Дмитрий Федотов - Аберрация Страница 39

Он еще раз ткнул датчиком в другом направлении. Результат оказался тем же.

В полном недоумении Павел оделся, сунул прибор в карман рабочего комбеза вместе с несколькими другими полезными мелочами и подошел к двери комнаты. Здесь его поджидала очередная неожиданность. Собственно, двери не было.

Вместо нее весь проем занимало нечто, больше всего похожее на абсолютно прозрачное и бесцветное желе. В общем-то Павел и заметил его только потому, что подсознательно был настроен на сюрпризы. Он встал вплотную к невидимой границе, вынул портативный сканер энергетических полей, как и газоанализатор работавший от аккумуляторов, и направил его пирамидальные рожки на преграду.

— Полный ноль, как и следовало ожидать, — удовлетворенно констатировал Павел. — Глюки продолжаются!

Он спрятал прибор и, почти не колеблясь, ткнул кулаком в прозрачное нечто. Рука ощутила на мгновение слабое сопротивление, которое тут же исчезло. Тогда Павел, вздохнув, словно в ледяную воду, шагнул в проем двери и очутился в коридоре жилой зоны, точно так же заполненной непонятным, светящимся ровным голубым светом псевдотуманом.

По-прежнему Павла окружала «зона прозрачности» в форме яйца. Он постоял с минуту, напряженно вслушиваясь в окутавшую его плотную тишину, потом решительно двинулся в сторону лифтовых шахт, стараясь держаться ближе к стене, на которую выходили двери жилых комнат сотрудников комплекса. Как ни странно, но дверь в комнату соседа Павла, вечно хмурого системщика Заболоцкого, оказалась на месте. Поскольку электропитание отсутствовало, магнитные запоры не действовали, и Павел, стукнув для приличия по двери кулаком, распахнул ее.

За порогом, вопреки ожиданию, обнаружился не ставший уже привычным туман, а наоборот, непроглядная антрацитовая тьма. Павлу даже померещилось, что тьма отпрянула в глубь комнаты, когда дверь открылась, словно стремясь избежать контакта со светом. Павел перегнулся через высокий комингс, не решаясь шагнуть в комнату, и безо всякой надежды позвал:

— Степан!

— Ан… ан… ан… — рванулось во все стороны многоголосое эхо.

Павел едва не присел от неожиданности. Он поспешно захлопнул дверь и попятился.

— Да что же происходит?! Что за катаклизм случился, пока я спал? И связи нет…

Он решительно направился дальше по коридору и буквально через десяток шагов споткнулся о тело. Человек в рабочем комбезе лежал ничком поперек прохода, положив под голову скрещенные руки, будто спал. Но вокруг него не было свободного от тумана пространства.

Павел наклонился над человеком, но едва прикоснулся к его плечу, как тело незнакомца вздрогнуло, по нему пробежала странная судорога, видимая сквозь одежду, тело внезапно потеряло очертания и потекло из комбеза, превращаясь в густую черную жидкость, поразительно похожую на тьму, заполнившую комнату Заболоцкого.

— Господи! — Павел отдернул руку и отступил на шаг от антрацитовой лужи. — Да что же это?!

В распухшей от впечатлений голове неумолимо набирал силу вихрь подозрительно знакомых ассоциаций. Павел интуитивно чувствовал, что все происходящее легко объяснимо, стоит только посмотреть на него под правильным углом. Но поиски самого угла грозили затянуться на неопределенное время. Поэтому Павел, сделав над собой усилие, отвернулся от жуткого зрелища и поспешил к выходу из сектора.

Лифты по понятной причине не работали, и Павел устремился на лестницу. Тренированная память помогала ему не плутать, подсказывая нужное направление. Павел по-прежнему был уверен, что, достигнув родной зоны А-6, он обретет ответы на все вопросы. Интуиция, обострившаяся до предела в экстремальной ситуации, окончательно завладела его разумом и инстинктами, не давая расслабиться и поддаться панике.

Несколько раз Павел натыкался на черные лужи, подобные той, в которую превратился труп неизвестного сотрудника. Он обходил их стороной, ибо внутренний голос однозначно заявил, что «лужи» опасны. Но самое удивительное, что за все время этого более чем странного путешествия, Павлу не встретилась ни одна живая душа. А ведь в этих секторах люди бывали часто.

Путь, который раньше занимал пять-семь минут, теперь превратился в бесконечное, полное неведомых опасностей путешествие. И когда наконец перед Павлом возникла из голубого марева знакомая диафрагма с надписью «А-6», он едва не прослезился. Погладив ладонью холодный металл, он открыл справа в стене нишу и рванул кран аварийного отпирания перехода. Послышалось глухое шипение пневматического привода, и лепестки диафрагмы медленно разошлись.

Павел вступил на территорию своего отдела с затаенной надеждой, что сейчас все разрешится. Подчиняясь все тому же внутреннему голосу, он направился прямиком в «кают-компанию». И, едва перешагнув порог, оказался в привычной комнате, освещенной настоящим желтоватым светом потолочного плафона, без каких-либо следов пресловутой голубой мглы.

На диванах, на своих обычных местах сидели несколько членов его команды, а также двое незнакомых Павлу темнокожих парней. В углу мирно урчал переносной генератор, способный использовать в качестве топлива любую органику. На звук шагов Павла первым обернулся Валдис Сюйлис по прозвищу Крепыш, склонившийся над раскрытым портативным интером.

— Hello, Skipper! — сказал он. — At last you came.[48]

Остальные тоже посмотрели на Павла. Кто приветственно махнул рукой, кто-то даже улыбнулся, но ни один не вскочил с распростертыми объятиями, как бывало раньше. В их глазах Павел увидел одно и то же выражение — полная растерянность пополам с отчаянием.

— Здравствуйте, — произнес он непривычно сиплым голосом. — Надеюсь, теперь кто-нибудь объяснит мне, что, собственно, произошло с «Хроносом»?

— Он включился, Шкипер, разве ты еще не понял? — вяло откликнулся Курт Хольбаум.

— Я всегда ценил твою немногословность, Зануда, — повернулся к нему Павел, — но сейчас она неуместна.

— А нам больше ничего и неизвестно, Пол, — скорее прошептала, чем произнесла Каллахен. Раньше всегда веселая и уверенная в себе, она сидела с потухшим взглядом, перебирая на коленях пачку каких-то распечаток. Ребята в группе при первом знакомстве восхищенно окрестили ее Красоткой, и она не возражала, но сейчас выглядела собственной бледной тенью. По собственному убеждению Шкипера Стейси сломалась после происшествия с Анатолием Бурковым. Она многие дни не отходила ни на шаг от его постели в реанимационном блоке, а когда Счастливчик пришел в себя, так же тихо и незаметно вновь удалилась на прежнюю дистанцию, которую поддерживала со всеми сослуживцами мужчинами. Бурков, похоже, так и остался в неведении о том, кому был обязан своим «воскрешением». Сейчас Анатолия в блоке не было. «Черт! — досадливо подумал Велисевич. — Они же с Ежи участвовали в эксперименте „Хроноскоп-2“!..»