Марта Уэллс - Стихия огня (Иль-Рьен - 1) Страница 39

— Откуда он взял такое оружие? — Капитан поглядел на Лукаса.

Лукас виновато поежился:

— Ты бы посмотрел на тот клинок, который я забрал у него. Парень решил защищать свою жизнь игрушкой, сделанной руками ювелира.

— Становишься сентиментальным к старости, так?

— Все равно не поможет, — негромко обронил граф.

Ощутив движение возле себя, Томас посмотрел вниз и вновь обнаружил около своего локтя Гадену Каде, следившую за схваткой не без высокомерия. Капитан даже усомнился, не преследует ли она его преднамеренно. Словно бы ощутив, что присутствие ее обнаружено, кудесница спросила:

— Из-за чего идет битва?

Несколько близких зевак с удивлением оглядели чародейку, они явно не замечали ее до последнего мгновения. Томас произнес:

— То ли из-за чести королевы, то ли просто так. В настоящее время общее мнение разделилось.

Подозрительно посмотрев на него, Каде молвила:

— О!

Герцог по-прежнему дурачился с Аристофаном, превращая дуэль в игру в кошки-мышки, которая казалась Томасу все более отвратительной.

Каде вдруг спросила:

— А сплетни относительно Роланда и Дензиля оказались справедливыми?

Томас привычным движением огляделся, проверяя, нет ли рядом кого-нибудь из приятелей Дензиля, любителей разносить слухи. Роланд жутко опасался праздных языков, и искаженный сплетнями невинный вопрос Каде вмиг мог достичь его ушей. Впрочем, ее появление мгновенно отпугнуло ближайших соседей, рядом оставались только Лукас и граф Дансенни, непоколебимый сторонник Равенны, и Томас не нашел причины уклониться от ответа:

— Если они справедливы, то не из-за какой-то дружбы или страсти со стороны Дензиля. — Взаимная привязанность Роланда и Дензиля всегда казалась ему поразительной с обеих сторон, и он пытался это понять. — Но по-моему, это не важно.

Корни власти Дензиля над Роландом уходят в далекое детство. Появление у Роланда других фаворитов или даже мгновенное внимание, уделенное Фалаисе, отняло бы короля у Дензиля, чего герцог совершенно не собирался допускать. Роланд, конечно, должен понимать, насколько просто королю обзавестись поклонниками, но Дензиль не хочет, чтобы король понял, насколько легко будет ему воспользоваться против герцога возможным соперником.

Герцог Альсенский явно начинал обнаруживать признаки скуки. Он отступал назад, отбросил основной кинжал в сторону и извлек из ножен запасной. Рукоять его казалась чрезвычайно причудливой, а клинок был явно чересчур тяжел. Мгновение спустя все прояснилось: Дензиль нажал на скрытую кнопку на рукояти, и по бокам из лезвия вперед выступили и, щелкнув, остановились под острым углом к нему два металлических стержня. Движение это сделало заметным зазубрины на клинке.

Старый граф, негодуя, качнул головой и отправился прочь.

Каде спросила:

— Что это?

— Это для того, чтобы ломать клинок, — пояснил Томас.

— А я думала, что это делается поперечиной.

— Очевидно, мы все ошибаемся.

Аристофан изменил позу и перехватил покрепче рапиру. Оружие, бесспорно, было непривычно для его руки, к тому же против зазубрин кинжала не хватало его веса. Аристофан и Дензиль кружили лицом друг к другу.

— Похоже, ты потеряешь клинок, — сообщил Томас Лукасу.

— Этим делом я занимаюсь уже двадцать лет, однако ни разу не одалживал своего оружия, — произнес взволнованный Лукас. — Это не дуэль, а убийство. И молодой идиот уже давно должен был сдаться.

— Но это не в чести, люди осудят. — Голос Томаса был наполнен иронией.

— Чтобы услышать их молву, еще надо остаться живым. Впрочем, он всего лишь поэт, зачем ему думать о мнении людей?

— Всякий считается с ним, — встряла Каде. Поглядев на нее, Томас заметил напряженность в позе и пристальный взгляд серых глаз, понял, что она собирается сделать, и решил не препятствовать.

Аристофан в отчаянии попытался отбить удар, и Дензиль, захватив клинок юноши своим причудливым кинжалом, переломил его. Первый удар герцога оставил глубокий порез на щеке Аристофана, второй же так и не достиг цели.

Каде изо всех сил толкнула Дензиля в бок. Тот пошатнулся и, отлетев от нее, тяжело рухнул. Но прежде чем Каде успела прыгнуть на упавшего, Томас ухватил ее за плечи и подвинул в сторону. Дензиль вскочил на ноги, бросил меч и направился к ней. Томас отпихнул его и сострил:

— Потерпите, милорд. Ограничьтесь сегодня одним соперником.

Тут им предстал истинный Дензиль, без налета дворцового лоска.

— Как смеет эта девка мешать мне? — рявкнул он.

Лежавший на полу Аристофан прижимал руку к лицу, пытаясь остановить поток крови. Пара наблюдавших за поединком слуг бросилась помогать ему.

— Я не просто помешаю тебе, напыщенная обезьянка, — усмехнулась Каде в лицо разъяренному Дензилю. — Кстати, почему бы тебе не рискнуть на поединок с равным противником?

— Отличная мысль, — любезно одобрил Томас.

Дензиль уставился на него, и выражение на его лице переменилось. Улыбнувшись, он показал в сторону поверженного поэта:

— Неужели это смущает вас, капитан? Или я выполняю за вас вашу работу?

Мужчины смотрели друг на друга, мгновение достаточно затянулось. Все вокруг разом смолкли. Томас обернулся и увидел в дальнем конце зала Роланда, окруженного свитой. Гневно оглядевшись, король шагнул вперед и вскричал:

— Что здесь происходит?

— А как ты думаешь? — спросила Каде с испепеляющим пренебрежением.

Добавившееся к гневу смущение заставило Роланда еще более побагроветь.

— Немедленно прекратить! — приказал король.

Наблюдатели зашевелились, пытаясь изобразить повиновение. Основные же действующие лица драмы, оставаясь на месте, смотрели на него во все глаза.

Встретившись с Дензилем взглядом, Роланд было заговорил, но осекся, повернулся и стремглав выбежал из комнаты. Подобрав шпагу, герцог заторопился следом за ним, ни на кого не глядя.

Как и предполагал Томас, Лукас вместе со своими людьми не нашел в доме Гамбина ничего предосудительного и связанного с Урбейном Грандье. Они доставили тело со всеми пожитками во дворец, и Гален Дубелл пообещал осмотреть их.

Томас, чтобы сократить путь, вышел в галерею, с которой вниз шла прямая лестница, тут его и нагнала Каде.

Она громко спросила:

— Почему вы остановили меня?

Томас повернулся к ней. Собиравшаяся утром гроза разродилась реденьким дождиком, однако поднявшийся к вечеру ветер, сильный и влажный, качал язычки пламени над светильниками, свисающими с колонн, и теребил ее волосы.

— А почему вы позволили мне это сделать?