Разговор. Игра внутри - Леонид Клешня Страница 4

– Мохаммед, вообще-то, этот объект имеет статус секретного и нигде не числится, но я сомневаюсь, что вы успеете написать про это книгу, и поэтом покажу вам всё, – решил пошутить Вадим, и его гость усмехнулся, оценив иронию. – Как можно заметить, в современном мире анабиоз для всех представлен как способ и возможность преодоления больших расстояний в космических полётах, но вы, как никто другой, теперь понимаете что у него есть более приземленные и востребованные цели. В первую очередь, это, конечно, медицина.

Они оказались около одной из труб гидропоники, в которой было несколько увядших растений. И в этот момент один из специалистов вставляла обледенелое растение. С другой стороны находились аквариумы с водой и без, Вадим остановился между гидропоникой и аквариумами и продолжил рассказ:

– Посмотрите, сейчас вы находитесь рядом с теми, кому практически удалось решить вопрос анабиоза. Я не говорю про бактерию, а отмечаю более сложные организмы, которые хоть немного можно сравнить с человеком. Это растения, рыб и животных. Мохаммед, проблема в том, что и их анабиоз нельзя назвать полноценным – все жизненные процессы в их случае приостанавливаются, но не прекращаются. – Он указал на растения, которые увядали или же были уже погибшими и на обледеневшие. – А вот вам результат того, где процессы были полностью остановлены. Посмотрите, что происходит, – они просто погибают, но это уже колоссальный успех, который явно нас выводит в лидеры, поскольку они не мертвы в момент разморозки.

Вадим подвел гостя к окну, и их взору открылось огромное количество аппаратуры, отходящих от нее трубок. По ним текли жидкости, проходили через фильтры и входили в один аппарат, от которого тянулись десятки таких же тонких трубочек, и они все входили в тело растянутой на столе лягушки. Когда гость все разглядел, Вадим продолжил:

– А вот с животными и головастиками дела обстоят гораздо хуже. В данном помещении оборудования хватит на то, чтобы поддерживать жизнедеятельность футбольной команды в коме, но все это сейчас работает над тем, чтобы исключить из простого головастика всю воду и избежать проблемы кристаллизации и расширения в момент полной заморозки. Частично это получается, но, в отличие от растений, с животными, как и с людьми, необходимо полное попадание, а пока все наши подопытные возвращаются безжизненными.

Вадим отвернулся от окна и направился к стене, ограждающей часть ангара, гость следовал за ним, охранники, увидев Вадима, открыли ему дверь.

– Мохаммед, и вот теперь могу пояснить вам несколько нюансов. Все попытки ввести в долгосрочный анабиоз пока не дали нужного результата, но мы добились четкого понимания, что анабиоз резким понижением температуры невозможен, поскольку полностью разрушает структуру и создает необратимые разрушения в клетках. И я говорю про тело, а теперь умножим все это многократно и поймем, как далеки мы от решения данного вопроса с человеческим мозгом, ведь именно он – наша конечная цель, нам надо сохранить именно мозг, и он должен пройти полную заморозку и при этом сохранить структуру нейронных сетей. Но я могу уже сейчас сказать вам, что вы должны в момент вхождения в криосон быть живым, поскольку если вас будут замораживать уже мертвого, то между вами и куском говядины в морозилке разница будет лишь во внешнем виде, а возможность вернуть к жизни будет одинаковая между вашим замороженным телом и тем же куском говядины.

Пока шли по коридору дальше, Вадим объяснял старику свои наблюдения. Вскоре оказались в помещении, где находилось три стеклянных бокса, в каждом из которых на больничной койке лежали уже люди. Они были на аппаратах, без сознания, а сбоку располагалась такая же аппаратура, как и в лаборатории с лягушкой, только в случае с человеком трубки от центральной коробки отходили лишь в какую-то конечность лежачего.

В одном из боксов находился сотрудник, который переписывал показатели с монитора в карточку пациента. Вадим подошёл к этому боксу и постучал в него, сотрудник обернулся и немного оторопел, увидев Вадима, который показал ему жестами убрать покрывало с той части тела, куда подходили трубки.

Сотрудник аккуратно начал закатывать простыню, оголяя ступню и голень, зрелище было явно не для слабонервных. Нога покрылась волдырями – сильнейшее обморожение. Вадим указал на конечность и обратился к гостю:

– Вот это что-то среднее между тем вариантом, когда надо вводить в анабиоз и тем, что предлагают конкретно вам. Только вот в вашем варианте моментальной заморозки путем погружения в жидкий азот шансов спасти и вернуть конечность к жизни не будет. Вы видите результат обморожения альпиниста, на котором мы пытаемся восстановить конечность по принципам работы с растением. Все, что было обморожено, отмерло, и невозможно это вернуть к жизни мыслимыми и немыслимыми способами. Всё мертво на клеточном уровне, в момент обморожения вода расширяется и разрушает ткани. Уважаемый Мохаммед, даже если вы живьем полезете в жидкий азот, в реальности пройдет не одна и не две секунды, пока тело замерзнет. И оно будет кристаллизироваться, исключая любую возможность в дальнейшем вернуть прежнее состояние.

Вадим смотрел на старика и начал сопереживать ему, поскольку он увидел, что у его гостя исчезла надежда, которая была вначале. Сейчас он просто смотрел и принимал все, то что говорит Вадим.

– Мохаммед, в Альпах очень красиво, и процедура вашей крио-кремации наверняка будет помпезна и покрыта научной тайной, поэтому вы можете рассматривать вопрос, с которым прилетели ко мне, лишь как вариант похорон, а ту емкость, в которой будет находиться ваше тело, не более чем саркофаг, если оба варианта приемлемы, то можете произвести свою заморозку.

Старик смотрел на Вадима, но не торопился с ответом. Но он и не ждал, поэтому жестом пригласил гостя следовать к выходу, куда и направился сам.

– Вадим, не согласитесь ли вы разделить со мной процедуру чаепития у меня в апартаментах? – первое, что произнес старик после экскурсии уже по пути обратно в «Параллель»

– Мохаммед, с большим удовольствием, но не могу перенести встречу, поскольку не спал со вчерашнего утра, и мне хочется отдохнуть, – признался Вадим.

– Конечно, сразу проследуем ко мне.

На входе в «Параллель» Вадима уже ждал его доверенный.

– Да, Максим?

– Вадим Николаевич, хотел узнать, как прошла ваша поездка в Норвегию, стоит ожидать каких-либо изменений курса?

– Нет, не стоит. Максим, возьми файл на заднем сиденье, там расписан вопрос, который относится к нам, изучи этот материал и доложи мне в вкратце, есть ли необходимость вмешиваться в данный вопрос, но всё это завтра.

– Хорошо.

В апартаментах было панорамное окно, из которого весь город был как на ладони. И Вадим, завороженный видом, присел на