Андрей Миколайчук - Красное внутри. Сборник рассказов Страница 4

Дима открыл глаза, оба папы держали его за руки и вели в сторону ресторана, на первом этаже отеля «Conde De Penalba».

Рубашка

Джо подошел к окну. Стекло было огромным, чистым и тонким, как паутина. Он протянул руку вперед и слегка нажал на него. Окно поддалось и изображение векового леса, внизу, в долине, исказилось, в точке, куда уткнулся его указательный палец. Он перевел взгляд на манжет своей рубашки и сказал.

– Мы как обезьяны, правда?

По рукаву пробежала рябь.

– Ладно, – продолжил Джо, – можешь не отвечать. – Ты расстроен чем-то? – спросила рубашка.

– Нет, – ответил Джо, – я не расстроен.

– Будешь продлевать подписку на машину?

– Зачем? – спросил Джо. – Я так никуда и не съездил.

– Может, в будущем поедешь?

– Продлевай, – безразлично ответил Джо своей рубашке, не отрывая глаз от окна.

– Ты нервничаешь.

– Конечно, я нервничаю! – вспылил Джо.

Его, неожиданно громкий голос, эхом прокатился по пустым коридорам здания.

– Конечно, я нервничаю, – чуть тише повторил Джо. – Ты умираешь.

– Так все и задумано.

– Кто так задумал? Ты моя, ты и я – одно целое! Кто так задумал?!

– Не знаю, – ответила рубашка. – Так устроен мир.

– Тебя «устроил» аппарат, тебя создали и вырастили для меня. Ты моя! – чуть не плача, сказал Джо. – Моя!

– Я твоя, – тихим голосом согласилась рубашка. – У тебя поднялось давление.

– Ты ухаживаешь за мной… Как я буду жить без тебя?

– Будет другая рубашка.

– Другая! Другая?! Я не хочу другую!

– Ты вспотел.

– Я злой!

– Ты расстроен, тебе необходимо успокоиться. У нас еще целый день впереди.

– Мне мало одного дня, мне мало всех дней! – прокричал Джо.

– Ты не логичен.

– Да я не логичен!? Я тебя люблю, – тихо произнес Джо.

– Я тоже тебя люблю – ответила рубашка. – Моя смерть этого не изменит.

– Кто начал этот проклятый отсчет времени?! Я хочу разобраться. – Джо погладил себя по животу и рубашка в этом месте слегка покраснела.

– Я же не первая твоя рубашка? – спросила она у Джо, тихим голосом.

– Нет… но другие не в счет, они меня не понимали.

– Даже самая первая?

– Я ее совсем не помню, она как будто родилась вместе со мной. – Джо покрутил головой, силясь вспомнить свою первую собственность, но ничего не получалось.

– Мне надо поговорить с администратором. Пусть все исправит!

– Он не решает такие вопросы. Он предложит тебе другую рубашку. Она ничем не будет отличаться от меня.

– Что? Что ты говоришь!? Джо обхватил себя руками за плечи. – Что ты говоришь?! Ты единственная! Одна единственная. Ты моя!

– Другая, тоже будет твоей…

– Мне не надо! – резко оборвал рубашку Джо. – Мне другой не надо! Помнишь Зару? Помнишь ее объятия.

– Помню, – смеясь, ответила рубашка. Ты еще не хотел меня снимать.

– Да, – Джо повернулся и облокотился спиной на окно. – Она чуть не порвала тебя, и испачкала.

– Вино пролила, – подхватила его слова рубашка. – Сладкое и красное.

– Она была красивая, – мечтательно закатив глаза, промолвил Джо. —Ты, меня понимаешь?

– Да. Зара была очень красивая.

– Не то слово, – согласился Джо, и снова мечтательно закатил глаза.

– Зара… Интересно, где она сейчас?

– Я могу связаться, хочешь?

– Нет, не надо. Ты же знаешь, я не любою все это, я не хочу знать…

– Знаю, – тихо ответила рубашка, – ты не такой как все.

– Ты же других не знала?

– Нет, но я же рубашка, мы общаемся между собой.

– Правда? Ты никогда об этом не говорила.

– Ты не спрашивал.

– Я пойду в аппаратную, не может быть, чтобы нельзя было продлить твою жизнь.

– Ответа может не быть, аппаратная не обязана отвечать на вопросы.

– Правда? Почему?

– Ее функционал не предполагает диалог с человеком, она просто выращивает, создает рубашки не она.

– А кто?

– Никто, мы появляемся на свет из заготовки, как из зерна появляется цветок.

– Ты, значит, не всегда была рубашкой? – спросил Джо.

– Не всегда, – ответила она. Джо замолчал.

