:

— В сон тянет, зараза, после успокоительных ихних. Ладно, сейчас доскажу и вздремну, чуток… А непросто то, что, оказывается, есть ряд побочных эффектов, от этой обратной связи, до конца неясных. Ну, вот, например: выяснилось, что бесовский интерфейс сей, стимулирующее действие на мозговую деятельность оказывает. И весьма сильную. Затормаживает эффект старения мозга. Вот мы с Кузнецом, давно уж… Да, да! Девять лет, как на привязи сидим, а трезвость мысли не утратили. Более того, весьма активно в новых разработках дроноделания участвуем. Только, ты учти, не для широких кругов эта информация. Грифа секретности на ней не стоит, но и болтать, особо, не следует. Я бы тебе и слова не сказал, да ведь ты у нас почти что коллега. С паролем пришел, хоть и с таким, недоделанным… Подвиг разведчика, блин горелый…

И он засмеялся, а потом сразу закашлял. Ну, вот, сейчас опять «тюбингами» обзываться начнёт, решил Алекс, но Корчмарь не оправдал его догадок. Он явно успокоился — ноги не дёргались, руки перестали дрожать. Смахнув ещё раз невидимую слезинку с глаз, и глубоко и облегчённо вздохнув, он продолжил обычным своим голосом, только чуть более мягким:

— Ты уж извини меня, Алекс. Я, как и все старики, ворчлив неумеренно. Это всё оттого, что жизнь уходит, а жить-то, всё ещё хочется. И работать хочется, и с тобой вот тут, на Острове, баланду травить хочется, на море поглядаючи… А ещё этот гад, чьи остатки под навесом валяются, завёл меня с утра, не в меру. Я ведь не садист какой, я бы его не стал сильно прижимать. Ну, спихнул бы его с обрывчика, и всё. Ну, сломал бы он себе пару ходулек, так парковка рядом, починился бы. Может, я бы и починил, они ко мне часто обращаются, за подмогой. Так он ведь, сволочь такая, как я его послал, отсюда подальше, начал мне права качать — дескать, все вы, русские, алкаши и оккупанты. Всех вас, нас, то есть, надо за железным занавесом запереть, и к нам, к ним, то есть, к цивилизованным людям, не пускать. И ещё чего-то приплёл, про своих могучих друзей. Ну, тут я ему, бошку-то и свернул… Имел я его, вместе с друзьями его могучими… Погорячился, конечно. Зря это, не стоило так, на шавку всякую, нервы тратить…

А тут ещё ты подходишь, с паролем этим, дешевым. Вот я и окрысился. С этим паролем у нас, в основном, лохи приходят, коих развести надо, и восвояси отправить — кого пинком под зад, по тропе, а кого и швырком с обрыва, на камушки. Кибер у нас изобретателен, по этой части. Тоже наш, один из двенадцати. Да-а-а… Молоды были мы тогда, и амбициозны. Вот ответь мне, кто такие — три кита — три «К» в нашей науке? — спросил он неожиданно.

— Э-э-э…, - растерялся Алекс, — слышал когда-то, но… не знаю.

— Да… Хорошо хоть, не врёшь, не изворачиваешься. А это надо знать. Королёв, Курчатов и Келдыш — гордость не только нашей, но и мировой науки. А ты не знаешь… А вот мы знали. И гордились, и стремились быть, хоть чуть-чуть похожими. В одном бюро работали, ровесники, молодые, вот и назвались как-то, в шутку, двенадцатью «К». Мол, мы не гении, но нас, зато, двенадцать. Сейчас многие уже умерли, а те… далече… А тут, как Остров открылся, я сразу на него и наладился. Как я уже говорил, считаю это воплощением своей мечты. Ребят знакомых встретил, из разработчиков. Молодёжь, все в азарте… Через них и узнал, что некоторые из двенадцати, тоже здесь обретаются. А потом, как старость своё ломать начала, на эксперимент пошел. Вместе с Кузнецом и лежим сейчас. Правда, в разных городах. Одно время вместе кучковались, своих вызвали, кого нашли. Потом ещё помощники приблудились. «Карчму» построили. Подземелье, через вход в капонире, исследовали. Нашли, кстати, погреб с минами и снарядами. Таскали их потихоньку на продажу, а это очень сложно было — склад-то на шестом уровне глубины. Всей бригадой и таска-а-а-а-ли…

Корчмарь душераздирающе зевнул и посмотрел на Алекса осоловевшими глазами:

— Ты, это, иди, погуляй… Или дрона брось тут и иди домой. Я сейчас спать буду… Только учти — через полтора часа быть как штык, у Кузнеца на Полигоне. Кибер с тобой говорить хочет, вроде, доволен он твоей работой. Ну, давай-давай, иди, я сейчас всё вырубаю. А за дрона не беспокойся, не тронут его здесь. Я тут всю округу пораспугал, когда этого приблатнутого кончал — очень уж он, орал громко, словно на самом деле…

Глаза Корчмаря закрылись, дрон его принялся устраиваться в позу покоя, фары-светильники погасли, и у Алекса заморгал желтым цветом индикатор уровня сетевого сигнала. Он опрометью бросился в открытую выходную дверь. Вот, старый маразматик! Отрубил ретранслятор. Будь дверь закрыта, точно бы связь оборвалась.

Выбежав во двор, он сразу успокоился — индикатор уровня позеленел и перестал моргать. Теперь можно не спешить и утрясти полученную от Корчмаря информацию. Да, весьма забавно мы побеседовали. Точнее — беседовали со мной. Провели, так сказать, среди молодежи воспитательную работу. И кто! Корчмарь — гроза граберов и всяких ротозеев. Страшный отрыватель конечностей и выдиратель ножных суставов. Джек-потрошитель Островного масштаба. И такая загадочно-интересная личность, оказывается. Кто бы мог подумать — восемьдесят два года! А Кузнецу, что, столько же? С ума сойти! Значит байки про мозги в банке, не далеки от истины. Что там, Корчмарь, про стимуляцию мозговой деятельности обратной связью говорил? Что способности улучшаются, и мозг стареть перестаёт, что ли? Да, интересно, нигде я о таком не слышал. Может ещё и жизнь продлевается? Ну, это уж, наверное, вряд ли — уже бы шуму было на всю Землю. Ну, или, на весь Инет, что, по существу, одно и тоже.