Журнал «Если» - «Если», 2007 № 02 Страница 39

Для меня уже больше ничего не имело смысла. Мне даже не казалось странным, что я лежу на соседском газоне, придавленный каким-то толстым коротышкой, провонявшим соусом для барбекю, смотрю вверх, на несколько видимых из этого положения звездочек, и слушаю, как лает чья-то собака — просто так, непрерывно и бестолково.

— Она что, ничего тебе не сказала? — его голос стал напряженным.

— Она подписала с нами договор, когда заболела. Медицинские прогнозы были не самые благоприятные, верно? Не стоит притворяться, будто это не так. В смысле, когда твоя печенка сгнила… притворяться бессмысленно, верно? Это просто чушь. Ерунда…

Он мог бы еще долго перечислять синонимы слова «бессмыслица», если бы я не заорал: «Это вы ее убили!» — и не попытался его ударить.

И мне это удалось. Позже, вспоминая то, как я вел себя тогда и что думал, только этим ударом я мог по-настоящему гордиться. Он охнул, и я почувствовал, как он весь напрягся. Он был в ярости. Что ж, тем лучше. Он мог бы вышибить из меня дух, не сходя с места, что было бы просто замечательно. По крайней мере, это было бы достойным оправданием тому, что я не смог спасти маму.

— Она сама нас попросила. — Его дыхание обдало мое ухо жаром.

— Откуда-то узнала про нас и пришла. Она все понимала. Что это единственный путь. Единственный выход.

— Что… вы… сделали? — всхлипывая, спросил я. — О чем она вас попросила?

Одна из светящихся точек, которую я принял за звезду, оказалась самолетом. Она проползла по небу и исчезла.

— Чтобы ее отсканировали. А потом загрузили заново. Видишь ли… не знаю, как тебе это объяснить…

— То есть отсканировать ее личность и скопировать на другой носитель? — догадался я.

— М-м… Да, пожалуй, можно и так сказать.

— И она будет жить вечно?

— В том-то вся суть. — Он немного ослабил хватку и одобрительно похлопал меня по плечу. — А ты сообразительный парень.

— Я читал об этом, — сказал я. — Но к чему тогда вся… секретность?

— Понимаешь, нынешняя технология… гм-м… еще не слишком развита, так сказать. В том смысле, что большую часть этой машинерии состряпали мы сами. Нет, ты не думай, в теории все путем. Это, конечно, эксперимент, но эксперимент оправданный. Мы, так сказать, бета-тестеры. Но поди попробуй получить официальное разрешение в Управлении медицины! Крупные компании давно прибрали это дело к рукам, чтоб им пусто было…

— ЧТО ВЫ СЕЙЧАС СОБИРАЕТЕСЬ ДЕЛАТЬ?!

Он отвернулся.

— Это считывание с разрушением данных, понимаешь? Чтобы вытащить всё до последнего, все воспоминания, нужно разобрать на части синапсы…

Он еще держал меня, но уже не так крепко. Он думал, что я успокоился и готов подыграть им, позволив сделать свое дело.

— Эй!

Но было уже поздно. Я вырвался и помчался к дому.

— Мама! Мамочка!

В дверях показался Джефф, волочивший за собой тяжелую тележку с оборудованием. Рубашка его пропиталась потом. Он взглянул на меня, когда я пробегал мимо, но, видимо, слишком устал, чтобы хоть как-то среагировать.

— Пусти его, — запоздало сказал Барнаби. — И давай-ка рвать когти.

Она лежала на столе, мертвая. И запах… Боже, этот запах! Я только об этом и мог думать. Воняло дерьмом, мочой, гнилью… Лишь через несколько минут я смог подойти к ней.

Голова мамы свесилась набок. На затылке осталась зияющая дыра, и не было даже волос, чтобы прикрыть ее. В конце концов я вытащил из-под раковины стопку бумажных полотенец, смял их и запихнул в отверстие.

От гаража отъехал грузовик. Я чуть не бросился за ним следом. Когда он уехал, я остался один.

Я взобрался на стол и открыл кухонный шкафчик. Недоеденный пакетик чипсов был аккуратно свернут и прижат дешевой скрепкой — улыбающийся рот, полный белых зубов. Чипсы отдавали плесенью. Не знаю, сколько они провалялись там.

Зазвонил телефон. Я сел на стол и снял трубку.

— Алло?

Шипение помех, затем щелчок.

— Милый, почему ты не в постели? — спросила мама.

— Что вы хотите со мной сделать? — спросил мертвец.

Он лежал на земле, связанный, полуголый и уже обмазанный электролитическим гелем. После того как радары охотника засекли его, поймать мертвеца не составило особого труда. Я схватил его, когда он сидел на пеньке, опустив голову к коленям, и пытался отдышаться.

Он предпринял еще одну попытку:

— Может, вы хотя бы скажете, кто вы такой?

Я не собирался с ним разговаривать. Какой смысл? Вместо этого я вытащил и настроил оборудование. Чем скорее все будет кончено, тем лучше.

— Прошу вас…

— А кто меня нанял? — взорвался я. — Ведь ты же, сукин сын! Ты сам!

— Но я не… — Он со свистом втянул в себя воздух. — Вы имеете в виду другой я? Тот я, которого этот невесть откуда взявшийся псих так торопился создать, что не заметил: я вовсе и не собирался умирать? Не-ет… Это не я. Это моя пиратская копия.

— Так нечестно, — голос моего клиента раздался из ниоткуда. Я с ним еще не связывался, но, очевидно, он сам решил, что настало время для более тщательного контроля.

Услышав собственный голос откуда-то из воздуха, мертвец застыл, точно громом пораженный.

— Что… э-э… в смысле… — Он сглотнул. — Ну и как оно там?

— А помнишь тот день, когда я… когда ты и Кэрол отправились пешком в горы? Стоял туман, в тени деревьев было почти темно, и когда вы добрались до вершины, потратив столько сил, все равно ничего не увидели, потому что вокруг были одни деревья. Кэрол пошла вперед, а потом позвала тебя. И как только вы выбрались на скалистый уступ, с которого открывался вид на озеро и еще дальше, ветер разогнал дымку, и выглянуло солнце, казалось, можно разглядеть каждый листочек на каждом дереве, куда ни глянь…

— Что, прямо вот так? — спросил мертвец.

— Прямо вот так, все время.

— Звучит круто. — Мертвец вздохнул. — А я даже не смог побывать на могиле Кэрол. Барнаби сказал: это худшее, что я могу придумать. Меня сразу накроют, как только я там появлюсь. — Зубы его стучали от холода. Он глянул на меня так, словно это я был во всем виноват. — И что же? Меня все равно сцапали.

— Кончай с ним и идем отсюда. — Мой клиент был немногословен. Похоже, мой новый знакомый, охотник, был не единственным, кто предпочитал не смотреть на свою жертву во время выстрела.

Я знал, что у мертвеца на затылке уже имеется порт доступа. Вероятно, в больнице ему поставили заплату, но справиться с ней будет довольно легко.

Мертвец попытался освободиться от пут, но будь он актером в спектакле о заложниках, я бы ему не поверил.