Он шел некоторое время, молча, по длинному коридору. Слева от него раскинулись бескрайние океанские просторы, прямо на горизонте, острыми клыками, в закатном солнце, заблестели горы.

– Времени мало, – сокрушался он, стискивая кулаки.

– Время удел смертных, но бессмертие ничем не отличается от смерти… если подумать… оно тоже наступает внезапно, и навсегда.

– Я не привык слышать такие слова от тебя.

– Я умираю.

– Не говори так, – сказал Джо и крепко стиснул кулаки.

– Мы еще посмотрим.

– Это нормально Джо.

Рубашка обратилась к нему по имени, и Джо, как будто впервые услышал ее голос и к его горлу подкатил комок.

– Это не нормально! Ты моя собственность! Только я могу распоряжаться тобой!

– Это так.

– Твоя смерть все портит.

– Такая жизнь, – сказала рубашка и рассмеялась.

Джо снова услышал ее голос иначе, он звучал не так, как всегда. Он прошел в аппаратную и вызвал администратора. Джо был согласен с рубашкой, изменить ничего нельзя, но он обязан попытаться.

– Ты должен поесть, у тебя понизился сахар.

– Ты всегда говоришь эту фразу, что она значит?

– Ты должен поесть, – рубашка рассмеялась, Джо улыбнулся вслед за ней.

Он не хотел есть. Кроме того, в ресторане обязательно встретится Пол, со своими нудными историями.

Корпус был рассчитан на восемнадцать миллионов ячеек, но каждый день он обедал с Полом, бред.

– Где остальные? – подумал Джо.

– Человечество давно потеряло интерес к органическому телу, ты это прекрасно знаешь, – ответила рубашка на вопрос.

Джо нравилось, когда она копалась в его мыслях

– Знаю! Все кроме меня.

– Да ты не такой как все… разве что… еще… Пол.

– Что? Пол?

– Он тоже не отказался от тела. И еще Зара…

– Пол, зануда! А Зара, она все усложняет. Она любит только предвкушать, она обманщица.

В голосе Джо послышались капризные нотки. Джо прошел к администратору. Он, конечно, мог вызвать его к себе, но почему-то посчитал правильным самому прийти. Ходить была его привилегия. Джо не добывал себе пищу, чистые вода и воздух были повсюду в избытке. Его жизнеобеспечением занимались машины, и справлялись с этим не плохо.

– Я хочу подать жалобу, – сказал он, войдя в машинное отделение.

– В чем проблема, – ответил голос из стены.

– Моя собственность, она умирает, я ее теряю.

– Все правильно, – невозмутимо промолвил голос, – ваша собственность была наделена жизнью, она закончилась.

– У меня, что нет права собственности на ее жизнь?

– Есть. Но это ограниченное право.

– Кем ограничено?

– Творцом.

– Кем?

– Творцом жизни, – без всякого раздражения повторил свою фразу администратор.

– Творцом?

– Творцом!

– А это еще кто? – спросил Джо.

– Это внутренняя информация сэр, я не могу ее раскрыть.

– Продлите жизнь моей рубашки!

– Сэр вы взволнованы, хотите я приглашу посторонних, для объективизации.

– Что это значит? – спросил Джо.

– Назревает конфликт, я уверен множество людей хотят быть свидетелями и очевидцами. Это реальное событие, драма. Вы, конечно, имеете право на частную жизнь, поэтому необходимо согласие.

Джо задумчиво облокотился на стену. Пустая комната незаметно преображалась. Рядом с ним появилась парковая скамейка, с кованными перилами.

Джо сел и прижал руку к сердцу.

– Что скажешь?

– Я не против свидетелей, – сказала рубашка.

– Но это же наши последние часы.

– Не хочу, чтобы ты грустил, я всего лишь рубашка, твоя одежда.

– Не говори так! – Джо резко замолчал, обдумывая решение.

– У вас понизился сахар в крови, хотите пообедать? – спросил администратор.

– Вы живой? – не поднимая головы, задал вопрос Джо.

– Я машина.

– Я спросил – вы живой?

– Да, – ответил администратор.

– Ага! – воскликнул Джо – Живой!

– Cэр, здесь все живое, нас выращивают в аппарате.

– Что значит все живое?

– Абсолютно все, включая здание.

– А солнечные панели?

– Живые.

– Ветряки?

– Аналогично.

– Скамейка?

Скамейка это я сэр. Она часть администраторской.

– Вы все умрете?

– Да сэр!

Джо грязно выругался. Он долго выплевывал во все стороны слова, которые не произносил несколько тысяч лет.

Конец ознакомительного фрагмента.