Майкл Муркок - Финальная программа Страница 39

После короткого ожидания дверь открыл мужчина, одетый в тюрбан и полотенце, повязанное вокруг бедер. Он походил на факира; это был профессор Хира.

— Хелло, мистер Корнелиус! — просиял он. — Я уже слышал, что вы где-то в этих местах, старина. Добрый вечер, мисс Бруннер, какая честь! Входите!

Светлая комната, служившая одновременно гостиной и спальней, была обставлена шведской мебелью: кровать, стол, стулья, книжный шкаф, пара ковриков на полу.

— Каковы ваши намерения, мистер Корнелиус? — он стащил с себя полотенце и уселся на кровати.

Джерри смотрел, на него и внутренне улыбался. Хира служил своего рода связующим элементом между ним и мисс Бруннер. Имело ли это какое-нибудь значение?

— Я лишь наблюдатель, — сказал ему Джерри. — Или можно даже так сказать: я пришел, стремясь в святилище.

— Ха-ха! Что за великолепный экземпляр! Я не могу передать вам, с каким восторгом я получил предложение места от мисс Бруннер. То, что вы, мисс Бруннер, вспомнили обо мне, до сих пор озадачивает меня.

— Я не забыла Дели, профессор, — сказала она. — У вас особые таланты.

— Приятно слышать такое от вас. Может быть, мне вскоре удастся получше их использовать. Для меня пока было не так много дела: несколько интересных уравнений, чуть-чуть размышлений; я еще не при своем деле.

— Не беспокойтесь, скоро оно у вас появится. Довольный, он фыркнул:

— Бог мой, я никогда и подумать не мог, что мне придется вспоминать мой санскрит из профессиональных соображений. Тот старик в соседней квартире — профессор Мартин — он лучший ученик, чем я. — Тут он указал пальцем на Джерри. — Вспоминаете, о чем мы с вами беседовали в том году в Ангкоре?

— Очень хорошо, вот и вы упомянули об этом. У нас обоих, видимо, есть предвидение, профессор. Время от времени я считаю это качество помехой.

— Да, я знаю, о чем вы. Но у нас есть вера в мисс Бруннер, а? — Он отклонился, улыбнувшись и кивнув головой мисс Бруннер, которая едва заметно улыбнулась ему в ответ.

— Ну, я — всего лишь администрация, — при этих словах ее улыбка стала более широкой.

— Вы сказали это! — в голосе Джерри послышались фальшивые нотки.

— Нам уже пора бы идти. — Она поднялась. — Надеюсь, мы втроем несколько позже поладим, профессор.

— О, конечно же, я тоже на это надеюсь, мисс Бруннер, — с этими словами он проводил гостей, — О'ревуар,

— О'ревуар, — ответила мисс Брукнер. — Куда теперь? — спросил Джерри.

— Назад, в Сан-Симеон. Вы, должно быть, устали.

— Хотелось бы знать, могу ли я уйти, когда захочу.

— А я надеюсь, что ваше любопытство заставит вас остаться на некоторое время, да и идти-то вам некуда, так ведь? — возразила она, спускаясь с ним по ступенькам.

— Нет. Вы, я полагаю, действительно доставили меня туда, куда хотели.

— Вот в этом вы неправы.

Когда они вышли из блока и направились обратно к ДУЭЛИ, он вздохнул:

— Я рассчитывал, что останусь в сравнительно стабильном положении, когда мое окружение находится в состоянии постоянного изменения. Однако, кажется, я сам оказался втянутым в перманентные изменения. Ну, совершенно бесполезно к чему-то готовиться. С другой стороны, я не люблю бесцельной жизни — пусть даже весь мир бесцелен, — а моя прежняя цель ушла.

— А что было вашей целью?

— Выжить.

— Я, может быть, смогу приготовить одну-другую цель, если вам очень надо.

— Во всяком случае, мисс Бруннер, я слушаю, — пока она работала с управлением редуктора, он боролся с искушением дотронуться до нее. — Положение становится щекотливым, — проговорил он, шагнув за ней. — Что мне дальше думать!

— По-моему, вы начинаете говорить сами с собой, — подсказала она.

Они выбрались на другую сторону, где их встретил изысканный запах цветов.

— А разве я всегда не говорил с собой? Чей же это внутренний монолог? Ваш или мой?

— Вы оттаиваете, мистер Корнелиус, и начинаете нравиться мне больше, чем прежде.

— А, ну… когда узнаешь кого-то по прошествии некоторого времени…

— Мы с вами, мистер Корнелиус, составляем окончательно сбалансированную пару. Вы об этом не думали? Ни один из нас давно уже не одерживает верх. Я к такому не привыкла.

— Понимаю, о чем вы.

— Вот и чудесно.

Джерри задумался; он начинал чувствовать себя довольно хорошо.

— Вот наша спальня, — она стояла в дверном проеме позади него.

Жалюзи на окнах были закрыты. Кровать стояла на четырех ножках-столбиках, занавески алькова были спущены. Мисс Бруннер закрыла дверь.

— Я не уверен, — проговорил он.

Он не испугался и не особенно грубил, просто, размышляя трезво, был не очень уверен в себе.

Она приблизилась к нему и прижалась к его спине, поглаживая его живот своими длинными белыми руками. Он некоторое время стоял без движений, потом сказал:

— Знали ли вы, что у вас нет никакого сексуального притяжения? Меня всегда интересовало: как вы обходитесь — с Димитрием, Мареком, другими?

— Никакого сексуального влечения — в этом весь секрет, — пробормотала она, и повторила: — в этом весь секрет.

— И вот я здесь, — он окинул взглядом комнату. — И кто же я теперь? Сосунок, слабак, козел отпущения…

— Вы недооцениваете себя, мистер Корнелиус, — она прошла к постели и потянула за бечевку.

Занавески раздвинулись, и там, расправленное на стеганом пуховом одеяле, лежало прекраснейшее свадебное платье, какое он когда-либо видел.

— И кому же оно? Вам или мне?

— Здесь, мистер Корнелиус, выбор полностью за вами. Он пожал плечами и снял свой жакет, в то время как она расстегнула юбку и шагнула из нее.

— Метнем жребий, мисс Бруннер.

— Меня устраивает, мистер Корнелиус.

Он отыскал в кармане монету, щелчком подбросил ее в воздух.

— Демон! — выкрикнула она.

— Дьяволица! — отозвался он. — На удачу!

Пару недель спустя рука об руку они бродили среди серебристых березок под теплым синим небом с раскрасневшимся солнцем. Сияющее озеро раскинуло свои воды за пределы видимости, земля была зеленых и коричневых тонов, совсем мирная. Единственным признаком жизни, кроме них самих да москитов, была большая куропатка, выписывавшая высоко в небе круги, охраняя свое гнездо.

Мисс Бруннер взмахнула рукой назад, указывая на древние горы, которые закрывали собой ее мощные проекты. Горы, исполосованные ледниками, покрытые снегами, изношенные и закопченные временем.

— У нас были неприятности во вспомогательных контурах секции номер четырнадцать. Это секция профессора Хиры. Мне пришлось кое-что быстро просчитать — мониторы корреляции начали терять управление. Я думаю, слишком велик потенциал обратной связи.