Александр Силецкий - Легендарь Страница 39

— Так ведь он — первым начал, Архимед ваш, — пролепетал Фини-Глаз. — Подначивал, дразнился…

— Зато вы его убили! — прогнусавил обвинитель, торжествуя. — Не понарошку, а всерьез! Учтите это. Каково будет решение суда?

Трое судей, не спуская глаз с присяжных, лишь молча развели руками и демонстративно пригорюнились.

Присяжных было двести восемьдесят штук. И еще девять разных фракций — на подхвате. А при них — угрюмый фракционный смотритель. Очень честный, поэтому угрюмый.

Все они быстро и с тревогою переглянулись, повздыхали и, не шелохнувшись, только со значением, едва заметно покивали коротко друг другу: дескать — все, заметано, теперь уж никаких сомнений не осталось, мы свободны по закону выбирать любую объективность, нам нет надобности дважды повторять…

Потом столь же вдумчиво и твердо посмотрели — по очереди — на прокурора, на адвоката, на судей, на зрителей и на забинтованного Фини-Глаза.

— Удовлетворить! — сказали они хором, слаженно на удивление. — Виновен. Двадцать лет на дальних рудниках Проксимы! Без смягчений!

По залу пролетел одобрительный шумок.

— Суд утверждает приговор! — зычно возвестил Председатель суда, здоровенный детина с отечно-красной непроспавшейся физиономией, и грохнул по столу тяжелым деревянным молотком, отчего все мигом в благоговении затрепетали, а иные впечатлительные дамы попросту лишились чувств.

И без всякого атаса, вдруг подумал Фини-Глаз, припомнив негра на Земле…

— Нет, мы не признаем! Мы ничего не признаем! Мы подадим кассацию в инстанции, в Верховный Суд! — взвизгнул адвокат, впрочем, без особенной надежды. — Пусть решит Верховный Судия! Пусть скажет слово Главный Прокурор! В конце концов, у нас есть право… У нас есть законное музейное право! И музейные возможности…

— А это бесполезно: Главный Прокурор сегодня помер, — скорбно сообщил Председатель суда. — Всего какой-то час назад… Светлая ему память, был кристально безразличный человек. И сколько нам учеников после себя оставил!..Так что: пишите — не пишите… А Верховный Суд уже два дня как разогнали — за большое пьянство. И когда теперь других назначат!.. Может быть, и никогда. Скорее всего, так. Зачем, коль снова надо будет разгонять? А Главный Прокурор опять помрет… Круговорот в природе, жизнь непредсказуема… Возможности-то у вас есть, об этом спору нет, да кто же их вам даст?! А здешний суд с решением не может ждать. Народ желает, чтоб преступник поплатился! Сразу — и неотвратимо. Так порадуем народ! Он это заслужил… Подсудимый, вам — последнее слово.

Фини-Глаз вяло шевельнулся, стиснутый бинтами.

— А подавитесь вы все этим приговором! — прохрипел он наконец, не глядя на судей. — За мной не заржавеет.

— Ах, вы вот как?! — еще больше покраснел Председатель суда, потея от негодованья. — Очень мило… Это, значит, в благодарность за потраченное на вас время… Ну, тогда — унесите его! Немедленно! И всех вас тоже попрошу покинуть зал! Суд закончил заседание. До новых встреч, друзья, до новых интересных и полезных встреч! Благодарю!

И Фини-Глаза прямо из зала суда, даже не сняв бинты, отправили на рудники Проксимы.

23. Герой с Цирцеи-28

— А… не нагорит ли нам? — с опаской поинтересовался Фини-Глаз, любовно поправляя на грядке у крыльца какой-то чахлый кустик. — Мне дальше репутацию никак мочить нельзя… Потом — сынок растет…

— Не думаю, чтоб нагорело. Не должно! — убежденно качнул головой Крамугас. — Я, так сказать, на службе, вы мне — как бы помогаете… Все — в рамках… Кроме того, задание есть задание. Надо! Вам знакомо такое слово?

— Х-м… Да уж долгих двадцать лет… Уж как-нибудь!.. — криво усмехнулся Фини-Глаз. — Осточертело…

— Вот видите! — воскликнул Крамугас победоносно. — Значит, никаких проблем не будет! Так что давайте-ка уговоримся сразу, чтоб потом не возвращаться… Вы мне подробно расскажете всю свою историю — о вашей жизни, об экскурсии на Землю, о вашем эпохальнейшем полете на Луну (тут Фини-Глаз досадливо поскреб макушку и только сплюнул на газон, произнеся заветное «бен-знычть») — и я из вороха представленных чудесных фактов скрою серьезную, академичную, большую и наполненную чувствами статью. Понятно? Эта ваша замечательная реализация древнего земного мифа…

— Да чего там, поспорил — вот и полетел, — вздохнул Фини-Глаз. — Спигону было жалко. Очень уж хорошая… А щи с кошатиной варила — сказка!… Ну, и на Земле чуток набедокурил. Страшно стало.

— А неважно! — возразил Крамугас. — На спор или нет — какая разница?! Ведь главное-то — полетели! Остальные — нет, а вы вот — да!.. А что касается скандала… Да кто нынче помнит?! Нам герои нужны!

— Да, — осторожно согласился Фини-Глаз, — вообще-то прежде на Земле бандюги часто гоголем ходили. И героями считались Это я заметил. Ужас просто! Видно, что-то такое воплощали в себе, очень нужное другим… Только бандюгами не назывались. Вожаками были. Или народными избранниками. И никто их никуда не сажал, даже тронуть не смел. Наоборот, они — сажали! Я теперь в истории силен. Сам видел на экскурсии!..

— И замечательно! И мы ведь тоже вас не будем плохо называть! — ободрил Крамугас. — Да можно вообще не заострять на этом, так сказать, внимания. Коль вы — герой!.. Так, между прочим, помянуть, и все…

Некоторое время Фини-Глаз задумчиво тер небритый подбородок и хмурил кустистые брови, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

Уж очень соблазнительным, каким-то прямо сказочным все это представлялось…

— А что… это действительно так надо? — спросил он наконец.

Крамугас даже опешил на мгновенье.

— Да о чем вы говорите?! Позарез необходимо! Если б не приказ редактора…

— Тогда вам было бы на все-все наплевать, — невесело заметил Фини-Глаз. — Определенно! И в особенности — на меня… Простая вы душа! Ну, ладно, — согласился он. — Раз так — пишите, сколько влезет. Я приказы уважаю — приучили…Обо мне ведь еще никогда — вот так-то, чтобы по-людски…Все мордой, знаете, в дерьмо пытались окунуть… У них, в земных музеях, это принято. Хороший как бы тон… Обидно! Ладно, хоть на старости сподоблюсь… Я же не нарочно в тот раз, правда! Случай, бён-знычть, злая воля… Да… А гонорарчик — пополам! Пусть видят, что и я честным трудом могу захапать кучу… Пусть!

— Боюсь, не выйдет ничего. Возникло затруднение… Не платят нынче гонораров! — жалобно сообщил Крамугас. — Деньги совершенно упразднили. Говорят, на всей планете… И в окрестностях — повсюду. Поначалу я и сам надеялся…

— Х-м, то-то я смотрю… — закивал Фини-Глаз. — А, выходит, вон что… Чудно даже как-то… Не могу привыкнуть. Главное, я малость прикопил — ну, там, на рудниках. Собрался как нормальный человек пожить: чтоб и жена была довольна, и сынок спокойно чувствовал себя, и сам я не отказывал себе в пустячных удовольствиях… И тут вот — нате! Не могу привыкнуть, — повторил он.